Книга Пыли. Тайное содружество

– Нет. Но не говори мне, что ты о нем думаешь. Скажи, что сказала бы Лира.

– Гм-м… Ну ладно, попробую. Бранде – это философ. Его называют Виттенбергским Мудрецом. Ну, некоторые называют. Он написал «Гиперхоразмийцев», это такой толстенный роман. И я даже не знаю, что это значит! В самом тексте об этом ни слова.

– Надо полагать, это те, кто обитает еще дальше Хоразмии. Когда-то давно так называлась область к востоку от Каспийского моря. Ее современное название – Хварезм. И…

– Хва… стойте! По-моему, я видел это слово в списке!

Мейкпис снова открыл блокнот и кивнул:

– Да, оно тут. И что же Лира думает насчет этого романа?

– Он ее словно загипнотизировал! С тех пор, как она…

– Ты говоришь, что думаешь сам. А ты скажи, что сказала бы она, если бы я спросил ее, а не тебя.

– Ладно. Она бы сказала, что это книга невероятного… м-м-м… масштаба и мощи. Абсолютно достоверный мир… Не похожий ни на что, о чем она когда-либо читала… Э-э-э… новый взгляд на природу человека, пошатнувший все ее прежние убеждения и… показавший ей жизнь с совершенно новой точки зрения… Ну, что-то в этом роде, наверное.

– По-моему, ты иронизируешь.

– Ничего не могу с собой поделать! Я эту книгу ненавижу. Все персонажи – чудовищные эгоисты, слепые ко всем человеческим чувствам. Одни – высокомерные и властные, другие – лживые и угодливые, третьи – пустоголовые пижоны… В этом мире есть только одна ценность – разум, а все остальное абсолютно неважно. Автор разумен до… просто до безумия! Воображение для него ничего не значит, пустой звук. А вся вселенная, которую он описывает, сухое, бесплодное место.

– Если он философ, то зачем он написал роман? Или он думает, что роман – хорошая форма для изложения философии?

– Он и много других книжек написал, но именно эта сделала его знаменитым. Остальных мы не… Лира не читала.

Алхимик стряхнул пепел с сигары прямо в печь и уставился в огонь. Мэри сидела у его ног и мерно мурлыкала, прикрыв глаза.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы человек и его деймон друг друга ненавидели? – спросил Пан спустя примерно минуту.

– Такое случается чаще, чем ты думаешь.

– Даже у людей, которые не могут разделяться с деймонами?

– Им, должно быть, приходится еще тяжелее.

«Да, это точно», – подумал Пан. Из чугунка на печи поднимался пар.

– Мистер Мейкпис, а над чем вы сейчас работаете? – спросил он.

– Да вот, супчик себе варю, – ответил алхимик.

– О… – смутился Пан и только потом понял, что старик его разыграл.

– А на самом деле?

– Знаешь, что такое поле?

– Поле? Вы имеете в виду вроде магнитного?

– Да. Но то, о котором я говорю, очень трудно обнаружить.

– А что оно делает?

– Вот это я и пытаюсь вообразить.