Пламя и кровь

– Нет, планирую ознакомить его вечером. Надеюсь, он не разнесет его в пух и прах…

– Иногда ему трудно угодить, но поскольку виски продается под его именем, меня бы это удивило. Во всяком случае, я тебе честно высказал свое мнение.

Многозначительно подмигнув, Грэм встал с кресла и взял бутылку. На пороге он обернулся и спросил:

– Я, кажется, забыл тебя поблагодарить?

– Не стоит благодарности.

– Нет, все-таки благодарю. За твой чистый солод и мой отпуск!

Скотт дружески помахал ему рукой, спрашивая себя: прав ли он, что, не посоветовавшись с Кейт, предложил Грэму привезти своих троих детей? Без сомнения, она собиралась воспользоваться школьными каникулами, чтобы отдохнуть, а теперь, конечно, в доме будет полный ералаш. И все-таки он знал ее доброту и верность в дружбе – конечно, она правильно поймет ситуацию.

При мысли о Кейт он, как всегда, улыбнулся. До сих пор их отношения не омрачались никакими разладами, и Скотт по-прежнему стремился к тому, чтобы его жена была счастлива. Кейт обладала цельным характером, добротой и решительностью. Она любила его так безоглядно, что он таял от счастья, но одновременно испытывал страх. Она не только всегда была желанна для него, ему хотелось защитить ее, уберечь от всех неприятностей. Если он будет бдителен, рутина повседневности, которая отравляет брак Грэма и Пат, не затронет их с Кейт. А значит, работа не должна занимать всю его жизнь! Скотт решительно выключил компьютер, хотя сначала хотел задержаться еще как минимум на час. Он все позднее и позднее возвращался в Джиллеспи, и это грозило создать проблемы там, где сейчас их не было. Конечно, управление двумя винокурнями, находящимися в десяти километрах друг от друга, не облегчало дела, и на прядильной фабрике он бывал не так часто, как хотел бы. Он посмотрел на часы: нет, сегодня ему никак не удастся встретиться с Джорджем. Что касается завтрашнего дня, то его график был слишком плотным, так что об этом нечего было и думать. Однако он не должен упускать из виду своего шурина, который все пыжится в роли управляющего. Не ошибся ли он с этим назначением? Скотт уступил, чтобы ублаготворить Амели, и она перестала изводить Ангуса. Образование у Джорджа было приличное, его знания и умения вполне позволяли ему занять эту должность, но что-то шло не так.

Подходя к машине, Скотт решил позвонить Дональду и попросить его поработать еще несколько месяцев. Придется объяснить, что Джорджа пока еще нельзя оставлять одного.

* * *

Ангус отлично провел время с близнецами и очень гордился тем, что первым показал им, как великолепно собаки управляются с овцами. Пастух, понимая, чего от него ждут, заставил своих бордер-колли окружить отару и погнать ее вперед на глазах «маленьких наследников Джиллеспи», как он называл их. Раскрасневшиеся от холода и возбуждения, Ханна и Люк приплясывали, глядя на это зрелище. Вернувшись домой, Ангус был вынужден на руках отнести детей по очереди в дом, так их утомила эта экскурсия. Он и сам был без сил и вдобавок продрог от ледяного ветра, который пронизывал его даже сквозь плотную ткань охотничьей куртки.

– Мои ружья легче, чем твои ребята! – крикнул он, входя в кабинет, где его уже ждал Скотт. – Я жутко вымотался, но оно того стоило…

Его бил озноб, и вместо того, чтобы сесть, он подошел к дровяной печи и протянул к ней руки.

– Что это? – спросил он удивленно. На углу письменного стола стоял бумажный пакет, а Скотт выжидательно смотрел на отца.

– Это подарок мне? Мы что-то празднуем?

– Может быть. Вот ты мне это и скажешь.

Забыв про холод, Ангус открыл пакет, вынул бутылку и, с изумлением уставившись на нее, пробормотал:

– А, это твой пятнадцатилетний виски…

Рассмотрев этикетку, он провел пальцем по тисненой эмблеме:

– Упаковка, должно быть, дорого тебе обошлась! Надеюсь, клиенты не останутся внакладе.

– Разумеется, недешево. Имя, герб и основные цвета остались прежними. Наш виски всегда будут узнавать в витринах издалека.

– А что касается вкуса?

– Предоставляю судить о нем тебе. В любом случае двенадцатилетний никуда не денется.

– И на том спасибо, – проворчал Ангус.

Скотт достал бокал в форме тюльпана и поставил его на передвижной столик, уже загроможденный бутылками разного виски.

– Не торопись и честно скажи, что ты думаешь, – попросил он отца.

– Ты имеешь в виду, что я могу быть пристрастным?

– Это не исключено.

– Ничего подобного! Мое нёбо не потеряло чувствительности, и я не стану лгать.

Он смотрел, как сын откупоривает бутылку и наливает виски на самое донышко бокалов.

– Приятный цвет… А золотистый блеск свидетельствует о его выдержке.

Поднеся бокал к свету, Ангус медленно взболтал его, разглядывая следы стекающего по стенкам алкоголя. Потом вдохнул его запах – сначала одной ноздрей, потом другой и наконец попробовал, сделав крошечный глоток и подержав жидкость на языке в течение нескольких секунд. Когда он поднял на Скотта глаза, его лицо ничего не выражало.

– Добавь немного воды, виски раскроется и высвободит другие ароматы.

Скотт послушался, и Ангус сделал большой глоток.

– Богатый и пряный! – наконец вынес он свой вердикт. – Теперь он раскрылся и оставляет долгое послевкусие. Мне очень нравится.

– О! Вот это комплименты…

Скотт, сияя от радости, взял второй бокал, чтобы чокнуться с отцом.

– За нас, за наш виски!

– Мое мнение для тебя так важно?

– Как ты можешь сомневаться? Ты доверил мне две хорошие винокурни, и моя цель заключается в том, чтобы сделать их превосходными. Твоя оценка всегда будет для меня самой важной. Ведь, несмотря на курение, у тебя тонкий вкус!

Взволнованный Ангус посмотрел на сына с нежностью:

– Я тебе их не просто доверил, Скотт. Теперь это твои предприятия, а не мои. Кстати, по этому поводу у меня была небольшая… дискуссия с Амели. Ты ее знаешь, она все время о чем-то беспокоится, вот сейчас – о будущем. То есть о своем будущем – когда меня уже не будет. Она хочет чувствовать себя защищенной на случай, если…

– Имеется в виду, на случай твоей смерти?

– Полагаю, да. Но как раз то, что она хочет, я ей дать не в состоянии.

– И что именно?

– То, что в нашем роду предназначается тебе, моим внукам, – словом, моим наследникам. Она не придает значения нашим принципам наследования, а я не хочу говорить о них, чтобы избежать сцен. Надеюсь, придет время, и она все поймет.

– Так ты вообще ничего ей не сказал?

– Ничего. Однако она прекрасно знает, что я ни за что не стал бы дробить Джиллеспи. Что касается винокурен, не беспокойся о них, после меня они позволят тебе получать средства на поддержание поместья, а при необходимости – расширять его, как это делал до меня мой отец. Когда я попытался напомнить Амели, как происходит наследование в нашей семье, она возразила, что если бы у меня было несколько сыновей, мне пришлось бы разделить Джиллеспи. Вот уж нет! Не для того мы расширяем родовое поместье, чтобы потом резать его на кусочки! Вот я и не знаю, как ее «обеспечить» – это ее словечко. На самом деле, у меня нет такой возможности, и тебе известно почему.