Пламя и кровь

– Я почти на двадцать лет моложе Ангуса, – возразила Амели. – По всей вероятности, он уйдет первым, и я останусь практически ни с чем.

– Если бы ты не считала Скотта чудовищем, ты бы меньше волновалась. А что тебе сейчас мешает поговорить об этом с Ангусом?

– Ты думаешь, разговоры о будущей смерти поднимут ему настроение? К тому же, я знаю его намерения: он хочет, чтобы Скотт унаследовал Джиллеспи и весь семейный бизнес. Подчеркиваю: весь.

– Это его решение. Но в любом случае мы здесь – Скот и я, – чтобы тебе…

– Какая же ты наивная, дорогая моя! Ты воображаешь, что браки длятся до самой смерти? Тысячи людей разводятся – я сама тому пример, – и нет никаких гарантий, что в один прекрасный день между вами не случится конфликта. А если это произойдет, я окажусь на улице, и ты тоже, дуреха!

Кейт выпрямилась и смерила мать взглядом:

– Дуреха? Спасибо! Я люблю Скотта всей душой, и он отвечает мне тем же. Я верю в него и в наше будущее, и это вовсе не значит, что я глупа. И если вдруг судьба нас разлучит, я смогу зарабатывать на жизнь, потому что у меня есть профессия. Но пока я не чувствую, что завишу от его милостей, и никогда не буду пытаться присвоить часть его имущества.

– Сразу видно, что ты никогда не испытывала лишений и не опасалась за свое будущее! Ты судишь по опыту своих двадцати четырех лет: но у тебя был только один мужчина, и ты мало что знаешь о них.

Видя, что их препирательство рискует превратиться в ссору, Амели умолкла и, снова взяв дочь за плечо, со смехом поцеловала ее в щеку:

– Не будем больше спорить, Кейт. Я вспыльчивая, ты же знаешь… Мойра, наверное, уже заждалась нас и будет кукситься, если мы опоздаем!

Кейт не ответила на ее смех, но пошла следом.

* * *

В винокурне Инверкип Скотт в очередной раз порадовался тому, что с одобрения Грэма принял решение увеличить срок выдержки своего виски. Решение было довольно дерзкое, рискованное, требующее накопления запасов алкоголя, чтобы увеличить выдержку с двенадцати лет до пятнадцати. Выбирая этот путь, он шел против других производителей, которые делали ставку на вкус, а не на возраст виски. Скотт выбрал высокие и узкие перегонные аппараты, обеспечивающие возврат конденсата, благодаря чему дистилляция была более полной, а алкоголь обладал более тонким запахом. В Гриноке он, напротив, оставил обычные перегонные кубы, производя виски с богатым сливочным привкусом. Мысль о том, что он продолжает отцовское дело, воодушевляла его. Во времена Ангуса традиции соблюдались свято, весь процесс сохранялся в неизменном виде вплоть до мелочей. Таким образом поддерживалось традиционное качество, но здесь не было места ни новым, современным технологиям, ни смелым экспериментам. Со своей стороны, Скотт, закончив обучение, воспользовался поездкой в Европу, чтобы получить более широкое и современное представление о предмете. Уважая знания и умения предков, он тем не менее считал, что сможет улучшить ситуацию, если не будет пренебрегать техническими новшествами. Кроме того, понимая важность маркетинга, он воспользовался новым всплеском интереса к виски, который превратился в повальное увлечение. Повсюду в мире оно оттесняло с главных позиций аперитивы и ликеры.

– Виски действительно очень хороший, – подтвердил Скотт. – У него тот самый вкус, которого я добивался! В этих дубовых испанских бочках он достигает идеального созревания.

Грэм слушал его, улыбаясь: он любовался Скоттом, когда тот говорил о работе.

– Чтобы не слишком рисковать, я не стал перестраивать склад. В какой-то момент у меня возникла идея сделать его более современным – с бетонным полом и множеством стеллажей, но в конце концов я решил оставить все как есть: с глинобитным полом, который дает влажность, и тремя стеллажами для бочек.

– Иными словами, ты сделал ставку, ничем не рискуя?

– Вроде того… Это первые бутылки, которые я смогу считать своими! До сих пор виски, который я продавал, производился при отце. Даже если он занимался своими винокурнями нерегулярно и многое доверял своим надежным сотрудникам, все решения он все равно принимал единолично. Когда я взял дело в свои руки, склады были еще полны его виски – и тем, что было готово к продаже, и тем, что еще созревало в бочках. А теперь я произвожу все сам. И в будущем это будет написано на каждой бутылке. Так что у меня нет права на ошибку.

Он улыбнулся Грэму и пододвинул к нему бокал:

– Давай дегустируй и скажи мне правду!

Грэм посмотрел на янтарную жидкость, наклонился и потянул носом, вдыхая аромат, а потом сделал глоток и замер в ожидании, когда его нёбо ощутит букет.

– У него пряный аромат и более сложный, чем раньше… он полнотелый, букет довольно богатый, во вкусе чувствуется кожа и гвоздика, а в послевкусии проявляются специи. Он действительно тебе удался, старик!

– Я рад, что тебе понравилось! – воскликнул Скотт, обрадовавшись, как ребенок. – А вот самое лучшее, сюрприз от шеф-повара…

И он торжественно водрузил на стол бутылку, которая до этого стояла у его ног на полу.

– Этикетка создана талантливым дизайнером для нашего пятнадцатилетнего виски, но, как видишь, она узнаваема и сохраняет дух Джиллеспи и Инверкипа.

– Она сразу привлекает внимание, – согласился Грэм, – и будет выделяться на фоне других.

Скотт в который раз взглянул на сине-золотую этикетку – такую знакомую, но все-таки другую.

– Самое большое изменение – это тисненая эмблема на бутылке. Стильно, правда?

Он вскочил с кресла и начал ходить по кабинету.

– Привлечь новых покупателей и не разочаровать наших преданных клиентов – вот моя цель. И я достигну ее, если увеличатся продажи, а чтобы узнать это, мне придется немного подождать.

Грэм сначала следил за тем, как Скотт ходит из угла в угол, а потом остановил его, схватив за запястье.

– Стой! У меня уже кружится голова. Это сработает, старик, я не переживаю ни за тебя, ни за это пятнадцатилетнее чудо.

– Я был уверен, что он недостаточно выдержанный, но ждать три года, чтобы получить доказательство, – это слишком долго.

– Да ты что? За это время ты женился, родил близнецов, и твоя жизнь всегда была чем-то наполнена. В каком-то смысле я даже немного завидую.

– Почему?

– Потому что ты увлечен своим делом.

Скотт вернулся в кресло и посмотрел Грэму в глаза.

– Тебе больше не нравится твоя работа? У тебя проблемы с Пат?

– Нет… Но я не испытываю вдохновения при управлении семейным имуществом. Это хорошая работа, к которой я отношусь серьезно, вот и все. Что касается моей маленькой семьи, мы счастливы, но из-за троих детей Пат перестала работать, и ее немного угнетает то, что она стала домохозяйкой. У нас действительно больше нет интересных бесед, потому что она сидит в четырех стенах, почти не общаясь с внешним миром. Вечером она уже измучена вконец, и я понимаю, что у нее нет желания показывать мне стриптиз. Я убеждаю себя, что все пары переживают периоды спада.

– Только не вы! Не позволяй рутине разрушить ваши отношения.

– А что тут поделаешь? У вас с Кейт есть семья, которая всегда поддержит и поможет, у нас ее нет. Мои родители в Южной Африке, родители Пат умерли.

– Ладно, оставь нам в следующие школьные каникулы Тома и близнецов. В Джиллеспи они будут играть вместе с Люком и Ханной, мы о них позаботимся. А вы устройте себе романтическое путешествие в какие-нибудь солнечные края. Прямо сегодня забронируй билеты на самолет и отель – это будет для Пат грандиозным сюрпризом! Поезжайте сразу после рождественских праздников, я уверен, что ты легко получишь отпуск.

В первую секунду Грэм выглядел ошеломленным, но тут же заулыбался.

– Если бы ты не был до сих пор моим лучшим другом, ты стал бы им теперь!

Воодушевленный неожиданным предложением Скотта, он указал на бутылку:

– Когда же это появится в продаже?

– Уже. Я начал поставки в наши торговые точки.

– Держу за тебя кулаки!

– Возьми эту бутылку и дай попробовать Пат.

– С удовольствием. Ангус уже протестировал?