История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока

История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока
Филип Хури Хитти

Древняя земля царей и пророков, поэтов и полководцев, философов и земледельцев, сокровищница мирового духовно-интеллектуального наследия, колыбель трех мировых религий и прародина алфавита. Книга Филипа Хитти, профессора Принстонского и Гарвардского университетов, посвящена истории государств Плодородного полумесяца – Сирии, Ливана, Палестины и Трансиордании с древнейших времен до середины ХХ века. Профессор Хитти рассматривает историю региона, опираясь на изыскания археологов и антропологов, анализируя культуру и религиозные воззрения населявших его народов, а также взаимоотношения с сопредельными государствами. Издание как никогда актуально в связи с повышенным вниманием к Сирии, которая во все времена была средоточием интересов мировой политики.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Филип Хитти

История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока

Моей жене, неизменно поддерживавшей меня на протяжении всех долгих лет упорного труда над этой книгой

PHILIP K. HITTI

HISTORY OF SYRIA

INCLUDING LEBANON AND PALESTINE

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление серии, ЗАО «Центрполиграф», 2022

Предисловие

История Сирии, если брать это понятие в географическом значении, в каком-то смысле представляет собой историю цивилизованного мира в миниатюре. Это срез истории региона, где зародилась цивилизация и оформилась значительная часть нашего духовно-интеллектуального наследия. Для того чтобы оценить ее по достоинству, нужно не только владеть древнесемитскими языками и разбираться в средневековой арабской литературе, но и ориентироваться в греко-римской истории, в турецкой и персидской областях – не говоря уж о современных западноевропейских языках и историческом материале.

Автор ни на что подобное не претендует. В своих научных занятиях он ограничился семитской темой, а в исследованиях – арабской и исламской. Однако его поразил тот факт, что, несмотря на существование огромного множества монографий об отдельных областях Сирии или отдельных эпохах ее долгой и пестрой истории, практически нет таких трудов, которые представляли бы сбалансированную и исчерпывающую картину жизни всего этого региона как единого целого, начиная с древнейших времен и заканчивая современностью, и он рискнул попытаться исправить этот недостаток. Надо помнить о том, что ни ливанских финикийцев, ни палестинских евреев, ни дамасских арабов, притом что всем им посвящены исторические исследования, невозможно понять в полной мере, если не рассматривать их в качестве составных частей народа Большой Сирии на общем фоне современной им ближневосточной культуры.

Задача оказалась далеко не простой. Как, двигаясь по лабиринту, удержать в руке золотую путеводную нить, протянув вдоль нее хронику важнейших событий в жизни этой страны, обычно выступавшей в роли придатка других государств? Это уже само по себе представляло немалую проблему. Просеять весь багаж известных данных, взять из него главные элементы, определить, насколько они актуальны, и изложить весь этот массив фактов в виде связного повествования – тоже дело нелегкое. И если результат, не претендующий на оригинальность и отнюдь не исчерпывающий, удовлетворит имеющуюся потребность в легко читаемом, не перегруженном подробностями, однако достоверном рассказе об истории народов Сирии, Ливана, Палестины и Трансиордании, и притом послужит в качестве общего фона для понимания множества сложнейших вопросов, связанных с формированием национальных общностей в этих регионах, то труд автора будет не напрасен.

Ни в один другой период существования региона, о котором будет говориться в этой книге, его история – включая археологию, антропологию, религию, литературу, экономику и политику – не изучалась и не исследовалась так интенсивно, как в последние годы. Этим международным вниманием он обязан своей связью, как и всего Ближнего Востока, частью которого он является, с центром мировой политики. За его изучение взялась новая поросль местных ученых, получивших западное образование, а также американские и европейские студенты и преподаватели.

При подготовке данного издания автор воспользовался всем, что могли дать ему плоды этих новых исследований.

Часть первая

Дописьменная эпоха

Глава 1

Место в истории

Сирия занимает уникальное место в мировых анналах. Ни одна другая страна не внесла столь же значительного духовно-интеллектуального вклада в поступательное развитие человечества, как она, особенно если включать в ее древние границы Палестину и Ливан. Возможно, это самая важная из небольших стран, существующих на карте мира, микроскопическая по размеру, но космическая по своему влиянию.

Будучи колыбелью иудаизма и местом рождения христианства, она подарила цивилизованному миру две монотеистические религии и долго была тесно связана со становлением и развитием третьей и единственной из остающихся – ислама. Взгляд христианина, мусульманина и еврея, в каком бы месте мира они ни стояли, всегда обращен к той или иной святыне в Сирии, в которой они ищут религиозного вдохновения, куда они идут за духовным напутствием. Любой житель Запада может считать своей родиной две страны: ту, где живет, и Сирию.

С религиозной ролью Южной Сирии тесно связано ее этическое учение. Ее народу суждено было первым провозгласить доктрину о том, что человек создан по образу Божьему и что человек человеку брат по единому отцу – Богу, и тем самым была заложена основа демократического образа жизни. Сирийцы первыми поставили во главу угла духовные ценности и поверили в окончательную победу сил праведности, тем самым став моральными учителями человечества.

Эти древние сирийцы не только подарили миру его самую прекрасную и возвышенную идею, но и воплотили ее в действительность при помощи тех простых на первый взгляд, но поистине волшебных знаков, благодаря которым удалось запечатлеть большинство важнейших литературных произведений человечества. Ни одно другое изобретение не сравнится по своему значению с алфавитом, придуманным и распространенным древними ливанцами. Именно у финикийцев, или ханаанеев, как они сами называли себя, греки на Западе переняли свои буквы и передали их римлянам, а через тех и всем современным народам Европы, а на востоке их алфавит заимствовали арамеи и передали арабам, персам, индийцам и другим народам Азии и Африки. Если бы даже сирийцы не сделали для мира ничего другого, одной этой заслуги было бы достаточно, чтобы отвести им особое место в ряду величайших благодетелей человечества.

Но этим их вклад не ограничился. На узкой полосе земли, принадлежавшей им, уместилось больше исторических и культурных событий, разнообразных и динамичных, чем, может статься, в любой другой местности аналогичного размера, – событий, которые повторили в истории Сирии-Палестины всю историю цивилизованного мира в миниатюре. В эллинистический и римский период сыны этой земли подарили античному миру некоторых его ведущих мыслителей, учителей и историков. Некоторые основатели стоицизма и неоплатонизма происходили из Сирии. Одна из величайших школ римского права процветала в ливанском Бейруте, и несколько ее профессоров воплотили свои юридические принципы в Кодексе Юстиниана, по праву считающемся величайшим даром римского гения будущим поколениям.

Вскоре после распространения ислама столица Сирии Дамаск стал главным городом прославленной империи Омейядов, чьи халифы довели свои завоевания до самой Испании и Франции с одной стороны и до Индии и китайских границ с другой, – империи, которая в своем зените превосходила Римскую. Во всем этом обширном регионе слово дамасского халифа было законом. Вместе с последовавшим затем халифатом Аббасидов со столицей в Багдаде арабский мир вступил в эпоху активной интеллектуальной деятельности, в том числе осуществил беспрецедентный в истории перевод массива литературы с греческого языка. В то время греческие взгляды и философия были важнейшим достижением, которое классический мир оставил Средневековью. Ведущую роль в процессе этой передачи греческой науки и мысли сыграли сирийцы-христиане; их сирийский язык послужил промежуточной ступенью, через которую греческие идеи оформились на арабском языке.

В Средние века Сирия стала сценой одной из ярчайших драм в анналах контактов между мусульманским Востоком и христианским Западом. Орды крестоносцев из Франции, Англии, Италии и Германии хлынули на приморские равнины Сирии и нагорья Палестины, в поисках мертвого Христа, которым не обладали как живой реальностью. Так зародилось движение, имевшее далекоидущие последствия и для Европы, и для Азии. Однако крестовые походы были всего лишь эпизодом в долгой и пестрой военной истории этой земли, которая по причине того, что находилась у самых врат Азии, в месте встречи разных народов, постоянно оставалась международной ареной военных действий во времена вражды и торговой артерией во времена мира. Какая еще страна, кроме Сирии, может претендовать на то, что воочию узрела столь же блестящую плеяду воителей и завоевателей мира, начиная с Тутмоса, Навуходоносора, Александра Македонского и Юлия Цезаря, продолжая Халидом ибн аль-Валидом, Саладином и Бейбарсом и заканчивая Наполеоном?

Народ этой страны после векового затмения при турках и мамлюках стал интеллектуальным лидером арабского Востока. Сирийцы, в частности ливанцы, первыми в XIX веке установили важнейшие контакты с Западом благодаря образованию, эмиграции и путешествиям и таким образом стали посредниками, через которых европейское и американское влияние проникло на Ближний Восток. Их современные диаспоры в Каире, Париже, Нью-Йорке, Сан-Паулу и Сиднее являются живыми памятниками трудолюбию и смелой предприимчивости.

Своим историческим значением Сирия обязана не только уникальному вкладу в возвышенные понятия о жизни человека. Отчасти оно объясняется ее стратегическим положением между тремя историческими частями света – Европой, Азией и Африкой – и ее ролью в качестве моста, по которому распространялось культурное влияние из соседних центров цивилизации, а также перемещались коммерческие товары. Эту функцию прекрасно иллюстрирует деятельность финикийцев, которые первыми стали вести международную торговлю. Находясь в сердце Ближнего Востока, который и сам находился в центре Древнего мира, Сирия искони играла роль носителя древней культуры. По одну ее сторону протянулась долина двух рек, по другую – долина одной реки. Никакой другой регион не может состязаться с этими тремя по древности, активности и преемственности. Именно здесь забрезжил рассвет последовательной истории. Здесь мы наблюдаем более или менее одни и те же народы на протяжении пятидесяти или шестидесяти веков беспрерывного исторического процесса. Их цивилизация не прерывалась с 4-го тысячелетия до н. э. Ранняя культура Европы, как нам теперь известно, долгое время оставалась лишь бледным подобием этой цивилизации Восточного Средиземноморья. И как мы сейчас начинаем узнавать, некоторые основополагающие элементы древнекитайской цивилизации, по-видимому, тоже проникли в Китай через восточный рог Плодородного полумесяца.

Даже в доисторический период Сирия, как стало недавно известно в результате археологических изысканий, представляла большую важность в качестве вероятного места, где впервые была окультурена пшеница, открыта медь, изобретена керамика, что позволило местным жителям перейти от охотничьего и кочевого образа жизни к оседлому и сельскохозяйственному. Следовательно, оседлая жизнь в деревнях и городках могла появиться в этом регионе раньше, чем во всех иных известных нам местах. А еще раньше, как мы узнаем из следующей главы, он, возможно, стал колыбелью одного из наших непосредственных предков – формирующегося Homo sapiens.

Глава 2

Культурный фон: каменные орудия

Как у айсберга видимая над поверхностью воды часть составляет лишь малую долю всей его громады, так и в истории Сирии и сирийцев письменный период составляет всего лишь малую долю целого. Письменная история этой страны началась на рассвете 3-го тысячелетия до н. э. вследствие изобретения письма в двух соседних колыбелях цивилизации – нижней Месопотамии и Египте – и его распространения оттуда. Дописьменный период, в своих знаниях о котором мы вынуждены полагаться лишь на археологические находки, а не рукописные хроники, уходит через неолит (новокаменный век) в палеолит (древнекаменный век) на десятки тысяч долгих лет. Проведенные раскопки в дотоле не исследованных пустошах Северной и Восточной Сирии, в пещерах Ливана, курганах Палестины и занесенных песком городах Трансиордании раскрыли перед нами секреты давно забытых цивилизаций. Они не оставляют никаких сомнений в том, что этот пренебрегаемый археологами и малоизвестный регион в самой глубокой древности стоял на куда более высокой ступени развития, чем мы подозревали до сих пор.

Если мы попытаемся составить некоторое первое представление о человеке в этом регионе, нам не удастся запечатлеть его как личность, однако его следы мы можем различить в форме каменных орудий, найденных в пещерных отложениях или на поверхности, рассыпанных, словно визитные карточки, по обширной области. Эти орудия и инструменты представляют собой грубо оббитые или неровно отщепленные куски кремня, которые использовались в качестве топориков, скребков или резаков и относятся к концу раннего палеолита, ко времени примерно 150 тысяч лет тому назад[1 - Соответствует ашельской культуре в Европе, называемой так по стоянке во Франции, типичной для данной культуры. (Здесь и далее примеч. авт., если не указано иного.)]. Древнейшее установленное орудие, изготовленное первобытным человеком в этом районе, – кулачный топорик, состоявший из кремневой сердцевины, оббитой таким образом, чтобы его легко было держать в руке и использовать для рубки или резания. Более древних инструментов более грубого типа, относящихся к эолитам («рассветные камни»)[2 - Эолиты – естественные осколки камня, принимавшиеся археологами XIX в. за древнейшие каменные орудия. (Примеч. пер.)], которые можно было бы уверенно определить как орудия, не было найдено. Дело в том, что такие изготовленные человеком орудия очень трудно отделить от естественных обломков камней. А ветви или иные куски дерева, которые первобытный человек мог использовать в тот период или раньше, в силу самой своей природы не могли оставить легко обнаруживаемых следов.

К числу пещер в Ливане и Палестине, где найдены и изучены палеолитические артефакты, относятся Адлун[3 - На полпути между Сидоном и Тиром. Эта и другие пещеры близ рек Нахр-Ибрагим, Нахр-аль-Кальб и Антильяс исследованы Г. Зюмоффеном.], гора Кармель[4 - Раскопки проведены в 1929–1934 гг. Дороти Э.Э. Гаррод и Доротеей М.Э. Бейт.], Умм-Катафа[5 - На северо-западе от Мертвого моря. Исследовал Рене Невилль.] и Эль-Зуттие[6 - На северо-западе от Галилейского моря. Исследовал Ф. Турвилль-Петр.]. Ручные топоры, принадлежащие к тому же широкому периоду, найдены в том числе в ложе реки Иордан (ниже Джиср-Банат-Якуба) и в Рас-Шамре, древнем Угарите. Топоры имеют треугольную или яйцеобразную форму и более тщательно обработаны, чем кулачные топорики.

Череп, найденный в Магарат-ат-Табун; вид сбоку справа

Люди, оставившие нам эти каменные следы своего существования, предположительно были первобытным и неспециализированным видом белого человека, чья культура до сих пор не дифференцирована от других. Они, по крайней мере иногда, селились в пещерах для защиты от дождя, диких зверей и врагов, а также потому, что в еще более раннее время суровость климата принуждала их к такому образу жизни. Хотя ледниковый покров не добирался так далеко на юг, до самой Сирии, он не мог не сказаться на ее климате. В конце раннего палеолита наступила плювиальная климатическая фаза – дождливая, сырая, тропическая – с фауной, к настоящему времени почти полностью вымершей, которая широко распространилась среди пышной зелени. Среди найденных останков животных присутствуют кости носорогов, гиппопотамов и слоноподобных животных. В то же время Европа страдала от лютых зим ледникового периода, что позволило Ближнему Востоку рано вступить на путь развития человечества.

Орудия из Магарат-эс-Схул, нижний мустье:

1 и 2 – треугольные отщепы; 3, 4, 5 – ядрища; 6 – кремень

Древнейшие сохранившиеся остатки человеческих скелетов на Ближнем Востоке относятся к середине палеолита. В основном они найдены при раскопках мисс Гаррод в двух пещерах горы Кармель: одна южнее Назарета, а другая северо-западнее Галилейского моря. Их открытие стало эпохальным событием в изучении доистории Ближнего Востока. Все они принадлежат к мустьерскому типу культуры (от названия пещеры во Франции) и, очевидно, уходят в глубину веков не менее чем на 100 тысяч лет. Это целая серия скелетных останков, начиная с неандертальского типа (от названия долины у Рейна), проходя через последовательные формы вплоть до таких, которые почти уже являются современным человеком. Неандертальский человек был невысокого роста, коренастого телосложения, стоял почти, но не вполне прямо. Что особенно поражает в некоторых кармельских скелетах, это то, что в них присутствуют некоторые анатомические черты Homo sapiens. Объем черепа у них был больше, чем у европейского собрата; подбородок крупнее, но пока еще не имел структуры, характерной для владения связной речью. Таким образом, они, по всей видимости, представляли собой важный этап в эволюции человека, благодаря чему данный ближневосточный регион становится сценой зарождения промежуточного звена между первобытным и современным человеком.

Наш человек в среднем палеолите по-прежнему жил в пещерах. Как и раньше, он обрабатывал неровные осколки и грубые куски кремня, которые использовал в качестве ручных топоров, скребков, резаков и молотков. Социальная организация, несомненно, была зачаточной и примитивной, в центре ее стояли группы или стада, пропитание которым давала природа, то есть растения и животные в их естественном состоянии. Умело расщепленные человеческие кости, чтобы извлечь столь желанный костный мозг, указывают на практику каннибализма. Жертвами его становились взятые в плен враги или неудобные сородичи; также это могли быть люди, умершие естественной смертью.

Данная культура существовала в межплювиальную климатическую фазу с очевидным постепенным переходом к более засушливым условиям. Останки животных указывают на присутствие, помимо носорога и бегемота, газели, пятнистой гиены, медведя, верблюда, речной свиньи и оленя. Хотя климат был сухим и теплым, постоянные реки пока еще орошали страну, сохранялись некоторые зоны, густо заросшие лесом или кустарником.

В последующую эпоху среднего палеолита произошли резкие изменения климатических условий, включая значительные атмосферные осадки. Последовал новый плювиальный период, продолжавшийся десятки тысяч лет, в течение которых о Сирии-Палестине известно немногое. В Ливане его представляет скальные убежища близ рек Нахр-аль-Джауз (возле аль-Батруна) и Нахр-Ибрагим. Примерно в этот период фауна начинает принимать современный вид; все первобытные ее представители исчезают.

На протяжении долгой эпохи позднего, или верхнего, палеолита встречаются признаки усилившегося иссушения, за исключением одного значительного перерыва. Археологические остатки указывают на чередование теплого и прохладного средиземноморского климата вплоть до позднего палеолита. Культура позднего палеолита соответствует ориньякской культуре в Европе (от названия типичной стоянки во Франции) и представлена находками из пещер близ рек Антильяс и Нахр-аль-Кальб, а также возле Галилейского моря. Раскопки 1938 года в Кзар-Акил возле Антильяса показали остатки костей оленей, гиен, носорогов, лис и коз, а также человеческих существ. Музей Американского университета Бейрута особенно богат орудиями каменного века.

Среди животных останков первое место занимают кости газелей. Хотя плоды человеческого труда в эту эпоху не показывают радикальных отличий от предыдущей, каменные орудия становятся меньше по размеру, становятся микролитическими. Это указывает на то, что человек начал вделывать каменные инструменты и оружие в деревянные или костяные рукоятки, получая единое целое. Дерево по причине своей недолговечности погибло без следа, однако найдены кости с признаками подобного использования.

Самые ранние фрагменты угля, найденные до сей поры в данном регионе, раскопаны на одном из нижних уровней кармельской пещеры и относятся к концу раннего палеолита, примерно 150 тысяч лет назад. Другие, принадлежащие к позднему палеолиту (ориньяк), найдены в соседней пещере, их структура предполагает древесину дуба, тамариска, маслины и виноградной лозы. В своем медленном и изнурительном восхождении от низшего интеллектуального уровня к высшему первобытный человек, видимо, случайно, а не намеренно сделал несколько открытий, которые дали ему судьбоносные преимущества, вызвали реакцию, пробудив и развив его изобретательность. Среди самых древних из таких открытий был огонь.

Человек раннего палеолита, скорее всего, своими глазами видел, как загорается огонь от молний, падающих метеоритов и других природных явлений, и даже пользовался им. Куски свежего мяса, зеленых плодов, съедобных корней, видимо, случайно попадали в огонь. Когда вследствие этого пища становилась более мягкой и вкусной, это, вне всяких сомнений, заставляло самых умных и любознательных провести эксперимент. Более того, по всей вероятности, они неоднократно были свидетелями того, как во время работы с кремнем и другими твердыми камнями при трении или ударении возникают искры и вспышки; однако им пришлось прождать несколько поколений, пока не появился некий безымянный Эдисон или, вернее, Эдисоны, которые задумались над этими явлениями и попытались воссоздать их и управлять ими в своих целях. Тем самым они положили начало одной из величайших революций в истории поступательного развития человечества. Постепенно люди осознали, что огонь не только позволяет готовить еду, но и защищает от холода, отпугивает диких зверей и помогает выгнать дичь из леса.

Другим деятельным достижением человека раннего палеолита было развитие того своеобразного способа коммуникации между людьми, который называется языком. Истоки языка следует искать в работе разума, который еще только начинает превращаться в человеческий и, следовательно, находится вне досягаемости нашего изучающего взгляда. В качестве целенаправленной деятельности, служащей для установления мыслительного контакта между людьми, язык помог объединить отдельных людей в группы. Весь процесс его эволюции и усвоения был процессом совершенствующейся социализации. Но так как он не мог оставить никаких материальных следов до того, как тысячи лет спустя было изобретено письмо, у нас нет никаких археологических данных для его исследования.

Древнекаменный век неразличимо перетекает в новокаменный, в котором человек уже пользуется орудиями из отполированного камня. Переходный период между ними называется мезолитом, то есть среднекаменным веком. Он продолжался около четырех тысяч лет, начиная примерно с 10-го тысячелетия до н. э. Мезолитический человек уже не только полировал кремневые, базальтовые и другие каменные орудия и инструменты, таким образом повышая их эффективность в своих целях, но и впервые начал использовать и оценивать наличие ресурсов окружающей среды. В Палестине эта стадия прекрасно представлена натуфийской культурой, получившей свое наименование от местности Вади-эн-Натуф на северо-западе от Иерусалима, в пещерах (Эш-Шакба), где в 1928 году проводила раскопки мисс Гаррод. Элементы натуфийской культуры позднее были обнаружены в Магарат-аль-Вади и на других участках.