Федеративные идеи в политической теории русского народничества

Федеративные идеи в политической теории русского народничества
Фэй Хайтин

В монографии анализируется комплекс представлений о федеративных отношениях в идеологии русского народничества на примере воззрений А. И. Герцена, М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова и П. Н. Ткачева. Автор рассматривает истоки этих представлений в контексте развития русского освободительного движения, показывает органичность федеративных идей его либеральному и революционно-демократическому направлениям, объясняет концептуальные переплетения, расхождения и нестыковки взглядов на федерацию у названных мыслителей. Предпринятый исследователем всесторонний разбор перечисленных вопросов существенно обогащает историографию темы русского народничества, раскрывает те из ее аспектов, которые до сих пор оставались недостаточно изученными. Кроме того, представленный в книге перекрестный анализ подходов четырех видных деятелей народничества к федералистской проблематике позволяет уточнить сложившиеся на сегодняшний день в исторической науке оценки как самих этих личностей, так и их вклада в развитие пореформенной общественной мысли. Монография рассчитана как на профессиональных историков и обществоведов, так и в целом на широкий круг интересующихся дореволюционным прошлым России.

Фэй Хайтин

Федеративные идеи в политической теории русского народничества. А.И. Герцен, М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев

В оформлении обложки использованы, фрагменты «Чертежной книги Сибири» С. У. Ремезова (конец XVII – начало XVIII в.)

© Фэй Хайтин, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

Введение

Проблема государственности занимает значительное место в исследованиях по российской и советской истории. Идеи федерализма как одного из направлений государственного устройства стали известны в России на рубеже XVIII–XIX вв., они быстро распространились в общественной мысли и в перспективе оказали большое влияние на устройство Советского Союза и Российской Федерации. В дореволюционную же эпоху эти идеи приобрели особое значение в народнической идеологии, в том числе благодаря своей самобытной трансформации. Ключ к пониманию такой доктринальной смычки – народничества и федерализма – находится в специфических особенностях российской модернизации. На протяжении второй половины XIX в. Россия совершила рывок в своем развитии, и на протяжении всего этого времени интеллигенции пришлось определять для себя некую новую систему координат своего существования. Отсюда все те сложности и противоречия, которые отличали общественную мысль России пореформенного периода. Особенно – те или иные направления революционной мысли, которая была одновременно и антисамодержавной, и антикапиталистической. Потому-то представления о федерализме как некоем идеале государственного устройства будущего стали для представителей этого направления общественной мысли привлекательными и казались им многообещающими именно в смысле снятия противоречий современной эпохи.

Между тем само понятие федерализма до сих пор не является консенсусным и общепринятым среди обществоведов. Так, в новейшем российском энциклопедическом труде, посвященном федерализму, его базовой характеристикой называется «субсидиарность», а суть феномена сводится к «распределению полномочий между различными уровнями власти таким образом, что в ведении верхних эшелонов власти остаются только те функции, которые они могут выполнять лучше, чем нижние эшелоны». Там же утверждается, что важнейшей характеристикой федерализма является «децентрализация власти». Таким образом, «из принципа субсидиарности вытекает принцип автономности, самоуправляемости субъектов федерации»[1 - Гаджиев К., Коваленко В., Соловьев Э., Траут Й. Федерализм. Энциклопедия. М.: МГУ, 2000. С. 552–553.].

Приведенные оценки федерализма признают многие исследователи. Например, по мнению Д. Элейзера, федерализм в широком смысле – это «сочетание самоуправления и долевого управления через конституционное соучастие во власти на основе децентрализации»[2 - Элейзер Д. Сравнительный федерализм // Полис. 1995. № 5. С. 106.].

Некоторые исследователи изучают федерализм с точки зрения одной или нескольких его характеристик. Особенно это относится к рассмотрению федерализма в России. Так, Р. Г. Абдулатипов и Л.Ф. Болтенкова определяют федерализм следующим образом: «На наш взгляд, понятие принципа федерализма должно непременно включать в себя следующие элементы:

– Определение государственности как федеративной.

– Осуществление государственной власти на основе договорного или договорно-конституционного распределения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов федерации.

– Самостоятельность субъектов федеративных отношений в осуществлении принадлежащих им полномочий.

– Право выбора субъектом федерации формы своей политической организации»[3 - Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л. Ф. Опыты федерализма. М.: Республика, 1994. С. 20.].

В. Г. Пахомов отмечает, что «федерация – это такая форма государственного устройства, при которой несколько государственных образований объединяются и создают новое союзное государство. Составляющие федерацию государственные образования <…> являются ее субъектами, обладающими определенной политико-правовой самостоятельностью. Для федерации как структуры государственного устройства характерным является территориальное распределение власти»[4 - Пахомов В. Г. Федерализм в истории политико-правовой мысли России (конец XVIII–XX вв.). В 2 ч. М.: Союз, 2001. Ч. 1. С. 16.].

А. А. Галкин полагает, что «к началу Нового времени федерализация стала одним из распространенных способов формирования национальных общностей, а следовательно – и национальных государств»[5 - Галкин А. А. Федерализм вчера и сегодня // Проблема федерализма: российский и мировой опыт. М.: Институт сравнительной политологии РАН, 2003. С. 28.].

Особенность федерализма в России Н.М. Мириханов объясняет следующим образом: «Российский федерализм своеобразен еще и потому, что в России большинство этносов являются коренными. У коренного этноса нет и не может быть другой родины»[6 - Мириханов Н.М. Федерализм, этничность, государственность: новый курс российской власти. М.: Арба Т-ХХЫ, 2002. С. 18.].

Можно привести и другое утверждение – X. А. Аджиева, – что «многонациональная Россия исторически была предрасположена к формам государственного управления с элементами федерализма, то есть с предоставлением образованиям, входящим в нее, широкого местного самоуправления и самоорганизации жизни народов»[7 - Аджиев X. А. Государство, нации, федерализм. Балашиха: ВТУ, 2002. С. 162.].

В определенной степени приведенные характеристики федерализма применимы и на историческом материале XIX в. в России. Хотя, безусловно, идеология федерализма в Российской империи отторгалась властью и получила распространение преимущественно в общественной мысли оппозиционного – разной степени – толка. Он рассматривался в контексте проблематики самоопределения и самоуправления – одновременно с идеей консолидированной политики, ведущей к соглашению и объединению многих акторов. Неспроста российский мыслитель начала XX в. А. С. Ященко подчеркивал: «При федерализме независимые части соглашаются, объединяются»[8 - Ященко А. С. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. Юрьев: Типография К. Маттисена, 1912. С. 841.]. Однако наиболее привлекательной идеология федерализма оказалась именно для оппозиционных общественных деятелей, хотя практическое видение ими реализации федерализма существенно отличалось. Разные аспекты федерализма сопрягались с разными политическими целями: сторонник единения и сепаратист, монархист и социалист могли найти в федерализме теоретическую основу для своих подчас прямо противоположных ориентиров.

Н. И. Цимбаев считает, что в пореформенном федерализме можно выделить четыре направления: федерализм народов (включая и славянскую федерацию), федерализм общин (коммуна, советы и т. д.), федерализм областей и религиозный федерализм[9 - Цимбаев Н.И. Историософия на развалинах империи. М.: Международный университет в Москве, 2007. С. 489–532.].

Первую попытку создания модели федерации народов предпринял декабрист Н.М. Муравьев. В его идеях заметно стремление ограничить полномочия входящих в федерацию держав и их органов власти. То есть в данном случае налицо стремление к сохранению сильной центральной власти. В более поздних федералистских конструкциях такой взгляд практически отсутствовал.

В конце 1840-х гг., на волне захлестнувших Европу национально-освободительных движений, А. И. Герцен выдвинул свою федеративную теорию – идею «славянской федерации». Он полагал, что государственное устройство должно быть естественным продуктом жизни народа или даже в некоторой степени ее воплощением. По его мнению, славянскому народу органически присущи общинные и федеративные начала.

Идеи федерализма касался и Н.Я. Данилевский, видевший главную функцию государства в сохранении народности и оказавший заметное влияние на взгляды И. С. Аксакова, В. И. Ламанского, К. Н. Леонтьева и П.Н. Милюкова, а в некоторой степени – и М.А. Бакунина.

Н. И. Костомаров, А. П. Щапов и М. П. Драгоманов как историки рассматривали федерализм в ретроспективе. Костомаров считал, что в России исторически были сильны федералистские начала, поэтому к ним необходимо возвращаться, чтобы выстроить надежную защиту от произвола властей. Щапов в 1860-х гг. стал родоначальником так называемой земско-областной теории, впоследствии повлиявшей на революционную идеологию и даже на строительство советской государственности. Между тем Щапов не разделял мнения о необходимости федерализма народов и территорий. Драгоманов же был стойким приверженцем идеи федерации народов, выступая за необходимость их самоопределения.

Федералистская концепция Бакунина претерпела заметную эволюцию: в 1840-х гг. он говорил о славянской федерации, а в 1860-х гг. – об анархизме и антиэтатизме. Федерация в восприятии Бакунина – это объединение свободных и самоуправляющихся общин.

В пореформенную эпоху возник и специфический религиозный федерализм, представленный Вл. С. Соловьевым, политическим идеалом которого было объединение народов в единую семью на основе христианской веры.

Однако все эти проекты были умозрительными, так как не вышли за пределы Российской империи. В Польше и Финляндии они не нашли позитивных откликов, поскольку эти страны стремились к собственному суверенитету, а не к какой-то непонятной федерации. Сами же российские адепты федерализма столкнулись с дилеммой: если они, согласно одному из краеугольных оснований федерализма, поддерживают требования «сепаратистов» в России, то тогда их федерализм нарушает единство российской государственности; если же они выступают против таких требований, то сами нарушают федералистские принципы самоопределения и самоуправления народов. В поздние годы П.Л. Лавров и П.Н. Ткачев стремились разрешить эту проблему. Однако Лавров пытался отрицать связь между нацией и государством, а Ткачев ставил под сомнение значение нации и федерализма.

Последователи «революционного федерализма» – «Земля и воля», «Народная воля», эсеры – не развивали дальше теорию федерализма ни в сфере этноконфессиональных и государственно-правовых принципов федерации народов, ни в сфере ее возможных внутренних границ или возможной структуры. В конце XIX – начале XX в. идеология федерализма привлекла к себе внимание почти всей оппозиции, однако она оставалась пустым лозунгом, своего рода стратегией объединения разных сил, но не стала предметом серьезного и детального обсуждения. Такое обсуждение стало возможным только после Октябрьской революции, в процессе создания Советского Союза, в полемике между И. В. Сталиным и М.А. Рейснером. Хотя федерация Советского Союза еще воплощала собой главные принципы – федерализм народов, областей или общин, – однако ее конечный проект получил совсем другую форму.

Что касается советского федерализма, то это совершенно отдельная проблема, тем более что большевики как последователи Карла Маркса, по сути, не были сторонниками федерализма. По этому поводу Р. Г. Абдулатипов заметил: «Большие надежды возлагались на интернационализм пролетариата, на единство политической основы государства в случае победы в социалистической революции, на монолитность партии и ее организованность. Предполагалось, что в худшем случае Россия ничего не потеряет, кроме Финляндии и Польши, в лучшем случае и в этих странах одновременно с другими произойдет пролетарская революция и трудящиеся не захотят отделяться»[10 - Абдулатипов Р.Г. Федерализм в истории России: в 3 кн. Кн. 2. М.: Республика, 1992. С. 154.].

Автор в данном случае прав: большевики не испытывали особой страсти в отношении федерализма. Он утверждает, что федерализм большевиков в самом начале основывается более на реальности, чем на теории.

«Наблюдая резкое изменение характера национального движения, лидер большевиков В. И. Ленин пришел к выводу о необходимости замены тезиса об унитарном демократическом централизованном государстве тезисом о федеративном устройстве государства в целях сохранения целостности территории страны. <…> Он считал, что если пролетарии разных национальностей в унитарном государстве не находят общих интересов, конфликтуют, то следует пойти на создание федеративного государства как переходной формы к будущему единению народов»

.

В советский период теорию федерализма разрабатывали такие ученые, как Д. Л. Златопольский[12 - Златопольский Д. Л. Основные проблемы советской федерации: Автореферат дис. на соискание ученой степени доктора юридических наук. М.: МГУ имени М.В. Ломоносова, 1963. 47 с.; Златопольский Д.Л., Чистяков О. И. Образование Союза ССР. М.: Юридическая литература, 1972. 319 с.; Златопольский Д.Л. Верховный Совет СССР – выразитель воли советского народа. К 60-летию образования СССР. М.: Юридическая литература, 1982. 280 с.] и А. И. Ким[13 - Ким А. И. Теория советского избирательного права и применение избирательного законодательства при формировании представительных органов власти в СССР: Автореферат дис. на соискание ученой степени доктора юридических наук. Томск: Издательство Томского университета, 1965. 60 с.; Он же. Государственная власть и народное представительство в СССР. Томск: Издательство Томского университета, 1975. 216 с.; Он же. Положение об автономной области и опыт его разработки в 1937–1938 гг. в РСФСР // Проблемы повышения эффективности правового регулирования на современном этапе. Томск: Издательство Томского университета, 1976. С. 3–10.]. Эта же проблематика рассматривалась в работах К.Д. Коркмасовой[14 - Коркмасова К.Д. Национальная государственность в СССР. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1970.167 с.], В.М. Курицына[15 - Курицын В.М. Возникновение и развитие федеративных связей между УССР и РСФСР в 1917–1922 гг.: Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М.: Институт права АН СССР, 1954. 16 с.], А. И. Лепешкина[16 - Лепешкин А. И. Советский федерализм: теория и практика. М.: Юридическая литература, 1977. 319 с.], С.М. Равина[17 - Равин С.М. Принцип федерализма в советском государственном праве. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1961. 76 с.].

По мнению Г. Ю. Семигина, развитие постсоветской государственности России прошло четыре этапа: июнь 1990 г. – март 1992 г.; март 1992 г. – декабрь 1993 г.; конец 1993 г. – осень 1998 г.; после 1998 г., причем особенностью российской государственности является «асимметричный федерализм»[18 - Семигин Г.Ю. Федеративные отношения как актуальная проблема // Проблемы федерализма: российский и мировой опыт. М.: ИСП РАН, 2003. С. 3–5.]. Аналогичный вывод делает и В. Г. Пахомов: «Определенно можно говорить <…> о том, что федерация изначально проектировалась асимметричной, поскольку, с одной стороны, допускалось различное правовое положение ее субъектов <…> с другой – вхождение в ее состав „не субъектов" (административно-территориальных единиц). Особо следует подчеркнуть, что федерация должна была строиться на сочетании национально-территориального и территориального принципов»[19 - Пахомов В. Г. Указ. соч. Ч. 2. С. 6.]. Из приведенного суждения явственно следует, что проблемы российского федерализма до сих пор остаются во многом неразрешенными.

Из других современных российских исследователей вопросами федерализма занимались Л.М. Карапетян[20 - Карапетян Л.М. Федеративное государство и правовой статус народов: Автореферат дне. на соискание ученой степени доктора юридических наук. М.: Российская академия государственной службы при президенте Российской Федерации, 1996. 45 с.], Н.М. Добрынин[21 - Добрынин Н.М. Федерализм: историко-методологические аспекты. Новосибирск: Наука, 2005. 366 с.], В. Р. Филиппов[22 - Филиппов В. Р. Критика этнического федерализма. М.: Институт Африки РАН, 2003. 379 с.].

Несмотря на то, что в настоящее время теория российского федерализма обогатилась целыми проблемными комплексами – такими, как бюджетный федерализм, налоговой федерализм, федерализм межнационального сотрудничества и др., – основные противоречия, на которых концентрируется эта система взглядов, практически не изменились с дореволюционной эпохи. Это противоречия между: личностью и государством, центральными и местными органами власти, самоопределением (самоуправлением) наций и единством государства. Обо всех перечисленных противоречиях уже говорили русские народники. Поэтому внимание к их федералистским представлениям совершенно обоснованно, и после характеристики исследований по теории федерализма следует обратиться к историографии русского народничества.

В этой историографии можно выделить три периода: с возникновения народнического движения и до Октябрьской революции, с Октябрьской революции и до публикации «Краткого курса истории ВКП(б)» в 1938 г., с XX съезда КПСС и до настоящего времени.

Труды о русских народниках стали появляться с возникновения этого движения. О народниках писали они сами, марксисты, буржуазные историки и авторы, стоявшие на официальной позиции российского самодержавия.

Из произведений самих народников прежде всего надо назвать издания А. Д. Михайлова и других деятелей об истории «Народной воли», а также работы «Перовская» (1882), «Андрей Иванович Желябов» (1882), «Александр Дмитрий Михайлов» (1883), «Литература партии „Народная воля“» (1907) и «Отчет» 1925 г. по этой теме. В начале XX в., особенно после 1905 г., снова активизировалось обсуждение народничества. Н.С. Русанов в 1907 г. написал «Идейные основы „Народной воли“ (к истории народовольчества)». Он также внес заметный вклад в деятельность таких изданий, как «Русское богатство», «Революционная Россия», «Сын Отечества» и др. Здесь же стоит упомянуть и о работах народовольцев (В.Н. Фигнер, М.Ф. Фроленко, Н.А. Морозова, А.П. Прибылевой-Корба), написанных спустя много лет после их революционной деятельности. В этом же ряду следует рассматривать полное собрание сочинений Н.К. Михайловского, издание которого стало важным событием в истории общественной мысли.

Свое понимание народничества предлагали и представители «Черного передела», в частности, Г. В. Плеханов. Однако его точка зрения менялась. В конце XIX – начале XX в. он стал склоняться к марксизму и в итоге воспринял это мировоззрение. Советский исследователь М.Г. Седов считал, что «самой крупной ошибкой Плеханова в оценке народовольчества было непонимание того, что народники и народовольцы отражали интересы крестьянской демократии и выступали ее защитниками»[23 - Седов М. Г. Героический период революционного народничества: из истории политической борьбы. М.: Мысль, 1966. С. 28. См. также работу этого автора: Советская литература о теоретиках народничества // История и историки. Историография истории СССР / Под ред. М. В. Нечкиной. М.: Наука, 1965. С. 146–269.].

К. Маркс и Ф. Энгельс написали немало сочинений о русском народничестве, в том числе обращенных непосредственно к народникам[24 - Энгельс Ф. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» // Маркс КЭнгельс Ф. Собрание сочинений. 2-е изд. Т. 22. С. 438–453; Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями / Под ред. М.И. Михайлова, Н.И. Непомнящей, П.Н. Поспелова. М.: Госполитиздат, 1951. 376 с.; Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 2-е изд. Т. 19. С. 116–121; Он же. Письмо В. И. Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 2-е изд. Т. 19. С. 250–251; Маркс К., Энгельс Ф. Предисловие ко второму русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 2-е изд. Т. 19. С. 304–305.]. В. И. Ленин вследствие разногласий с народниками о путях и способах революции в России уделял большое внимание критике их взглядов[25 - Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов (Ответ на статьи «Русского богатства» против марксистов) // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 1. С. 125–346; Он же. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве (Отражение марксизма в буржуазной литературе). По поводу книги П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». СПб., 1894 г. // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 1. С. 347–534; Он же. О народничестве // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 22. С. 304–308; Он же. От какого наследства мы отказываемся? // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 2. С. 505–550; Он же. Аграрная программа русской социал-демократии // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 6. С. 303–348; Он же. Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам? // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 6. С. 372–376; Он же. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 3. С. 1–609.].

Исследования, выражающие официальную точку зрения, представляют собой содержательные с источниковедческой точки зрения материалы. Среди них книги А. П. Малынинского[26 - Малъшинский А. П. Обзор социально-революционного движения в России. СПб.: Типография В. Демакова, 1880. 322 с.], С. С. Татищева[27 - Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. СПб.: ACT; ACT Москва; Транзиткнига; Neoclassic, 2006. 752 с.]и Н.Н. Голицына[28 - Голицын Н.Н. История социально-революционного движения в России. 1861–1881 гг. СПб.: Типография Министерства внутренних дел, 1887.189 с.], Н.И. Шебеко[29 - Шебеко Н. И. Хроника социалистического движения в России, 1878–1887: официальный отчет. М.:Издание В.М. Саблина, 1906. 364 с.].

Родоначальником буржуазной историографии народничества был немецкий профессор А. Тун[30 - Тун А. История революционного движения в России. СПб.: Земля и воля, 1906. 394 с.]. К этому же направлению относятся А. А. Корнилов, Б. Б. Глинский и В.Я. Богучарский[31 - Корнилов А. А. Общественное движение при Александре II. М.: Товарищество типографии А. И. Мамонтова, 1909. 263 с.; Глинский Б. Б. Революционный период русской истории (1861–1881 гг.): исторические очерки. СПб. Товарищество А. С. Суворина «Новое время», 1913. В 2 т. Т. 1. 528 с. Т. 2. 554 с.; Литература социально-революционной партии «Народной воли».Периодические издания. Документы. Прокламации. Материалы / Под ред. В. Я. Богучарского. Париж: Типография Партии социалистов-революционеров, 1905. 978 с.; Богучарский В. Я. Активное народничество семидесятых годов. Москва: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1912. 384 с.; Он же. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX века. Партия «Народной воли», ее происхождение, судьбы и гибель. М.: Русская мысль, 1912. 483 с.]. Последний заслуживает особого внимания из-за источниковедческой ценности некоторых своих работ. Однако буржуазные историки усматривали в народничестве исключительно протестное и антиправительственное движение части интеллигенции и обращали недостаточное внимание на социально-экономическую составляющую этого феномена.

После Октябрьской революции, когда появился свободный доступ к архивам и документам царского правительства, исследователи уделяли первостепенное внимание систематизации этой обширной источниковой базы. Только с конца 1920-х – начала 1930-х началось собственно осмысление новых материалов, и стали выходить соответствующие исследования, например, Е.М. Ярославского[32 - Ярославский Ем. Карл Маркс и революционное народничество. М.: Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1933. 96 с.; Он же. Анархизм в России. М.: ОГИЗ, 1939.119 с.; Он же. Разгром народничества марксизмом. М.: Государственное издательство политической литературы, 1939. 72 с.]. Однако работы Ярославского были скорее публицистическими сочинениями. Другой видный довоенный советский историк – М. Н. Покровский – не оставил специального исследования о народничестве, однако обогатил историографию мнением, что социальной основой этого движения являлась либеральная буржуазия.

Более подробное рассмотрение темы началось с выхода в 1930 г. работы И. А. Теодоровича[33 - Теодорович И. А. Историческое значение народовольчества // Теодорович И. А. Историческое значение партии «Народной воли»: Сборник первый, с приложением тезисов культпропа ЦК ВКП(б) к 50-летию партии «Народной воли». М.: Издательство политкаторжан, 1930. С. 99–116.], в которой давалась оценка классовой природы народников. Автор считал их группой, находившейся в переходном состоянии от крестьянства к пролетариату. По его мнению, справедливо говорить о левом и правом флангах народников – представители первого впоследствии стали социал-демократами, а второго – кадетами.

С иной точкой зрения тогда же выступил М. Поташ[34 - Поташ М. К вопросу об оценке народовольчества // Книга и революция. 1929. № 24. С. 1–8.]. Он отрицал особую роль народничества в развитии социалистической теории и учения о социалистическом строительстве после победы революции, однако признал вклад народников в борьбу против крепостничества. Более резко И. А. Теодоровича критиковала Э. Б. Генкина[35 - Генкина Э. Б. Товарищ Теодорович в плену у народнической методологии // Пролетарская революция. 1930. № 9. С. 157–168.].

Горячая полемика по поводу народничества вспыхнула на собрании членов Общества историков-марксистов в январе 1930 г. Собрание заслушало доклад В. И. Невского, содоклады И. А. Теодоровича, И. Л. Татарова и другие выступления. Лишь немногие участники собрания поддержали позицию Теодоровича. Дискуссия сосредоточилась на вопросе об исторической нише народничества, но никакого результата достигнуто не было. Между тем в своем докладе Невский сделал одно важное заключение – о восприятии государства народниками. Выступавший доказывал, что народники относились к государству как к «демиургу истории» и доказывали его надклассовую природу.

Новый этап изучения народничества начался после XX съезда КПСС. Вскоре после этого партийного форума вышла книга Ш.М. Левина[36 - Левин Ш.М. Общественное движение в России в 60-70-е годы XIX века. М.: Соцэкгиз, 1958. 512 с.]. Автор усматривал истоки «Народной воли» в кризисе революции: по его мнению, в те годы революционеры уже потеряли интерес к деятельности в народе и стремились к участию в политической борьбе.