Песнь златовласой сирены. Жар огня

«Эти цветы напомнили мне ваши глаза».

Подарок наследного принца определил мое утро. Я хоть и не приказала их выбросить, но отнеслась настороженно. Сразу же после завтрака сбежала в оранжерею, чтобы выяснить у профессора Виреи, имеют ли они тайный смысл.

Профессора я нашла в оранжерее. Мы не виделись с окончания экзаменов, и сначала я получила порцию поздравлений, затем она спросила, куда я дела семена, что оставались у меня после игр. Пришлось напрячь память и признаться, что они остались у лорда Хэйдеса. Вирея буквально на глазах поникла. Конечно, к Главе Тайной канцелярии с просьбой подойти непросто.

Я уже хотела пообещать, что сама у него о судьбе мешочка с семенами спрошу, но вовремя себя одернула. Не стоит искать повод для разговора.

С интересующими вопросами я смогла обратиться не сразу. Профессор провела меня по оранжерее, показывая, какие изменения произошли за каникулы и где нужна моя помощь. Лишь намного позже я удачно увидела цветы, букет которых подарил мне Харн, и спросила об их значении при подарке девушке.

Профессор заулыбалась, предположив, что я собираюсь сама такие кому-то дарить.

– Хороший выбор. Они говорят о нежных чувствах. Лоран, это не в моих правилах, но для вас я могу выделить цветок, – предложила она, чем ввергла меня в смущение. Пришлось отказываться и спрашивать о следующих.

Профессор Вирея с энтузиазмом начала посвящать меня в таинство языка цветов. Я удачно подвела ее к месту, где видела цветы, которые подарили мне сегодня.

– Эти говорят о тайной влюбленности, но также их дарят девушкам скромным и достойным.

«Что ж, ничего страшного. Принц был увлечен девушкой на портрете, и я ему напомнила о ней», – решила я. Думать о ней, как о своей матери, все еще было непривычно. Букет от Харна тоже вопросов не вызвал. Я его подопечная, и неудивительно, что опекун подарил их.

Видя мою задумчивость, профессор Вирея решила, что я не могу выбрать. Позвала в свой кабинет и там презентовала книгу, где рассказывались тонкости составления букетов и их значения. Вот за это я была очень благодарна и, прижав к груди книгу, послала ей признательный взгляд.

– Лоран, когда определитесь – приходите! – улыбнулась она мне.

Жаль, но полистать подарок сразу не представилось возможности. Не успела я вернуться к себе, как заявился Харн, расспрашивая, почему я с утра пораньше сбежала в оранжерею, даже не поздоровавшись с ним. Можно подумать, я раньше ему всегда доброго утра желала. Правда, этот вопрос потерял актуальность, стоило ему заметить новый букет.

– А это от кого? – и тут же подошел к цветам.

Карточку я не убирала, и он без спроса в нее заглянул. Конечно, опекун – имеет право.

– Нэйтан?! – удивленно обернулся Харн.

«Вообще-то, наследник забыл представиться. Наверное, привык, что его все знают в лицо», – ворчливо заметила я про себя.

Тут только Харн обратил внимание на книгу в моих руках и осторожно забрал ее.

– Значит, получив цветы, ты решила выяснить, что они значат, – сделал он вывод, листая книгу.

Достав из кармана блокнот, написала: «После Кайла я уже боюсь получать цветы».

Прочитав, Харн усмехнулся.

– Этот букет я тебе расшифрую, – произнес он, отбрасывая книгу на кушетку. – Ничего страшного, обычный вежливый жест. Нэйтан показал, что считает тебя скромной и достойной девушкой. Пойдем к нашим, а то все уже с утра спрашивают, где я тебя прячу, и хотят видеть героя игр. Лоран, если ты не поторопишься, меня признают тираном! – шутливо поторопил он.

Я же отметила, что, говоря о цветах, Харн не упомянул еще об одном их значении – тайной влюбленности. И пусть я знала, что ко мне это не имеет никакого отношения, но опекун не сказал.

Еще сильнее захотелось самой пролистать книгу, но, с сожалением бросив на нее последний взгляд, я вышла из комнаты.

* * *

Время пролетело как один миг. Поздравления от адептов, подшучивания… улыбающийся Сарияр, здоровый Сольен, даже Асхан растерял свое высокомерие и выглядел расслабленно, вспоминая отдельные этапы игры.

Официальное собрание факультета завтра, а сегодня была неофициальная часть. Смех, шум от собравшихся после каникул адептов создавали атмосферу праздника. Впервые я чувствовала себя среди старшего курса полноправным членом коллектива, а не просто протеже принца, и это было приятно.

– Лоран, – кричал один, – хватит сидеть на третьем курсе! Пора переходить к нам.

Ага, я только-только экзамены за первые два сдала!

– Если надо, по предметам подтянем, – поддержал второй.

– А лучше обратимся к ректору. Пусть переводит! Победителя игр можно, – подал идею третий, и все ее поддержали.

Улыбка не сходила с моего лица от их энтузиазма и искреннего желания видеть меня в своих рядах. Чувствую, заявись они действительно к ректору, и тот меня переведет – так переведет, что окажусь я на последнем курсе и скоро вылечу из Академии. Я догадывалась, что не оправдала надежды ректора на свой счет. Ведь не просто так он мне стипендию предложил. Подозреваю, что только пристальный интерес к моей персоне Главы Тайной канцелярии спутал ему все планы.

«И опять я вспомнила о нем!» – мысленно попеняла себе.

Позже всей гурьбой мы отправились в город. Харн, как и говорил, заказал «Маску». Они с Кайлом еще в Академии держались рядом со мной, и когда мы сели за сдвинутые ближе к сцене столы, я оказалась между парнями.

Мой опекун сказал речь, в которой выразил надежду, что и финальные игры пройдут не хуже. При этих словах тень промелькнула лишь по моему лицу и по лицу эльфа. Асхан не будет участвовать в финальной игре – против своих не играет, а я уже знала, что тоже не буду играть. Кстати, об этом еще нужно сообщить Харну. Как бы там ни было, но вместе со всеми я подняла кружку и совсем не удивилась, выпив обычной воды.

Постепенно в «Маску» прибывали еще адепты. За тостом следовал тост, и веселье набирало обороты. Играла приятная музыка, на сцене танцевали девушки. Некоторых разгоряченных парней, пытающихся составить им компанию, вышибалы выставляли на улицу охладиться, а вот на подавальщиц, нет-нет да оказывающихся на коленях у адептов боевого факультета, смотрели сквозь пальцы. Удивительно, но девушки не были против, флиртуя. Я видела даже, как одна с восхищением гладила литые мускулы груди оборотня и кокетливо смеялась его шуткам.

Несмотря на то что многие адепты были навеселе, магию не использовал никто. Даже когда особо буйных выставляли за двери. За использование магии без диплома можно было вылететь из Академии. Кроме случаев самозащиты, конечно.

С нами хотели выпить все вновь прибывшие, и пусть я и пила маленькими глотками, но уже раздулась от воды. В отличие от остальных Харн с Кайлом тоже не налегали на крепкие напитки, как ястребы блюдя меня.

Когда один из адептов захотел стукнуться со мной кружками и, заметив, что там на донышке, плеснул из своей, мне все же пришлось выпить немного вина. Но парни тут же слаженно его оттеснили, а опекун распорядился заменить мою кружку. Даже не знала, смеяться или плакать от такого их контроля и взаимодействия. Не из-за вина. Что-то подсказывало, что так же слаженно они будут отсекать от меня всех неугодных им людей. Посмотрим.

Я только обрадовалась, когда кто-то вспомнил, что я умею играть. Сев на край сцены, взялась за инструмент, развлекая зал. Сначала играла свои мелодии, а потом мне напевали песни, и я аккомпанировала.

Удивил Харн, попросив у меня инструмент. Сделав себе передышку, уступила ему место и села за стол.

Некоторое время он перебирал струны, а потом запел балладу о любви.

– Кажется, Даг влюбился, – хмыкнул присевший со мною рядом Сарияр.

«В кого?!» – удивилась я, осмотрев зал и не видя ни одной подходящей девушки. Не в подавальщицу же! Танцовщицы ушли на перерыв, когда я стала играть.

– Мне его уже жаль, – хохотнул парень и поднялся, уступая место, так как к нам направлялся мой опекун.

Мысленно пожала плечами. Как по мне, пусть влюбляется в кого угодно, лишь бы не в сирену. Хватило!

– Что ты шепчешь? – наклонился Харн.

Вернулись танцовщицы, и заиграли музыканты.

«Запоминаю слова песни. Впервые слышу», – написала я на столе. Блокнот доставать не хотелось, да и сумрачно было.

– Это я сочинил, – признался он, садясь.