Ник и Глиммунг
– Просто отпустите нашего кота, – повторил отец Ника.
– Спросите своего уаба, – сказал первый вердж, – правда это или нет. Он скажет. Уаб знает о нашей великой войне.
Уаб достал из нашейного мешочка захватанную и задрипанную карточку.
ДА.
– Понятно, – сказал отец Ника. Он все еще казался недовольным. Теперь к верджам обратился Ник:
– А теперь вы можете отпустить Горация? – Больше ему в голову ничего не пришло. Гораций выглянул из челюстей второго верджа – с видом беспомощным, тревожным и заметно несчастным.
– Освободи существо, разящее рыбой, – сказал первый вердж своему напарнику.
Раскрыв длинную челюсть, второй вердж послушно выронил кота на землю.
Гораций засеменил прочь от верджа, но, как обычно, не в том направлении.
– Гораций! – отчаянно крикнул Ник. – Сюда!
Но Гораций продолжал бежать все дальше и дальше от тележки. Он увидел дерево – и инстинкт велел спрятаться на нем.
– Мне за ним сбегать? – спросил Ник отца. Он уже начал вылезать из тележки, но отец схватил его сильной рукой.
– Подожди, пока улетят верджи, – сказал он. – Тогда ему можно будет слезть с дерева, что он сам и сделает, когда увидит, что вокруг безопасно.
Ник обратился к первому верджу:
– Что живет внутри вас? Что это за страшная штука у вас за глазами? – Он не заметил этого во втором вердже – только в первом.
– Он видит Глиммунга, – произнес второй вердж.
– Никто не видит Глиммунга, – резко ответил первый вердж. – Он невидимый.
– И тем не менее, – сказал второй вердж, – он разглядел странника внутри тебя, – а Нику ответил: – Это из-за Глиммунга мы постарели. Если дать ему срок, из-за него постареет и весь мир. Глиммунг – это… – Второй вердж замолчал, раздумывая над объяснением. – Он плетет паутину судьбы. Он принес с собой на планету ее судьбу, и теперь никому из нас ее не избежать.
– Включая нас? – спросил Ник.
– Включая всех, – сказал первый вердж – или это Глиммунг говорил через его клюв? Ник не знал. – Всех, кто сюда прибывает, – продолжил первый вердж, и его глаза сверкнули, как изломанные озаренные скалы.
– Я вложу тебе в душу память о том, как здесь оказался Глиммунг в стародавние времена, – сказал вердж Нику. – В те дни мы жили все вместе – тробы и принтеры, уабы, нанки; здесь в мире процветала всякая жизнь, включая траву на полях; да, даже траву и деревья. Блаженный мир, край для игр, для наблюдений за зрелищами и движениями, за мерцанием ветра, что дует в полях на закате. Тогда мы жили в гармонии.
– А потом пришел Глиммунг, – сказал второй вердж.
– Откуда он взялся? – спросил Ник.
– Звезда, – ответил второй вердж. – Выгоревшая мертвая звезда, которая потухла и больше не горела. Немного найдется столь же холодных звезд. Холод постепенно поедал Глиммунга, и наконец он ушел и принес холод с собой сюда.
Уаб, опять покопавшись в нашейном мешочке, поднял очередную карточку с текстом.
КАК ВАШИ ДЕЛА? У МЕНЯ ХОРОШО. ЗА ПЯТЬ ЦЕНТОВ Я ОТВЕЗУ ВАС ТУДА, КУДА ХОТИТЕ.
– Что это значит? – спросил Ник у папы. – Это же первая бумажка, которую он нам показывал.
– По-моему, он хочет, чтобы мы уехали отсюда и перестали разговаривать с верджами, – ответил папа.
– Наверно, это очень раздражает, – сказала мама, – когда ты в любой ситуации ограничен всего несколькими карточками.
– Наверняка у него есть карточки, которыми он не пользовался ни разу, – сказал папа. – А некоторыми он пользуется снова и снова… даже если они не подходят.
Ник обратился к уабу:
– Мы не можем уйти, пока Гораций не слезет с дерева. А он не слезет, пока не улетят верджи.
Уаб достал очередную бумажку.
ДО СВИДАНИЯ. БЫЛ РАД ВАМ ПОМОЧЬ.
– Он хочет, чтобы мы вылезли из тележки и он ушел один, – сказал отец Ника. Вздохнул. – Ну ладно. Давай, Ник; помогай разгрузить багаж. Незачем его задерживать, если ему страшно. – Он соскочил с повозки и тут же начал ее разгружать. Ник последовал его примеру. Вскоре они достали из тележки все.
– Не сильно он нам помог, – сказал мама, слезая с повозки.
– Но он пытался, – заметил Ник. – Сделал все, что мог. – Он не винил уаба за то, что тот боялся верджей. И в конце концов Гораций ему никем не приходился. Уаб наверняка даже не знал, что такое кот, не говоря уже о том, каким он может быть ценным и интересным.
Уаб убрел как можно быстрее, пока тележка лязгала и скакала вслед за ним. Очень скоро уаб с тележкой скрылся в роще высоких оранжевых деревьев. Его тяжелый хрип затих, и тогда наконец осталась только тишина.
– Ну, – сказал отец Ника, – видимо, придется пройтись пешком. Нужно найти каких-нибудь других людей-поселенцев. Они должны быть где-то неподалеку.
Стая верджей над головой закаркала собратьям на земле.
– Идем! Идем! У нас еще есть дела!
– Погодите, – сказал первый вердж. – И не указывайте мне, что делать, – добавил он. А Нику сказал: – Теперь я открою тебе, какую роль сыграли в войне уабы. Когда Глиммунг прибыл и поселился на Высоких Холмах, нанки, жившие поблизости, хотели уйти… Но нанки, как вы скоро увидите сами, без чужой помощи не могут перебраться далеко. Они попросили о помощи своих друзей уабов. И уабы увезли их на своих тележках – по крайней мере тех, кто мог заплатить пять центов.
– Очень жадные, – вставил второй вердж. – Это слабое место уабов – их жадность. Они жадные до еды и до денег, до сна, до покупок и до как можно большего количества карточек. В нашем мире это общеизвестно. И потому на уабов смотрят сверху вниз. Все до одного.
– Я пойду за Горацием, – сказал Ник отцу. Ему стало ясно, что стая верджей не улетит никогда. Они слишком любили поговорить и никак не отставали; теперь он это понял. А спасать Горация надо было сейчас, не потом.
– Мы подготовили небольшую книгу, – сказал первый вердж. В его длинных челюстях появилась тоненькая книжица, которой он помахал Нику. – Краткая официальная история войны, составленная нами самими. Это истинный пересказ всего, что случилось, – а самое главное, она защитит вас от лжи Великой Четверки, которая сражается на другой стороне.
– Великая Четверка, – повторил Ник. – Кто это такие?
– Прежде всего принтеры, – сказал вердж. – Это последний заклятый враг Глиммунга. Нанков теперь почти не осталось, так что они не считаются; впрочем, они – вторые в Великой Четверке. Третьи – люди-колонисты с Земли, которые здесь поселились. Их обманули принтеры – как, мы надеемся, не смогут обмануть вас.
– И спиддлы, – сказал второй вердж. – Это последние в Великой Четверке.
– А тробы? – спросил Ник. – Что насчет тробов?
– Они на стороне Глиммунга, – сказал первый вердж. – Как и отцы-двойники. Мы, тробы и отцы-двойники – мы сражаемся за Глиммунга и однажды победим. Мы уже почти победили. И тогда на планете настанет мир, и Глиммунг будет процветать; и вырастет настолько, насколько пожелает, – стоило верджу это сказать, как в его глазах что-то полыхнуло. Тусклый черный огонь – как факел под водой. Искра самого Глиммунга, осознал Ник. Глиммунга, обитающего внутри верджа, тлеющего там взаперти в ожидании, когда он победит в войне. Долго ждать он не станет; Ник чувствовал его нетерпение, его ужасающую нужду.
– Вы и так рассказали им слишком много! – кричали своими пронзительными скрипучими голосами верджи над головой. – Улетим! Отпустите их, и летим! – Они забили крыльями и направились обратно к зданиям с перекрученными трубами на горизонте.
Первый вердж уронил маленькую книжку с кожаной обложкой к ногам Ника, потом побежал на своих плоских лапах; неровно воспарил в воздух. Они со вторым верджем воссоединились со стаей; миг все вместе парили кругами в небе, а потом направились прочь – так же быстро, как прилетели. И снова стали точками. И вот пропали.
Ник наклонился за маленькой сушеной книжицей; на ощупь в его руках она казалась шершавой и неприятной. Он прочитал название: «Однажды летним днем». Пролистал ее, останавливаясь на случайных страницах.
– Это же не про войну, – сказал он матери и отцу. – Это… – Он никак не мог понять; казалась, что книга ни о чем. Словно книги в снах, подумал он. – Не хочу ее читать, – сказал он вслух.
– Дай мне, – сказал отец. Он протянул руку, и Ник с благодарностью отдал странный темный томик. – А теперь можешь идти за Горацием, – сказал отец.
Ник тут же сорвался к оранжевому дереву, на котором предусмотрительно прятался Гораций в безопасности от своих врагов – верджей.
Глава 7
Убедив Горация слезть и собрав разбросанный багаж, все четверо уселись на горе из коробок и чемоданов.
– Пора поговорить, – сказал отец. – Может, если мы обсудим ситуацию, то вместе найдем из нее выход. Как нам найти свою ферму, раз у нас съели карту.
Ник взял Горация на руки и оглядел со всех сторон. После своего приключения Гораций помрачнел; он поглядывал на всех и вся с подозрением. На коленях Ника он свернулся, стараясь занимать как можно меньше места. Очевидно, он дулся на верджей; они схватили его с земли, а потом из-за них он потерял достоинство, побежав не в ту сторону. Гораций надолго запомнит верджей; в будущем он будет иметь их в виду, что бы ни делал.
– Гораций недоволен, – сказал Ник. Он погладил кота, но тот увернулся от руки. – Может, если его покормить…
– Эта книга, – сказал отец, не обращая внимания; он раскрыл темный томик на середине и неотрывно читал. – Вердж, кажется, дал тебе совсем не то. Эта книга не имеет к нам никакого отношения. Это не история войны.
– Может, вердж соврал, – сказала мама. – Может, никакой войны вовсе нет. Может, он хотел нас напугать. Сразу видно, верджам это по нраву. – Она передернулась.
– Уаб подтвердил слова верджа, – сказал отец. – Значит, это правда. – Он перевернул страницу. – Хм-м, – сказал он вслух. Протянул книгу матери. – Прочитай тут, на левой странице. Второй абзац.
– Читай вслух, – сказал Ник, которому тоже стало интересно. Мать начала:
– «Когда принтер делает миску, он теряет частичку себя. Миска пудингуется. Принтер усердствует все больше. Но уже не может продолжать. Теперь он не может печатать то, что ему приносят; принтер немеет. В конце концов он не может напечатать даже самого себя».
Наступило молчание, пока все вчетвером это обдумывали.
– Знаете, что это, по-моему, за книжка? – сказал отец Ника. – Это исследование врагов Глиммунга. Какие они и как их можно уничтожить.
– Посмотри содержание, – сказал Ник. – В конце. – У него было странное предчувствие, будто он знал, что там найдет мама. – Поищи на букву «Г». Поищи нас.
Мать перелистнула в конец книги.
– Не понимаю, с чего мы будем… – Она осеклась. – Пит, – сказала она отцу, – он прав. Здесь есть мы. Тут написано: «Грэм, Питер с семьей. Страница 31». – Она быстро стала искать страницу.
– Читай вслух, – тихо и серьезно попросил отец.
– Вот, – она сделала глубокий вдох и прочитала страницу 31 маленькой книжицы. – «Они не могут найти свою ферму. Их карту съели. Существо, от которого разит рыбой, ведет их в тупик, пока не будет поздно. Их погубит собственная любовь». – Она помолчала, наморщив лоб. – То есть, видимо, наша любовь к Горацию, – сказала она наконец. Посмотрела на кота: – Выходит, за то, что мы потерялись, надо винить тебя.
– Верджи, – ответил отец, – сеют недоверие. Они коварные и умные. Это не книга, а ловушка. – Он забрал ее у мамы и сам просмотрел содержание. – «Вердже», – прочитал он вслух. – Также произносится «варджи»; самое распространенное – «верджи». Страницы с 24 по 29». – Он поднял голову. – Про них тут много. Ничего удивительного.
– Не читай, – сказала мать. – Сомневаюсь, что нам будет интересно, что там о себе рассказывают верджи.
– Это вряд ли написали верджи, – сказал отец. – По-моему, это написал Глиммунг.
– Почему ты так думаешь? – спросил Ник, гадая, откуда отцу это знать.
– Только послушайте, – сказал отец и прочитал вслух абзац о верджах: – «Низшая форма жизни, вылезшая из канав и трещин земли. Она пользуется своей шкурой как парусом. Их добыча – все, что движется. Отпугнуть их можно сильными запахами. В некоторые времена года – а именно летние – в них можно поселиться и летать повсюду. В конце концов они присоединятся к рогатым клакам, врагам всего сущего. Но тем временем их можно использовать». – Отец захлопнул книгу. – Вердж не стал бы это писать. Ни одно существо не напишет о себе такое. И вообще я сомневаюсь, что верджи умеют писать. Как и уабы. Но какая-то форма жизни на Планете Плаумена писать умеет.
– Как ты и сказал, – согласилась мама, – Глиммунг.
– Он был ужасный, – сказал Ник. – Я его видел внутри первого верджа. Он на меня посмотрел.
– Но он же нас отпустил, – заметила мама. – Значит, не такой уж он и плохой.
– Может, Глиммунг нас боится? – сказал Ник.
Папа и мама с удивлением посмотрели на него.
– Можно же быть злым, – сказал Ник, – и при этом слабым. Глиммунг может быть как раз слабым. Война еще не окончена. Как минимум остались еще принтеры. И он боится рогатых клаков. Может, клаки даже хуже Глиммунга. – Эта мысль ему не понравилась; от нее на душе стало очень нехорошо. Антизверятник рассказывал о клаках. В том же духе, что и эта книжка. Значит, это правда.
– Что нам нужно, так это найти Великую Четверку, – решил отец. – Не другого уаба; на мой взгляд, уабы, может, и желают добра, но от них ни для кого нет толка. Может, только для них самих; они, несомненно, переживут войну… не присоединившись ни к одной стороне.
До их ушей долетел далекий звук.
– Смотрите, – показал Ник; он увидел вдали какой-то транспорт – почти что-то вроде старомодной машины. Она тащила большую цистерну – что-то вроде резервуара с водой. Как медленно едет, подумал Ник. Словно водитель не знает дороги.
– Ник, – засуетилась мать. – Беги как можно скорее; попытайся догнать машину. Кажется, я вижу в ней людей. Да, я уверена, за рулем мужчина.
Отбросив книжицу в кожаном переплете, отец Ника сказал:
– Думаю, от нее нам пользы не будет, – и замахал далекой машине.
– По-моему, лучше ее оставить, – не согласился Ник. – Отдадим ее Великой Четверке; может, им она пригодится.
«Наверно, вердж не должен был ее нам дарить, – сказал он себе. – Интересно, когда он теперь поймет, что ошибся». Ник наклонился и подобрал книгу.
Древняя машина повернула в их сторону. Водитель их заметил. Машина очень медленно приближалась. Наконец она их объехала с хрипящим звуком двигателя. От радиатора поднимались струйки пара.
– Кто вы такие? – спросил водитель. – Не помню, чтобы видел вас раньше, а я знаю всех колонистов на этой планете.
– Нас только что высадил корабль, – сказал отец. – Уаб вез нас на ферму, но его спугнула стая верджей.
– Уабы не очень смелые, – сказал водитель. – Где ваша ферма? Покажите на карте.
– Ее съел уаб, – признался отец. Водитель ухмыльнулся.
– Это они могут. У вас есть купчая? Я, наверно, смогу понять по ней, куда вам надо.
Отец извлек из чемодана плоскую папку и открыл. Передал водителю документ официального вида, который водитель читал медленно и скрупулезно.
– Это далеко? – спросила мама.
– Прилично, – ответил водитель. – И я не еду в ту сторону; вообще-то я еду в противоположную.
– Но вы же сказали… – начал отец Ника.
– Я сказал, что смогу понять, куда вам надо, – сказал водитель. – Я не сказал, что отвезу вас туда – или что вообще могу отвезти. – Он переключил передачу и завелся. – Видите тот горный пик? – показал он. – Идите в том направлении. Ваш участок – с ближней стороны.
– Но наш багаж! – возразила мать Ника.
– Мы вам заплатим, – сказал отец Ника. – Уаб хотел пять центов – скорее всего, этого мало. Но мы можем дать больше. Сколько вы с нас возьмете?
– Простите, – сказал водитель, уже отъезжая. – Здесь деньги почти ничего не стоят. А что ценно – так это вода, как у меня в цистерне. Воды на Планете Плаумена немного, если вы не в курсе. – Он помахал им на прощание.
Ник поднял маленькую книжку, которую ему оставил вердж.
– А это чего-нибудь стоит?
Замедлившись, водитель прикрыл глаза и пригляделся.
– Откуда она у вас? – спросил он. И остановился.
– Мы ее отдадим, – сказал папа, – если отвезете нас с багажом на участок. Честный обмен. Без лишних вопросов.
– Никто и никогда не видел эту книгу, – сказал водитель. – Мы думали, это миф; я вообще не верил, что она существует. Конечно, я с радостью соглашусь. – Он заглушил мотор, открыл дверь и вышел. – Я помогу положить вещи назад.
– Почему эта книжка такая ценная? – спросил Ник. Он не ошибся в предчувствии; книга имела ценность – как раз ту, что им нужна.
– Это книга Глиммунга, – прокряхтел водитель, загружая чемодан за чемоданом в багажник старой машины. – Говорят, Глиммунг принес ее с собой, когда много лет назад прибыл на планету. – Он поднял голову и прищурился на Ника и его родителей. – Вы видели Глиммунга? – спросил он.
– Мой сын видел, – сказал отец.
Водитель долго и пристально смотрел на Ника.
– И как Глиммунг выглядит? – спросил он наконец. – Какую форму принял? Говорят, Глиммунг может принимать разные формы. То он появляется так, то этак.
– Он, кажется, жил внутри верджа, – сказал Ник. – Того верджа, который и дал мне эту книгу.
– Вердж не отдал бы такую книгу человеку, – сказал водитель.
– Он ошибся, – ответил Ник. – Он хотел дать историю войны. Он вряд ли умеет читать.
– Это правда, – сказал водитель. – Верджи не умеют читать. Как и уабы, хоть они и таскают с собой свои грязные карточки. – Он засунул в машину последние коробку и чемодан. Теперь вернулся за руль и снова завел мотор. – Глиммунг будет в ярости, – сказал он, придерживая дверь для матери Ника. – Он, несомненно, попытается вернуть книгу. – Водитель нервно посмотрел на небо. – Лучше поторопиться.
Машина покатила вперед, приближая их к далекому пику, торчащему среди равнин.
Глава 8
Солнце уже заходило, когда старая скрипящая машина с огромной деревянной цистерной воды добралась до фермы Грэмов. Водитель, которого звали Редж Фрэнкси, остановился. Все пятеро сидели молча и смотрели на участок.
Перед ними лежала плоская земля, покрытая хрупкими и колкими кустарниками – такими же оранжевыми, как и все на этой планете. Тут и там лежали валуны, а в одном конце росло огромное дерево.
И дом. Ник в изумлении уставился на здание. Такое огромное жилье… Совсем не как квартира на Земле. Без домов по соседству, один, такой солидный на вид. Построенный практически на века, подумал Ник.
– Типичное здание правительственной постройки, – сказал водитель Редж Фрэнкис. Его зрелище как будто не очень впечатлило. Возможно, все дома на Планете Плаумена одинаковые, построенные одними и теми же бригадами роботов. – Десять акров земли, ровной. Вон там оборудование, – показал он. – Сельскохозяйственное, для обработки земли. Вода здесь редкость, но у вас есть собственный источник. – Он протянул руку. – А теперь давайте книгу.
Отец вручил ему маленький томик. Мистер Фрэнкис просмотрел его и, довольный, убрал в бардачок своей старой машины.
– И что вы будете с ней делать? – спросил отец.
– Продам принтерам, – весело ответил мистер Фрэнкис. – А теперь, если будете так любезны разгрузить свой багаж, я поеду; мне еще предстоит долгий путь до своего водовозного марш- рута.
Ник с родителями разгрузили коробки и чемоданы. Когда они забрали все, мистер Фрэнкис завелся и укатил прочь. Они смотрели ему вслед, пока пыхтящая машина не скрылась из виду в роще тощих деревьев.
– Интересно, сколько от нас до соседей, – робко и неуверенно произнесла мать Ника. – Так странно, что никто не живет поблизости… Мне даже как-то… – она повела рукой, – …жутковато, наверно.
– Мы привыкнем, – заверил ее папа.
Всю поездку Гораций сидел тихо, но теперь сразу же развил активность. Он соскочил с рук Ника и куда-то затрусил, опустив хвост и выставив голову, будто прислушивался.
– Он не убежит? – спросил Ник у отца.
– Сомневаюсь. Кажется, он уже понял, что мы доехали. – Отец начал переносить вещи к дому. Ник с матерью помогали, и довольно скоро они сложили все внутри.
– Почти без мебели, – критически заметила мать, оглядывая пустые и гулкие комнаты.
– Нам повезло, что есть хоть какая-то, – ответил отец. – На самом деле нам повезло, что нам вообще достался дом – и участок, и оборудование.
– Если бы всем этим не снабдили, – сказала мать, – мы бы сюда не прилетели.
– Ну, тоже верно, – сказал отец.
Гораций тем временем куда-то ушел. Ник видел, как он убрел в кусты, ненадолго появился и снова скрылся.
Вдруг Гораций, невидимый в зарослях, издал громкий вой.
Ник со стучащим сердцем бросился к нему. Что там нашел кот? Обитателя Планеты Плаумена? Он выскочил на Горация – у него распушилась шерсть и как будто еще больше вырос хвост. Он шипел, прижав уши и обнажив клыки; увидев Ника, издал жалобное «мяу», словно извиняясь.
В вечернюю темень семенило маленькое многоногое существо – зверек с несколькими хвостами, как веревками. Оно торопилось, как могло, а потом пропало – видимо, в норку.
Гораций потерся о ноги Ника, не выказывая желания следовать за существом.
– Что там, Ник? – позвал с крыльца их нового дома отец.
– Местный житель, – сказал Ник.
– Лучше иди в дом, – сказал отец. – Мы еще не знаем, какая фауна здесь безобидна, а какая – нет. Не стоит рисковать. И Горация с собой прихвати.
Многохвостое существо выглянуло из своей норки – опасливое и энергичное, оно теперь залопотало, словно извещая других из своего вида. Ник услышал шуршание в ближайших кустах; почувствовал, как они – кем бы они ни были – возбужденно отвечают, напуганные Горацием и его клыками и воплями.
– Все хорошо, – сказал Ник. – Гораций так только от неожиданности. – Он прислушался. Тут и там существа продолжали лопотать. – Мой кот вам ничего не сделает, – сказал им Ник.
– Поспорим? – раздался из кустов тонкий голосок.
– Он всего лишь кот, – сказал Ник. – Коты никому ничего не делают.
– Ой, брось, – ответил голосок. – Не надо ля-ля. Ты глянь, какие у него зубищи. Смерть во все края. Мы сообщим о нем Великой Четверке – он же угроза! – трещал возмущенный голосок.
– А вы кто? – спросил Ник.
– Спиддлы, – ответили невидимые существа – сразу несколько хором. – А вы люди, которые тут будут жить? – спросил один из них. – И вы привезли с собой этого плотоядного злодея? Мы переезжаем; только вы нас и видели.
– Да, мы переезжаем! – поддакивали остальные. А первый добавил:
– Этот ваш так называемый кот напрашивается на неприятности. Либо он, либо мы.
– Он член нашей семьи, – сказал Ник.
– Ну надо же, – пожаловался спиддл. – Возмущение во все края. Послушай-ка, мистер. Мы сражаемся на войне. Что-нибудь слышал о войне? Слышал же, да? А о верджах слышал? А о Глиммунге слышал?
– Да, – сказал Ник. Его впервые кто-то – или что-то – назвал «мистером». Он обнаружил, что ему это нравится. – Я встречал Глиммунга. И он по ошибке отдал мне книгу. В смысле, он хотел отдать мне книгу, но не ту.
– Глиммунг всем новоприбывшим раздает копию «Последней и окончательной войны», – сказал спиддл. – Там рассказывается, какие они молодцы и какая Великая Четверка плохая. По Планете Плаумена, наверно, тысяча таких книг ходит. Вранье, все вранье.
– Но Глиммунг дал мне другую книгу, – сказал Ник. – Или вердж – уж не знаю, кто ее дал. Эта называлась «Однажды летним днем».
– И она у тебя с собой? – спросил спиддл.
– Нет, – ответил Ник.
– Ты ее потерял. Ты ее отдал уабу, и уаб ее слопал. Ты ее пустил на растопку. Или ты…
– Мы отдали ее землянину-колонисту, – сказал Ник. – Мистеру Фрэнкису. За то, что он привез нас сюда.
– Старый добрый Фрэнкис, – сказал спиддл, и его товарищи затрещали в темноте с презрением. – Редж Фрэнкис – вор, – сказал спиддл. – Кто знает, что у него в голове? Он, как мы это здесь называем, водовоз; доставляет воду и продает по завышенной цене, которую никто не может себе позволить. Тебе надо забрать эту книгу назад.
– Почему? – спросил Ник.
– Потому что она нужна нам. Точнее, Великой Четверке. Чтобы победить в вой- не. Редж Фрэнкис задерет такую цену, что мы не сможем заплатить. И Глиммунг ее выкупит. У них-то денег полно. А мы бедные. Нищета во все края; вот тебе и все. Почему мы, по-твоему, живем в норах? Потому что очень нравится? Я тебе скажу почему; потому что не можем себе позволить ничего получше. – Голос спиддла дрожал от негодования.
– Вам-то повезло, – сказал другой спиддл из темноты. – У вас дом есть. Всем колонистам с Земли повезло. А за нами кто присмотрит? Равнодушие во все края; вот тебе и все.
Первый спиддл спросил у Ника:
– Как думаешь, сможешь вернуть книгу обратно?
– Мы с ним договорились. Теперь это его собственность, – поколебавшись, ответил Ник.