В опасности

– Мы нашли у нее в доме документы. Собаку воспитывали и дрессировали в Бристоле специалисты из фирмы по обеспечению безопасности.

Я замираю, не успевая донести ложку до тарелки.

– Что?

– Они продают собак, предназначенных для обеспечения надежной охраны.

Я вспоминаю Рэйчел на лужайке, когда она подает команды Фенно, а он носится вокруг нее. Она говорила, что ей приходится дрессировать его, чтобы он не заскучал.

– Она говорила мне, что взяла его из приюта.

– Может быть, она была напугана, – продолжает Льюис. – Тем, что случилось в Снейте.

Когда он закончил свое грязное дело, Рэйчел не могла идти. Она сорвала себе все ногти, когда дралась с ним.

– Вы считаете, что это он? – спрашиваю я.

– Я не знаю.

– Зачем ему было ждать целых пятнадцать лет?

– Может быть, он искал ее.

Глава 6

В ту ночь, когда на Рэйчел напали, мы ходили на вечеринку. Шла первая неделя июля. У меня была работа в городском бассейне – помощником младшего спасателя. Это означало, что если в бассейне одновременно тонули трое человек в противоположных его концах, мне разрешалось спасать самого маленького из них.

То утро выдалось на удивление душным, стояла «ужасная жарища», если верить радио «Хамберсайд». «Будьте осторожны на улице!» – предупреждал радиоведущий, но мне показалось, что он нарочно нагнетает обстановку. Хлеб подпрыгнул в тостере, засвистел электрический чайник. Я приоткрыла ногой раздвижную дверь и позавтракала, прислонясь спиной к стеклу.

Потом я вытянула ноги на камни внутреннего дворика. Папа тогда работал на строительном участке в Сандерленде, и на подъездной дорожке его автомобиля не было. Тогда он катался на «АМС Гремлине», самой маленькой и омерзительной машине во всем мире. Рэйчел называла нас «детьми с ключом на шее», так как мы были предоставлены сами себе. Хотя фактически такое название нам не подходило, поскольку дверь в нашем доме никогда не запиралась. Когда я заметила это, она только буркнула: «Перестань глупить!»

Когда я уходила на работу в бассейн, Рэйчел еще спала. Занавеска в комнате сбилась в угол, и ее бледную руку и темные волосы озарял яркий свет. Я закрыла дверь и шумно сбежала по лестнице. Как-то раз отец спросил меня, уж не специально ли я спускаюсь по ступенькам как можно громче. Входная дверь захлопнулась за мной, и я очутилась на раскаленной пустой улице. Половину домов тут отобрали за неуплату, и я ленивой походкой двинулась посреди дороги, убирая с лица непослушные волосы.

После смены в бассейне я пошла к Элис. Рэйчел встретила меня у входа, и я сразу заметила ее стройный силуэт в дверном проеме.

– Как поработала, Нора? – спросила Элис.

– Никто не утонул.

В девять часов мы отправились на вечеринку. Рэйчел шла впереди, Элис и я шли сзади, держа друг дружку под руку. Моя сестра была в джинсовых шортах и свободной рубашке синего цвета. На ногах сандалии, завязывающиеся ремешками на лодыжках, браслет-веревочка на запястье, волосы свободно падали вниз на спину. Мы налили водки в баночки с кока-колой и на ходу отпивали по глоточку. Видимо, весь алкоголь собрался в верхней половине банок, потому что, пока мы дошли до нужного нам дома, оказалось, что мы уже пьяны.

Когда мы прибыли на вечеринку, все гости уже обнимались друг с другом, включая и тех, кто официально встречался. Рэйф сразу взял меня под руку и увлек на кухню, где я выпила сначала один стаканчик водки с колой, потом еще один.

Я потеряла Рэйчел. Мы играли в «Небывальщину», но правила толком никто не помнил, потом появилась Рэйчел из кухни и, протиснувшись между играющими, устроилась на диване. Я опустила голову ей на плечо, и запах от нее шел такой, будто она только что выкурила сигарету. Я подняла прядь ее волос, прижала к носу, глубоко вдохнула и выдохнула сквозь нее.

После этого волосы становятся особенно пушистыми.

Помню, как я вывалила кучу кубиков льда себе в чашку, потом опрокинула ее на пол и, стоя на коленях, одной рукой долго шарила под холодильником.

Потом приходили еще какие-то новые гости.

Я выпила еще один стаканчик водки с колой.

Рэйчел находилась на кухне. Она завязала волосы в пучок на макушке, пила холодную воду и беседовала с Рэйфом. Я хорошо помню ее высокие скулы и ярко-розовые губы.

Меня уже повело от усталости, и я начала натыкаться на разные предметы. Потом я взобралась вверх по лестнице, и это показалось мне забавным, потому что при этом я почему-то не видела уже ничего ниже своих колен.

Я закрыла глаза. Потом оказалось, что уже наступило раннее утро, и кто-то навалился на меня. Это такое время, когда свет кажется неестественным, почти неоновым. Оказалось, что я спала рядом с Элис на одноместной узенькой кровати.

– Нора, я собираюсь домой. Ты пойдешь со мной или останешься? – услышала я голос Рэйчел, которая положила мне ладонь на плечо.

– Останусь. – Я уютно устроила голову на плече Элис и снова заснула.

Дело в том, что тогда – в то утро – я даже и не посмотрела на нее. А потом мысленно представляла себе все это снова и снова. Я бы приподнялась на локте и принялась вертеть головой, чтобы увидеть ее. Лицо Рэйчел было бы бледным от неонового света, струящего с улицы, волосы чуть качнулись вперед.

– Ничего страшного, я пойду с тобой.

Глава 7

На следующее утро я отправляюсь по Кейл-стрит к каналу. Дорога туда длиной в двадцать километров, и я планирую пройти как можно дальше, чтобы проветриться и освежить мысли в голове. Вчера вечером, еще в «Изумрудных воротах», я спросила Льюиса:

– Вы собираетесь найти его?

– Да, – ответил он. Он, возможно, уже в Снейте. Не могу себе даже представить, на что могут быть похожи поиски этого человека спустя пятнадцать лет. Это было сложно даже тогда, сразу после нападения.

Я ныряю в дырку через живую изгородь и появляюсь уже возле канала, на той части тропы, куда люди приводят на выгул своих собак после работы или на выходные. Мое сердце замирает. Три недели назад мы с Рэйчел приводили сюда Фенно. По очереди бросали ему теннисный мячик, вытирая потом руки о джинсы. Когда со стороны Кейл-стрит здесь появилась собака породы португальская водяная, Рэйчел согнулась пополам, хохоча над реакцией Фенно.

Когда он изогнулся, чтобы поприветствовать вновь прибывшую собаку, Рэйчел принялась утирать слезы, ее губы напоминали полумесяц.

– Он весь буквально трепещет от счастья, – сказала я.

– Вижу, – кивнула она. – Сама вижу.

Рэйчел подобрала себе собаку для охраны. Она купила пса пять лет назад, вскоре после того, как переехала сюда. Льюис считает, что она не чувствовала себя в безопасности, потому как жила одна в сельской местности. Здесь все более уязвимы, нежели в Лондоне. Может быть, Рэйчел думала, что он отыщет ее.

Я иду вдоль канала, удаляясь от города. Тот огонь, который всегда есть в моей душе, вдруг разгорается. Я ничего не слышу, но не замечаю этого, пока не дохожу до конца поселка. И только тогда до меня доходит, что мои ботинки жутко скрипят с самого начала моего сегодняшнего путешествия.

Я прохожу между фермами, а пламя уже охватывает меня целиком. Ярость не проходит. Километра через три останавливаюсь и плачу, закрывая лицо ладонями. Падаю на колени. И даже теперь, когда мои ноги прижаты к замерзшей земле, я все еще горю, и огонь безжалостно сжигает меня изнутри.

На обратном пути я прохожу ореховую рощу и за очередным поворотом на тропе замечаю чей-то силуэт.

Подходя ближе, понимаю, что это мужчина в длинном пальто. На поводке у него стаффордширский бультерьер, что кажется странным. Большинство людей на канале отпускают собак побегать. Когда мы сближаемся, собака рысью подбегает ко мне, чтобы познакомиться, тянет за собой и хозяина. Мужчина улыбается. Он лысый, с волевым подбородком и плоским носом, как у боксера.

– Это Бренди, – говорит он.

Я протягиваю собаке руку, чтобы она обнюхала мою ладонь. Она тычется в меня прохладным мокрым носом, и меня пронзает острая боль в сердце. Я чешу ей за ушами, она морщится от удовольствия и активно виляет хвостом вправо-влево. И хотя сейчас не жарко, мне почему-то кажется, что собака вспотела, и я словно вижу розовую кожу между складками на ее шкуре.

У незнакомца нет перчаток, рука, которой он держит поводок, красная и обветренная. Под пальто бугром чуть выступает живот.