Две недели в Венеции

Ответ она получила, только когда они вошли внутрь и сели в лифт, отделанный зеркалами.

– Это «Лагун палас отель. София устала. – Макс кивком указал на девочку, прижавшуюся к ее плечу. Она отметила про себя, что за все время их путешествия он впервые обратил внимание на свою племянницу. – Будет лучше, если мы переночуем здесь, а утром отправимся к моей матери.

Руби хотела спросить почему, но, увидев, как напряглись черты лица и плечи Макса, промолчала. Ей и так все стало ясно. Она знала по собственному опыту, что некоторым людям нужно время, чтобы морально подготовиться к встрече с родителями. Вот только она не ожидала, что они с Максом Мартином окажутся товарищами по несчастью.

Интерьер «Лагун палас» удивил Руби. Она думала, что он будет выдержан в античном стиле, но в нем были как классические, так и современные элементы. Высокие мраморные камины, гипсовая лепнина и росписи на потолках гармонично сочетались с мебелью смелых, ярких цветов.

Апартаменты, которые забронировал Макс, состояли из гостиной с видом на Большой канал и двух спален, расположенных по обеим сторонам от нее. Меблировка гостиной состояла из современного дивана, кресел с бархатной обивкой вишневого цвета и двух низеньких кофейных столиков причудливой формы. Все это прекрасно сочеталось с отделкой из темной древесины и кремового мрамора.

– Я ожидала чего-то более… традиционного, – сказала Руби Максу, опустив на пол рюкзак и Софию. Девочка тут же потянулась к ней, и она снова взяла ее на руки.

Руби все еще понятия не имела, правильно ли она заботится о Софии и получится ли из нее няня. Завтра состоится ее встреча с бабушкой Софии, и, если она такая же, как ее сын, она явно обратит внимание на недостатки Руби. Последнее, что ей нужно, – это потерять работу, едва успев к ней приступить.

– Я не люблю, когда комната загромождена мебелью, – ответил он, обводя взглядом помещение. – Это, конечно, не минимализм, но в этом городе он просто невозможен.

София снова начала хныкать, и Руби заглянула в одну из спален. Там были большая кровать и софа с оранжевыми бархатными подушками. Окна были занавешены тяжелыми бархатными шторами. Очевидно, это была спальня босса. Тогда она зашла во вторую спальню. Она была выдержана в спокойных кремовых и коричневых тонах. Там было две одинаковые кровати. Они с Софией проведут эту ночь здесь.

Работа няни была немного странной. Ты заботишься о члене семьи, не являясь при этом ее частью. Конечно, между семьей и наемным работником должна быть граница, но она не знала, где провести эту границу. К счастью, в каждой из спален была ванная комната. В том, чтобы пользоваться одной ванной с боссом, класть свои туалетные принадлежности рядом с его, было что-то интимное.

Ее щеки вспыхнули, и она, чтобы отвлечься, вернулась вместе с Софией в гостиную, где Макс, сев на корточки перед письменным столом в углу между дверью его спальни и окном, включал в розетку свой ноутбук.

– Я собираюсь уложить Софию, – сказала ему Руби. – Она поела в самолете. У нее был трудный день, и она хочет спать.

Макс что-то пробурчал себе под нос, затем высунул голову из-под стола и выпрямился во весь рост. Он посмотрел на Софию, но не подошел к ней.

– Давай, малышка, – обратилась к ней Руби. – Пожелай дяде Максу спокойной ночи.

Девочка вцепилась в нее еще крепче. Тогда Макс подошел к ним и поцеловал племянницу в макушку. Руби вдохнула аромат его одеколона и почувствовала, как воздух между ними наэлектризовался. Запретив себе обращать на это внимание, Руби поспешно вернулась в их с Софией спальню и стала укладывать девочку в постель. В сумке, которую собрала для Софии ее мать, были одежда, туалетные принадлежности, несколько книг и потрепанный плюшевый заяц.

– Хочу мамочку, – пролепетала София, и сердце Руби болезненно сжалось. Девочка увидит свою мать через две недели, но в этом возрасте даже такая короткая разлука кажется вечностью.

Чтобы утешить малышку, Руби дала ей зайца и взяла книжку, но едва успела начать читать, как София уснула, прижав к себе игрушку. Бедняжка так устала, что у нее даже не хватило сил на то, чтобы послушать сказку.

Положив книжку на столик, Руби выключила свет. Она хотела убрать со лба Софии темные кудряшки, но удержалась от этого.

Обычно она с энтузиазмом бралась за новую работу и полностью в нее погружалась, но этот раз должен стать исключением. Ее наняли всего на две недели. Ей не следует привязываться к малышке.

Какое-то время Руби сидела на краю кровати и смотрела на Софию. Убедившись, что девочка крепко спит, она встала и вышла из спальни, тихо прикрыв за собой дверь. В гостиной было тихо, шторы были задернуты. Руби хотелось полюбоваться каналом, но она не стала их раздвигать. Если ее босс хочет отгородиться от внешнего мира, он имеет на это право. Через открытую дверь его спальни она слышала, как он разговаривает по телефону. Руби бросила взгляд на письменный стол, на котором лежали бумаги. На экране его ноутбука была анимированная заставка в виде двигающегося по экрану названия фирмы.

«Мартин энд Мартин».

Руби подошла ближе к столу. Среди лежащих на нем бумаг было несколько архитектурных планов, судя по всему, чего-то грандиозного.

Значит, Макс Мартин архитектор. Эта профессия ему подходит. У него твердый характер. Все, что он строит, наверное, простоит сотни лет.

Внизу одного из листов была подпись «Национальный институт изобразительных искусств».

Ничего себе. Это же одно из ее любимых мест в Лондоне. Во время своего последнего визита она видела там информационный стенд с планом нового крыла и крыши над внутренним двориком.

Голос Макса стал громче, и Руби быстро отошла от стола. Она успела сесть на диван и схватить со столика журнал, когда он вышел из своей спальни, продолжая говорить по телефону. Листая журнал, она запретила себе подслушивать его разговор, но не удержалась. Похоже, Макс был главным претендентом на строительство нового крыла и атриума института, но у клиентов были замечания.

Закончив листать глянцевый журнал, Руби положила его на столик. Она не знала, как ей следует ввести себя дальше. Подразумевают ли обязанности няни, что она должна сидеть в своей комнате и не выходить оттуда без ребенка? Или ей можно будет общаться с другими членами семьи? Макс этого тоже наверняка не знал. Судя по всему, он впервые нанимает няню.

Повернувшись, он направился в ее сторону, внимательно слушая своего собеседника. Руби ожидала, что он ей кивнет или подмигнет, но он прошел мимо, словно не заметил ее или вообще забыл о ее существовании. Это означает, что она может спокойно его рассмотреть.

Он выглядел усталым. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, галстука не было. Весь день он казался ей стихийной силой, сейчас она внезапно увидела в нем мужчину, причем весьма привлекательного. Цвет волос и разрез глаз выдавали в нем итальянца, но твердо очерченный рот был типично британским. В какой-то момент он скривил его, словно услышал что-то неприятное, затем прервал соединение, даже не попрощавшись с собеседником. Держа телефон перед собой, он смотрел на него с такой яростью, что Руби удивилась, как он не воспламенился.

Затем он наконец увидел Руби, и на его лице промелькнуло удивление. Она выдержала его взгляд и улыбнулась. По какой-то причине ей доставил удовольствие тот факт, что ее присутствие застало его врасплох.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил он, убрав телефон в карман.

В его тоне не было ни гнева, ни раздражения. Он был подчеркнуто вежливым.

– Я хотела спросить, как быть с едой.

У нее заурчало в желудке, но она запретила себе краснеть.

Макс указал ей на меню, лежащее на серванте:

– Заказывайте все, что хотите.

Руби кивнула:

– Может, вам тоже что-нибудь заказать?

– Нет, – ответил Макс, снова переключив внимание на лежащие на столе бумаги. Взяв один из листов с текстом, он начал его читать.

Поняв, что разговор окончен, Руби взяла меню и заказала по телефону клубный сэндвич и бутылку красного вина и, прежде чем положить трубку, заказала еще один сэндвич. Макс ничего не ел в самолете. Должно быть, он тоже проголодался.

Но даже если и так, он не подавал виду. Он был полностью сосредоточен на электронных письмах, которые набирал одно за другим.

Похоже, он был абсолютно уверен в собственных силах и способностях. Руби даже немного завидовала такой преданности делу. После того как вылетела из университета, она работала в разных местах, но нигде подолгу не задерживалась. Ей хотелось, подобно Максу, иметь цель. Нет, лучше призвание. Понять, для чего она пришла в этот мир.

Через несколько минут раздался стук в дверь. Открыв ее, Руби увидела юношу в униформе со столиком на колесиках. Дав ему на чай, она взяла тележку и подкатила ее к дивану.

Наполнив вином бокал, она взяла его и один из сэндвичей и понесла своему боссу. Он не оторвал взгляда от экрана, поэтому она освободила край стола от бумаг и поставила на него тарелку. С вином было сложнее. Ей не хотелось, чтобы он его пролил. Тогда она тихо прокашлялась, и Макс поднял на нее глаза.

– Вот, – сказала она, протягивая ему бокал. – Вам это не помешает.

Сначала он выглядел так, словно собирался возразить, но затем с тоской посмотрел на бокал пино нуар и взял его у нее. При этом кончики их пальцев соприкоснулись.

– Спасибо, – сказал он.

Руби кивнула и молча удалилась. Ее щеки горели. Так было всегда, когда она была смущена или взволнованна. Сейчас она испытывала и смущение, и волнение.

Макс ничего этого не замечал. Он, как обычно, был абсолютно спокен. Поставив бокал за ноутбук, он продолжил печатать электронное письмо. Руби села на дальний конец дивана, съела сэндвич и выпила немного вина. Закончив ужинать, она поднялась и поставила грязную посуду на столик. В отличие от нее Макс не притронулся ни к еде, ни к вину.

Было уже почти десять. У нее был долгий, трудный день. Наверное, ей следует пойти спать.