Коронованный череп

Когда старый аристократ произнес эту речь, Софи подняла на него взгляд:

– Нельзя так шутить с такими серьезными вещами, как брак, сэр Ганнибал.

– Я же сказал, «почти жалею», – рассмеялся баронет, но прозвучало это как-то фальшиво.

Сама же Дерика от возмущения не находила слов для ответа.

– Я лучше умру! – воскликнула она, наконец, когда экипаж остановился перед крыльцом особняка. – Морган – опасный сумасшедший!

– Нет! Нет! – запротестовал сэр Тревик. – Он совершенно безобидный. Господин Боуринг заверил меня…

– Господин Боуринг лишь пытался подсластить пилюлю, – парировала его дочь. – Я утверждаю, что этот Морган опасен для общества. Говорят, у него случаются припадки ярости. Глупая шутка, папочка!

– Возможно, это была вовсе не шутка, – хихикнула мисс Уорри.

– Всего лишь шутка, хотя, признаю, бестактная, – фыркнул баронет.

– Полностью с тобой согласна, – холодно объявила мисс Тревик. – Тем более что я помолвлена с Освальдом.

– Но я не давал на это согласия, Дерика, – напомнил ее отец.

– Придется, папа, – совершенно спокойно ответила девушка. – Я выйду замуж по любви, а не за деньги.

– Тем не менее тебе стоило бы знать цену деньгам, – заметил сэр Ганнибал, скрываясь в доме.

Глаза Дерики вспыхнули сапфировым огнем. До визита Боуринга сэр Тревик полностью одобрял ее выбор, хотя Форд был простым адвокатом без гроша за душой. Но после разговора с миллионером и предложения руки и сердца от имени его больного сына мнение ее отца, казалось, изменилось. Весь этот разговор лишь подтвердил подозрения Дерики, что в тот злополучный вечер сэр Ганнибал дал согласие на ее брак с безумным Морганом. А слова мисс Уорри лишь усилили это впечатление.

– Ваш отец жалеет, что потерял доход, – прошептала Софи, пока они шли к комнате, где должно было проходить слушание. – Почему бы вам и правда не выйти замуж за Моргана Боуринга? Когда он умрет, вы как богатая вдова стали бы супругой господина Форда…

– Выйти замуж… за это создание? – зло прошептала мисс Тревик, кивком указывая на слабого на вид мужчину, рядом с которым сидели полная, пожилая женщина и красивая девушка с кукольным личиком. – Вы в своем уме, Софи?

Мисс Уорри нервно захихикала, как всегда, когда не находилась, что ответить, и покорно села на стул между господином Ганнибалом и его дочерью.

Мечущийся взгляд Моргана Боуринга остановился на вновь прибывших. Он кивнул сэру Тревику, потом с безразличием посмотрел на сидящую рядом с ним гувернантку и уставился на прекрасное лицо Дерики. Его неподвижный взгляд был похож на звериный. Но мисс Тревик, как уже было сказано, имела очень сильный характер и нисколько не собиралась смущаться из-за того, что ее рассматривал сумасшедший. Она бросила на него взгляд, полный гордой уверенности в себе, и его лицо изменилось. Словно увидев что-то ужасное, безумец всхлипнул и схватился за руку толстой пожилой женщины, которая, без сомнения, была их экономкой, миссис Крент. Женщина сразу повернулась, чтобы успокоить его, и сердито посмотрела на Дерику. Однако мисс Тревик уже отвернулась от безумца к следователю, который начал слушание.

– Мы уже осмотрели тело, – начал коронер. Внешне он чем-то напоминал овцу. У него были мутные глаза и вид не слишком умного человека. – Сейчас мы выслушаем выводы, к которым пришел наш эксперт в результате этого осмотра. Инспектор Куилл.

Сидевший рядом с ним инспектор рассказал, как обнаружили тело и как был убит господин Боуринг. Он в подробностях рассказал об уликах, найденных на месте падения камня, вернее, об их отсутствии. Куилл настаивал на том, что камень специально был сброшен со скалы, однако, по его же словам, ни один из рабочих, занимающихся добычей камня, не мог указать на того, кто это сделал. Не видели рабочие и подозрительного человека, который ходил бы по окрестностям. Потом он предложил вызвать свидетелей, и первым из них был шофер Дональд, единственный, кто хотя бы мельком видел преступника.

Дональд все еще выглядел больным и мало что смог сказать по делу. Он ехал привычной дорогой, а которой внезапно оказался камень, и машина в него врезалась, а потом, когда попытался встать, краем глаза заметил какого-то человека, однако после этого ноги его подкосились, он вновь упал на землю и потерял сознание. Дональд даже не мог сказать, был ли тот человек низким или высоким, блондином или брюнетом, худым или толстым. Он лишь понял, что произошло что-то ужасное, и лишился чувств. По словам шофера, он до последнего мгновения не видел упавшего обломка скалы.

Потом выступил местный практикующий врач, которого вызвали, чтобы он осмотрел доставленное в Грандж тело. По его словам, господин Боуринг получил лишь незначительные травмы, когда его автомобиль врезался в скалу. Он больше пострадал от шока, чем от столкновения, и через пару дней полностью бы оправился. Другое дело – револьверная пуля. Ствол пистолета был так близко к голове мертвеца, что выстрел опалил волосы. Смерть была мгновенной, пуля прошла сквозь череп и улетела в сторону пустошей. Ее вряд ли можно теперь найти. Так что в этом направлении разгадку преступления искать было бессмысленно.

Следующей выступила миссис Крент. Она рассказала о том, что вместе с Боурингом приехала из Африки и до сих пор служит экономкой и медсестрой при его сыне, не способном жить самостоятельно. Насколько она знала, у убитого не было врагов и он никого не опасался. Он покинул Грандж в приподнятом настроении, уехав на праздник в дом сэра Тревика. И миссис Крент больше других была удивлена тем, что домой привезли мертвое тело.

Сэр Ганнибал Тревик подтвердил, что знал Джона Боуринга еще со времен путешествий по Африке. Он был не согласен с госпожой Крент в том, что у покойного не было врагов, хотя не мог указать ни на одного из них, кого подозревал бы в убийстве. Боуринг побродил по ярмарке и уехал в хорошем настроении, собираясь перезвонить ему, сэру Тревику, на следующий день.

Насколько было известно баронету, его давний знакомец не думал о возможной скорой смерти, и потому он вынужден заверить следователей, что не может никак пролить свет на эту загадочную трагедию. А потом, в очередной раз заметив, что сильно сожалеет о потере столь хорошего арендатора, аристократ передал слово следующему свидетелю.

До сих пор никто не мог высказать разумного предположения о причинах убийства Боуринга, никто не мог даже предположить, кем мог бы быть этот таинственный, жестокий убийца. Зрителям стало скучно, так как им рассказывали то, что все они и без того знали. Однако все присутствующие оживились, когда вызвали мисс Уорри. Все хотели услышать правду о пророчестве гувернантки. Если говорить честно, то ради этого туда и пришла основная часть слушателей.

Софи заявила, что покойный зашел в ее палатку, настроенный абсолютно скептически. Он бросил ей вызов и потребовал доказать, что в ее предсказаниях есть хоть капля истины. Она посмотрела на ладонь господина Боуринга и заглянула в магический кристалл. Вдаваться в детали мисс Уорри отказалась, потому что непосвященные все равно бы ее не поняли. Да, она предсказала, что господин Боуринг умрет прежде, чем доберется до дома. Это пророчество – гадалка называла его именно так – она записала на листке бумаги и, запечатав в конверт, передала господину Боурингу. После его смерти конверт вскрыла мисс Стреттон, и тогда сила магического искусства стала очевидной. Коронер и многие из жюри присяжных слушали мисс Уорри с глубоким благоговением. Они были готовы принять мисс Уорри в качестве второго Нострадамуса.

– Вы же не считаете, что мы примем за истину этот фокус-покус, – раздраженно сказал следователь.

– Я и не ожидала, что вы мне поверите, – совершенно спокойно заметила Софи.

– Было ли что-то, что могло заставить вас подумать, что на обратном пути господин Боуринг попадет в аварию? – уточнил коронер.

Предсказательница задумалась:

– Все дело в Мертвой голове, – задумчиво протянула она. – Он, несомненно, боялся Мертвой головы.

Глава IV

Последняя воля

Когда мисс Уорри с видом опытной актрисы произнесла эти слова: «Он, несомненно, боялся Мертвой головы», – наступило красноречивое молчание. Что она имела в виду, не знал никто, а коронер тем более. Но Дерика вздрогнула, так как ей на память неожиданно пришла одна вещь. Сэр Ганнибал, сидящий рядом с ней, уставился в пол и ничего не заметил, а Софи тут же бросила на свою подопечную долгий, пронзительный взгляд.

На мгновение их глаза встретились, и мисс Тревик тут же опустила голову. Всю эту пантомиму заметила миссис Крент, которая внимательно следила и за отцом, и за дочерью.

– Что вы хотите сказать этими словами? – озадаченно поинтересовался у гувернантки следователь.

– Это легко объяснить, – тряхнув головой, пояснила та. Впервые в жизни эта женщина оказалась объектом восхищения возбужденной толпы, которая считала ее чуть ли не пророчицей. Тогда в мертвой тишине она совершенно спокойно продолжила. – Я имею в виду череп в моей палатке.

– Я все еще ничего не понимаю. Прошу вас объяснить подробнее, – потребовал коронер.

– На празднике у меня был шатер Тайн – палатка для гадания. Внутри она была отделана красной тканью.

Посредине стоял небольшой круглый стол, покрытый черным шелком. На столе лежали колода карт и кристалл, а еще лупа, чтобы я могла четко прочитать линию судьбы тех, кто хотел, чтобы я предсказала им будущее. Все для того, чтобы делать, как вы это называете… фокусы-покусы… – закончила Софи с презрением глядя на туповатого коронера.

– Мне кажется, все это мошенничество, – заметил он. – Никто не может предсказывать будущее.

– Вспомните о том, что я написала и запечатала в конверт.

– Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали. Откуда у вас были сведения о том, что в этот вечер господин Боуринг должен умереть?

– Неужели вы хотите сказать, что я заранее знала о готовящемся преступлении? Может быть, и в сообщницы меня запишете? – с негодованием воскликнула мисс Уорри.

– Вовсе нет. Но я думаю, что вы увидели в поведении покойного или услышали в его словах нечто такое, что позволило вам догадаться, что его ждет смерть? И… сыграли на этом?

– Ничего подобного. И рука его, и карты, и кристалл говорили одно и то же: он должен умереть, прежде чем доберется до дома.

– Тем не менее вы сказали, он боялся Мертвой головы?

– Так оно и было. Когда он вошел в палатку, там на столе лежал череп. Увидев его, Боуринг здорово побледнел. Думаю, он бы прямо там грохнулся в обморок, если бы я не ухватила его за руку. Он пробормотал что-то вроде «в третий раз»…

– Что? – с нетерпением переспросил следователь.