Человек в Высоком замке

Нет, этот молодой человек явно из элиты. Культурный, образованный. Пожалуй, даже господин Тагоми в сравнении с ним простоват, а ведь он высший чиновник могущественной Торговой миссии на Тихоокеанском побережье. Впрочем, Тагоми стар, его мировоззрение сформировалось еще в годы Военного кабинета.

– Подыскиваете что-нибудь для подарка? – спросил Чилден. – Американское традиционное этническое искусство подойдет как нельзя лучше. Или хотите украсить новое жилище? В этом случае… – У него сильнее забилось сердце.

– В самую точку, – кивнула девушка. – Надо подобрать обстановку для квартиры, но, в каком стиле, мы еще не придумали. Может, посоветуете что-нибудь?

– Конечно, ведь это моя работа, – ответил Чилден. – Готов осмотреть ваши апартаменты. Заодно мог бы прихватить несколько саквояжей с раритетами, чтобы вы сами на досуге выбрали подходящие.

Он опустил глаза, пряча азарт. Дельце сулило прибыль в тысячи долларов.

– Как насчет новоанглийского стола[3 - Новоанглийский мебельный стиль – одно из направлений американского кантри-стиля. Для него характерны упрощенный дизайн и интенсивные тона цветовой палитры. (Прим. перев.)], клен, ни единого гвоздя, только деревянные шипы? Исключительно элегантный и в превосходном состоянии. Есть зеркало эпохи наполеоновских войн. Может быть, интересует искусство аборигенов? Могу предложить коллекцию ковриков: козья шерсть, растительные краски.

– Я предпочитаю городское искусство, – заявил мужчина.

– Вот и прекрасно, – с энтузиазмом подхватил Чилден. – Что, если я предложу настенное украшение периода АОР – почтовое панно, дерево, четыре секции[4 - Администрация общественных работ – один из инструментов государственного управления экономикой в рамках рузвельтовского «Нового курса» – программы выхода из Великой депрессии. АОР действовала с 1935 по 1943 г. и занималась главным образом крупным строительством. Почтовые здания, украшенные фресками и панно со сценами из истории США, пейзажами и портретами государственных деятелей, – памятники той эпохи. (Прим. перев.)] с портретом Горация Грили?[5 - Гораций Грили (1811–1872) – знаменитый американский издатель, журналист и политик, основатель газеты «Нью-Йорк дейли трибьюн». (Прим. перев.)] Просто мечта коллекционера!

– О! – сверкнули темные глаза посетителя.

– Виктрола[6 - Виктрола – стационарный граммофон, выпускавшийся в первой половине XX в. американской фирмой «Виктор Орсье». Громоздкие тумбы виктролы были вытеснены из обихода компактными патефонами. (Прим. перев.)] девятьсот двадцатого года, с тумбой, переделанной в мини-бар.

– О!

– А еще, сэр, фотография Джин Харлоу[7 - Джин Харлоу (1911–1937) – американская кинозвезда и секс-символ 30-х годов. (Прим. перев.)], в рамке и с автографом.

Молодой человек слушал как зачарованный.

– Договариваемся о встрече? – поймал Чилден верный психологический момент. Из внутреннего кармана пиджака он достал авторучку и блокнот. – Сэр и леди, позвольте ваши имена и адрес.

Чилден попрощался с супружеской четой и постоял в дверях, сцепив кисти за спиной и глядя на улицу. Его наполняла радость. Эх, почаще бы выдавались подобные удачные деньки! Ведь для него торговля антиквариатом – не просто бизнес. Это еще и вот такие встречи с молодыми японцами, и разговоры практически на равных, когда ты для них полноценный человек, а не жалкий янки или в лучшем случае продавец туземных поделок. Да, эти молодые люди, новое, не помнящее довоенного времени и даже самой войны поколение – надежда нашего мира. Кто откуда родом, для них значения не имеет.

«Рано или поздно этому придет конец, – подумал он. – Исчезнет разница между странами. Исчезнут национальности, не будет пропасти между управляемыми и управляющими, останутся только люди».

И все же он дрожал от страха, представляя, как постучится в дверь к молодой чете. Заглянул в блокнот: Касоура. Раз пригласили к себе, значит, предложат чаю. А ведь это целый ритуал. Каждый его момент требует особых действий, особых слов – удастся ли все это вспомнить? Удастся ли не опозорить себя ошибочным поступком, не показаться грубой скотиной?

Девушку зовут Бетти. Какое у нее умное лицо. И взгляд – такой нежный, сочувственный. В магазине она пробыла всего-то ничего, но и этого времени, конечно, ей хватило, чтобы прочитать на лице Чилдена его мечты и разочарования.

Мечты… Ему вдруг стало нехорошо. Какие тут могут быть мечты, он же не безумец и не самоубийца. Ну, допустим, известны случаи, когда японцы вступали в связь с янки… но чаще всего это японцы-мужчины и янки-женщины. Здесь же… Он содрогнулся от одной этой мысли.

К тому же она замужем.

Чилден выбросил из головы навязчивые фантазии и приступил к разборке утренней почты.

Но руки по-прежнему тряслись.

Он вспомнил о назначенной на два часа встрече с господином Тагоми, и дрожь наконец унялась, нервозность сменилась решимостью.

«Подберу для него подходящую штуковину», – сказал себе Чилден.

Где? Как? Что? Телефон, связи, деловые способности. Что-нибудь обязательно найдется. К примеру, полностью отреставрированный «Форд» двадцать девятого года, матерчатая крыша, цвет черный. Клиент будет покорен навеки. Или как насчет самолета, настоящего почтового трехмоторника, обнаруженного в сарае алабамского фермера, идеальная сохранность? Не желаете ли приобрести мумифицированную голову мистера Б. Билла с вьющимися седыми волосами[8 - Буффало Билл – псевдоним Уильяма Коди (1846–1917), знаменитого охотника на бизонов и создателя шоу «Дикий Запад». (Прим. перев.)], сенсационный американский артефакт? Сэр, у меня отличная репутация в высших кругах знатоков искусства, и не только на Родных островах.

Чтобы поднять настроение, он закурил сигарету с марихуаной отличной марки «Страна улыбок».

В комнате на Хэйс-стрит лежал в постели и думал, как бы подняться, Фрэнк Фринк. Сброшенную вчера на пол одежду освещало проникающее сквозь жалюзи солнце, рядом поблескивали очки – не раздавить бы ненароком.

«Надо найти другой маршрут до ванной, – подумал он. – Может, ползком? Или перекатом?»

Болела голова, но зато не было печали.

«Уходя уходи, – сказал он себе. – И не оглядывайся».

Сколько времени? Часы на туалетном столике. Ну и ну! Полдвенадцатого!

Вот и уволили меня, размышлял Фрэнк, не вставая.

Конечно, вчера на фабрике он был не прав. Зря выложил мистеру Уиндему-Мэтсону все, что о нем думает. Мистер Уиндем-Мэтсон – обладатель впалого лица с сократовским носом, кольца с бриллиантом, золотой застежки-молнии. Другими словами, обладатель власти. Трона. У Фрэнка разбредались, путались мысли.

«Вдобавок меня еще и в черный список внесут, – подумал он. – Проку теперь от моих навыков, без работы-то? Пятнадцать лет стажа насмарку».

Придется идти в Комиссию по правам трудящихся, на переаттестацию. Фрэнку не доводилось слышать о дружбе между Уиндемом-Мэтсоном и буратинами, марионеточным правительством в Сакраменто, и уж тем более он не мог представить, чтобы влияние его бывшего босса распространялось на истинных хозяев страны, японцев. В КПТ сидят буратины. Он предстанет перед четырьмя-пятью мерзавцами средних лет и, глядя на упитанные рожи, пожалуется на Уиндема-Мэтсона. Если не добьется справедливости, то доберется до одной из Импортно-экспортных торговых миссий. Они подчиняются непосредственно Токио, филиалы разбросаны по Калифорнии, Орегону, Вашингтону и той части Невады, что досталась Тихоокеанским Штатам Америки. Но уж коли и там откажут…

Он лежал и разглядывал старую люстру, а в голове роились планы. Можно, к примеру, перебраться в Скалистогорские Штаты. Но тамошние власти повязаны с ТША и запросто могут выдать его. Как насчет Юга? От этой мысли он аж съежился. Брр!.. Только не это. Белому человеку там есть где развернуться, даже Тихоокеанские Штаты по этой части проигрывают, но… его в те края нисколько не тянуло. Поскольку Юг был покрыт густой паутиной связей – экономических, идеологических и еще бог знает каких, и ниточки тянулись в рейх. А Фрэнк Фринк был евреем.

На самом деле имя его было Фрэнк Финк. Родился на Восточном побережье, в Нью-Йорке. В 1941 году, сразу после падения России, был призван в армию США. Когда японцы захватили Гавайи, его послали на Западное побережье. Кончилась война, и он остался на отошедшей к японцам территории. Тут и прожил пятнадцать лет.

В 1947 году, в День капитуляции, он был вне себя от ярости. Мечтал отомстить ненавистным джапам[9 - Джапами американцы презрительно называют японцев. (Прим. перев.)] и даже зарыл в подвале, на глубине десять футов, свою винтовку. Тщательно смазанная и обернутая, так и ждет она часа, когда Фрэнк и его друзья поднимут восстание.

Все же время – знатный лекарь, раньше Фрэнк этого не учитывал. Сейчас, стоило подумать о мятеже, о великой кровавой бане, об истреблении буратин и их хозяев, ему казалось, будто он листает школьный альбом-ежегодник: вот юный Финк по прозвищу Карась мечтает выучиться на палеонтолога, а вот решает жениться на Норме Праут. Норма была sch?nes M?dchen[10 - Красивая девушка (нем.). (Прим. перев.)], первая красавица в классе, и он действительно клялся взять ее замуж. Все быльем поросло: любовь к однокласснице, Фред Аллен[11 - Фред Аллен (настоящее имя Джон Флоренс Салливан; 1894–1956) – знаменитый американский комик, один из самых популярных юмористов в так называемую классическую эру американского радио. (Прим. перев.)] по радио, фильмы У. К. Филдса…[12 - У. К. Филдс (настоящее имя Уильям Клод Дьюкенфилд; 1880–1946) – американский сценарист и киноактер. (Прим. перев.)] Сколько японцев он встретил после сорок седьмого, тысяч шесть, наверное, – и почему-то жажда насилия себя никак не проявляла. Разве что в самые первые месяцы. Просто это чувство внезапно сделалось неуместным.

Хотя… Был один, господин Омуро. Скупил большую часть коммерческой недвижимости в деловой части Сан-Франциско. Какое-то время Фрэнк снимал у него угол.

«Гнилое яблоко, – подумал Фрэнк. – Акула».

Домовладелец никогда не ремонтировал свою собственность, зато без конца делил комнаты на клетушки, все меньше и меньше, и задирал плату. Тяжелее всего приходилось беднякам, особенно бывшим военным, которым в депрессивном начале пятидесятых почти невозможно было найти работу. Но, между прочим, свои же, японцы из Торговой миссии, отрубили голову этому спекулянту. Зато теперь подобное нарушение их жесткого, но справедливого гражданского законодательства – дело просто неслыханное. Надо отдать должное бескорыстию оккупационных властей, особенно чиновников, что сменили Военный кабинет после его падения.

Подумав о суровой и стоической честности Торговых миссий, Фрэнк приободрился. Они даже от Уиндема-Мэтсона отмахнутся как от назойливой мухи. Подумаешь, хозяин «У.-М. корпорейшн». По крайней мере, Фрэнк на это надеялся.

«Что это, неужто я начинаю всерьез верить в «Тихоокеанскую сферу сопроцветания»?[13 - В нашем мире существовала «Великая восточноазиатская сфера сопроцветания» – глобальный политический проект Японской империи в период правления Хирохито по созданию блока азиатских стран под началом Японии для противостояния любым союзам западных держав. (Прим. перев.)] – спросил он себя. – Странно. Помнится, в самом начале это казалось таким явным враньем… пустой пропагандой. А сегодня…»

Все же он сумел подняться с кровати и на нетвердых ногах двинулся в ванную. Пока мылся и брился, радио сообщало дневные новости.

– Не будем осмеивать эти усилия, – проговорил репродуктор, когда Фрэнк ненадолго закрыл горячую воду.

«Хорошо, не будем», – хмуро подумал он, зная, что это за усилия.

Все же хотелось усмехнуться, представив, как сердитые крепыши маршируют по красным марсианским пескам, оставляя следы немецких сапог там, где прежде ни разу не ступала нога человека.

Намыливая щеки, Фрэнк декламировал ерническим тоном:

– Gott, Herr Kreisleiter. Ist dies vielleicht der Ort wo man das Konzentrationslager bilden kann? Das Wetter ist so sch?n. Heiss, aber doch sch?n…[14 - Боже мой, господин крейслейтер! Да разве здесь не идеальное место для концлагеря? И погода замечательная. Жарко, правда, но все равно хорошо… (нем.) (Прим. перев.)]