– Какие высоконравственные кони водятся в наших лесах! – злобно усмехнулся Милистас. – Так мы тебе и поверили, что волшебный конь отдал свою гриву, пожалев маленького несчастного вирфёнка! Вы нас за идиотов держите?
– Альерта? – вопросительно уставился на школьницу директор Веор.
– Ну… Э… – мямлила под нос ученица, боясь сказать правду.
– Говори! – потребовал Слаунир.
– Ну, в общем, понимаете ли, – переступала она с ноги на ногу, нервно теребя сумочку на поясе, – в общем, этот имриг дружит с Рафуром. И он принял нас за его друзей, раз мы в одной стае…
– Конь жестоко просчитался! – залился смехом Эстиус, всё время порхавший сверху над столпившимися собратьями. – А говорят, что это мудрые создания.
– Очень мудрые! – послышался позади толпы голос Рафура, давно наблюдавшего за происходящим у забора с розами.
Он изящно перелетел через ограду и остановился рядом с директором.
– Рафур, как ты вовремя, – пожал ему руку директор, – вот ты и прольёшь нам свет на всё это безобразие.
– Разумеется, – согласился молодой вожак. – Для начала скажу, что не стоит недооценивать имригов. Они очень мудры. Просто им плевать на наши распри. Им нет дела до того, кто добрый, кто злой и кто какие цели преследует. Все вирфы, как и я, уважают лес и не причиняют зла волшебным коням. И потому мы все являемся для них добрыми товарищами. Они никогда не нападают просто так. Любые агрессивные действия с их стороны могут быть только в целях самозащиты. Не стоит считать их злыми. Да, они очень опасны. Но опасны лишь для тех, кто сам пришёл к ним со злом. Я много времени провожу в лесу и общаюсь с ними. Это необычайные создания!
– Значит, Клаурис не опасен для нас? – облегчённо вздохнул Слаунир.
– Разумеется, нет. Даже полезен. Его дар пригодится.
– Но он напал на меня! – завизжал Милистас. – Ты это видел, Рафур?
– Он защищался. Обычная реакция имрига. Волшебство теперь в нём самом. Малышу-альбиносу крупно повезло. Альерта наткнулась на единственного имрига в лесу, который может пожертвовать кому-то свои волосы. Других и под пытками не заставить. Но больше никому так не свезёт, если кто-то уже помышляет пробраться в лес за волосами для себя любимого. Ибо поделиться с кем-то своей силой имриг может лишь раз в сто лет.
– Защищался? – возмутился Милистас. – Да он же сам меня задирал! Ты же слышал.
– Он всего лишь припомнил тебе твоё обещание. Которое ты не сдержал. Больше так не делай. Расступитесь, дайте взглянуть на счастливчика! – скомандовал вожак, и вирфы мигом отпрянули от Клауриса на целый взмах крыльев. Но за столы никто сесть не торопился, все продолжали стоять в кругу, наблюдая за Рафуром.
– Волшебно! – прошептал Рафур, глядя в голубые глаза Клауриса, не обращая внимание на его смущение, будто разглядывая красивую вещь, а не живого вирфа.
Он медленно обошёл вокруг Клауриса, восхищённо ощупывая серебряные косички, и остановился у него за спиной.
– Настоящая лесная магия! – восторженно шептал он себе под нос, с благоговением поглаживая тонкими пальцами мягкие перья, отливавшие на солнце драгоценным металлом.
– Ты меня пугаешь! – разнервничался Клаурис, не ожидавший такой реакции от своего недруга.
– Верно, верно! – усмехнулся Рафур, продолжая расхаживать за спиной Клауриса и разглядывать серебряные перья.
– Не смотри на меня так! – не выдержал напряжения Клаурис. – Влюбился что ли?
Но едва по столовой успел прокатиться всеобщий смешок, как его оборвал дикий крик боли – Рафур всадил в спину Клаурису короткий клинок по самую рукоять.
– Что ты делаешь?! – бросился к нему Слаунир.
– Спокойно! – остановил его Рафур, преграждая путь угрожающе выставленным окровавленным клинком, вынутым из тела Клауриса. – Мне нужно кое-что проверить! Вот, взгляните сами! – и указал на рану.
Тут же все вирфы взмыли и метнулись за спину Клауриса, понимая, что волшебство на сегодня ещё не закончилось. Повскакивали со своих мест даже те, кто сидел за столом, включая Милистаса. И каждый раскрыл рот от изумления, ведь такого зрелища ни один вирф ещё не видел. Рана Клауриса затянулась прямо на глазах у изумлённой публики.
– Что? Что всё это значит? – крутился Клаурис, пытаясь заглянуть себе за спину и увидеть рану. – Почему боль пропала?
– Рана затянулась! – ответила Альерта.
– Но как? Как ты узнал? – уставился на Рафура ошарашенный директор Веор.
– У имригов затягиваются все раны, – объяснил вожак.
– Но об этом не говорится ни в одной легенде! – запротестовал Велирейн. Но Вилли на его шее не выглядел удивлённым. Взгляд у полоза был такой, будто он знал обо всём лучше Рафура.
– В легендах об этом не сказано, потому что об этом никто не знает, – пояснил вожак. – Много вы знаете воинов, сумевших ранить имрига?
– От него улететь бы успеть, какое там ранить! – в сердцах воскликнул Веор.
– Вот именно! – подтвердил Рафур. – Об этой особенности знают только сами кони и некоторая лесная живность. Ну и я.
– Чудеса-то какие сегодня, ребята! – радостно воскликнул добрый повар. – Давайте-ка все к столу! Рафур, мальчик мой, я с самого твоего выпуска не угощал тебя вкусненьким! А ведь ты всегда любил мою стряпню!
– С превеликим удовольствием, господин Валегорт!
– Садись-ка с нами, дорогой, покушай, выпей клюквика! Сегодня на десерт твоё любимое мороженое с кленовым сиропом. Будешь?
– О, конечно! – обрадовался Рафур и глаза его засветились, как у ребёнка.
Вожака пригласили за преподавательский стол и поставили перед ним фужер с клюквиком и блюдце с мороженым.
– А Вы разве не посидите с нами? – с досадой спросил Рафур у Валегорта.
– Да я ведь просто повар, – смутился вирф, на лету натирая салфеткой серебряную ложку.
– Не просто повар, а лучший в мире повар! – торжественным тоном провозгласил Рафур. – Хватит вам хлопотать, ваши помощники и сами всех накормят. Садитесь, выпейте с нами клюквика, уважьте товарищей.
Цвет щёк Валегорта от смущения стал неотличим от цвета его коралловых перьев. Он в сомнении помахал крыльями над свободным пеньком и, наконец, сел рядом с Рафуром за преподавательский стол. Его помощники тут же прилетели с хрустальными тарелками и серебряными приборами.
– Мне право, так неловко, – улыбался повар, пока ему накладывали мороженое.
– А почему это вы, мои дорогие учителя, никогда не приглашали нашего горячо любимого Вале посидеть вместе с вами? – с укоризной переводил взгляд Рафур с одного преподавателя на другого.
– Да я как-то… Ну… – не нашёл ответа директор.
– Вот, что у тебя за талант, – прошептал повар, наклонившись к молодому вожаку, – даже преподавателей с директором не затруднился посрамить без единого грубого слова.
– Вырастили интеллигента на свою голову, – пробурчал себе под нос Веор.
Зелёный полоз вожака сполз с запястья хозяина и переместился на край стола, где вместе с Вилли они стали перешёптываться на своём, ведомом лишь змеям, языке. По-видимому, беседа была приятной, и они много шутили, потому что с их мордочек не сползали улыбки, и время от времени змейки заливались забавным звонким хохотом.
Рафур вежливо отказался от предложенного печенья, но, когда узнал, что оно с имбирём, с горящими глазами взметнулся ввысь и отнял у помощника повара тарелку со сладостями, и радостный, как ребёнок, уселся на своё место, блаженно вдыхая аромат имбирного печенья, растеряв всю свою важность. Клаурис же при виде этой милоты поругал себя за то, что в его мозгу невольно зародилась симпатия к вожаку.