МильЁн названий. Спорник дюпонизмов. Том I

МильЁн названий. Спорник дюпонизмов. Том I
Франсуа Дюпон

Издававшийся с 1996 года с ежегодными дополнениями «дюпонизмов» в журналах «Формуляр» и «Э.Ф.» издательства «Собрания художников ИГНЫПС» проект Франсуа Дюпона «МильЁн названий» впервые собран в книгу к десятилетию проекта. В первый том вошли «дюпонизмы» с 1 по 4000 номера за период с 1996 по 2006 гг. более сорока авторов. Жанр «дюпонизмов» – маргинальный, противостоящий жанрам, господствующим в «большой» литературе: роману, эпосу, новеллистике, лирической поэзии. В этой связи социальное значение «МильЁн названий» видится в отражении критических тенденций, нарождающихся в общественном сознании по отношению к языку, слову. «Дюпонизмы», представленные в первом томе, разных авторов, отличаются как стилистически, так и идеологически. Субъективные опыты охватывают литературу, поэзию, философию, историю, психологию, общество, социальные явления, мораль. Содержит нецензурную брань.

Вступление

Дюпонизмы (Статья из добавочного тома Британской энциклопедии)

Дюпонизмы (Д.) – литературный жанр, возникший в начале ХХI века в г. Екатеринбурге (Россия) в результате объединения творческих усилий нескольких представителей литературной и художественной богемы. Первые д. приписываются Франсуа Дюпону (отсюда и название) – вымышленному персонажу, французскому интеллигенту левых убеждений, волею судьбы заброшенному на Урал. Жанр д. популяризован издательством «Игныпс» из того же города. Жанровой особенностью является смысловая незавершенность, выраженная посредством усеченного синтаксиса, что позволяет читателю, по замыслу автора, додумать заключенную в д. мысль. Это – «недоношенный афоризм» или этюд для упражнений поэтов и философов, как определяет д. один из поздних мастеров жанра Андрей Коряковцев (см. соответствующую статью данной Энциклопедии). Но, кроме того, в качестве д. могут фигурировать названия ненаписанных произведений, несуществующих городов, животных, растений, предметов и т.д., фамилии придуманных персонажей, незавершенные реплики или эксцентрическая игра слов и смыслов. Большинство литературоведов трактуют д. как жанр маргинальный, противостоящий жанрам, господствующим в «большой» литературе: роману, эпосу, новеллистике, лирической поэзии. В этой связи социальное значение д. видится в отражении критических тенденций, нарождающихся в общественном сознании. Расцвет жанра приходится на 2004-2005 гг. Предтечей его можно считать американскую писательницу-авангардистку Гертруду Стайн, опубликовавшую в 50-х годах ХХ века книгу из одних названий ненаписанных критических статей и романов, а также творчество Вагрича Бахчаняна (поэт, художник, представитель Соц-арта).

См. также следующие статьи данной Энциклопедии: Седов А., Бухаров О., Ивкин С., Ложкин П., Четверг С., Дюпон Ф., а также русская маргинальная литература начала ХХI столетия.

Д-р Исаак Махдеш-Рамон

Беседа Андрея Коряковцева с Франсуа Дюпоном

Андрей Коряковцев: Как ты относишься к своим последователям, эпигонам?

Франсуа Дюпон: Если это эпигонство талантливое, то лучше называть его школой. Школа Франсуа Дюпона. Та, которая существует на Урале – это хорошо.

А. К.: С каким видом искусства ты бы сравнил дюпонизмы?

Ф. Д.: С фотографией. Дюпонизмы – это такие маленькие фото, но в которых отображен не мир вещественных предметов, а мир языка.

А. К.: А можно личный вопрос?

Ф. Д.: Валяй.

А. К.: Ходят слухи, что ты – ребенок Ж.-П. Сартра и Симоны де Бовуар…

Ф. Д.: О! Скорее Бориса Виана и Гертруды Стайн… (Смеется.) Я не скрываю своей интимной связи с французским экзистенциализмом, правда, не в столь физиологической форме. На самом деле я зачат в мае 1968 года, в Сорбонне. В том же году и родился, недоношенным. Моя мама училась на филологическом факультете, папа – на философском. Так что я тоже участвовал в сексуальной революции 60-тых, только в качестве результата. Кстати, мама моя – с Урала, дочь эмигрантов. От того-то я так хорошо знаю русский язык.

А. К.: С какими-нибудь персонажами мировой культуры ты себя идентифицируешь?

Ф. Д.: Ты знаешь, да. Вот до сих пор не могу решить, кто я: Гамлет или Винни-Пух?

А. К.: От чего это зависит?

Ф. Д.: От того, в какой я стране. В России сколько не пытайся быть Гамлетом, все равно тебя будут принимать за Винни-Пуха. А на Западе – наоборот: едва только попробуешь стать Винни-Пухом, тебя сразу примут за Гамлета.

А. К.: Кто тебе наиболее близок из Уральских друзей?

Ф. Д.: Павел Ложкин. Мы очень похожи. Иногда мне кажется, что у нас одни мозги на двоих. Но это не так. Я, конечно, намного лучше его. (Смеется.)

А. К.: И последнее: как долго ты пробудешь в России?

Ф. Д.: Российский брэнд – это морозы. Из-за морозов я к вам и езжу. Такие только в Канаде да в Скандинавии. Канада – далеко, в Скандинавии – скучно. Вот к вам и езжу. Как кончатся, на самолет – и домой.

Урал, 2005 г.

Беседа Саши Четверг с Франсуа Дюпоном

«Франсуа Дюпон ходит гулять – собирать свои мысли». (Саша Четверг)

Саша Четверг: Как начался проект «Мильён названий»?

Франсуа Дюпон: Из концепции «общей памяти». Предполагается гротескная ситуация, что все всё знают, и не требуется полное описание мысли. В молодости писал стихи с желанием что-то донести до друзей, но убедившись, что длинные стихи – это большая трата времени и внутреннее не желание расписывать полностью сюжет, а в основном стихи рождались из одной строчки, и в один прекрасный момент я решил ее не продолжать. Так стали копиться первые строчки стихотворений, в которых для меня уже все было ясно, и дописывать не было смысла. Это такие стихи из одной строчки, продолжение которых – это возникающие, разворачивающиеся размышления, ассоциации, идеи и т. п. Это такие сигнальные точки, рождающие ответные реакции у читателей.

S4: Здесь работает постулат «общей памяти»?

Ф.Д.: Не всегда, т. к. «общая память» это все-таки гротеск, тема для абсурда. Случается и совпадают размышления, но что более интересно, возникают мысли от «Мильён названий» совершенно для меня неожиданные. Некоторые фразы послужили началом для многих работ по психологии, философии и даже физики разным исследователям.

S4: А что означает цифра «миллион»?

Ф.Д.: Первоначально: это количество в качество: по Гегелю. Но после это колличество определилось как работа человеческого сознания – максимально во все сферы его деятельности. Ограничие идеи, наблюдения, поэзии до одной строчки – увеличило и скорость. Скорость и количество – возможность ускорить процесс познания, затронув все точки бытия.

S4: Как заметил философ Александр Седов, за одну человеческую жизнь миллион названий просто невозможно написать.

Ф.Д.: Да, я с ним полностью согласен и поддержал его идею о подключении в это действо других авторов. Тем более что это в малой степени уже случалось. Так в существующем списке «названий» есть фразы от архитектора Александра Бусова, его сына Никиты Бусова, поэта Александра Салангина, художника Евгения Липихина и Елены Зверевой. С 1996 года, с первого выхода проекта в печать, многие подхватили идею моментального реагирования. Моментальное прочтение уже стало методом.

S4: Как Вы предполагаете дальнейшее развитие проекта «Мильён названий»?

Ф.Д.: В эту «гонку за миллионом» уже включились многие. Например, архитекторы Питер Хорн, Мамбоса Госар, Муслим Гаос, в России это философ Александр Седов, художник Олег Бухаров, архитектор Павел Ложкин. Каждый начинает свой отсчет. Если подключатся к этому мировому проекту 10 000 человек, то по 100 фраз в год уже даст 1 000 000. А это движение набирает силу. Каждый творческий человек имеет у себя хоть одну интересную фразу. Так что, думаю, конечной цифры количества «названий» не будет.

S4: Кстати, о названии проекта, почему – «названия»?

Ф.Д.: Это тоже весьма условно. Понимается так, что это названия для идей, произведений, настроений: хоть для чего. Смысл не в названии проекта, а в нем самом. Чтобы не акцентировать внимание на шапке проекта, оглавление сделано нейтральным. Например, поэт Алексей Верницкий работает в похожем направлении, но построив фразу в другой форме, назвав их «танкетки»; в этом случае определение берет на себя большое внимание, отвлекает, и форма шести слогов задает рамки. Но «танкетки» это поэтический проект, а «Мильён названий» более философский – потому название более многозначно.

S4: Как проистекает процесс сотворения «названий»?

Ф.Д.: Это по-разному и не нормируется. Это как стихи. Озарение. Вдруг возникающая строчка, как реакция на какую-нибудь ситуацию, впечатление. Иногда срабатывает метод моментального прочтения.

S4: Поясните этот метод.

Ф.Д.: Метод очень прост, очевиден, и как явление существует давно, с тех пор как и появилось слово. Человек по натуре чаще всего не терпеливый, торопится, спешит узнать быстрей, и по природе реакция впереди осознания. Ассоциации возникают впереди мысли. Не успев дочитать слово, или не дослушав, иногда (вот тут сам механизм-то не ясен) в голове рождается другое слово, по первой букве, или по силуэту слова. По такому принципу созданы многие предложения в «названиях».

S4: Например?

Ф.Д.: Например, «частные акробаты» от «частных адвокатов», «выставочные подлецы» от «выставочные образцы», «Давай похороним сегодняшнюю ночь» – невнимательное прочтение строчки «Давай проходим сегодняшнюю ночь» у Константина Вагинова, и многие другие.

S4: Вы не издаете «Мильён названий» большим тиражом, почему?

Ф.Д.: Не хотелось бы торопить события. Нет задачи всю планету засыпать «названиями». Это должно разрастаться постепенно, из глубины, из размышлений.

Пермь-Париж, 2003 г.

Прэдхистори – вступление

«Мильён названий» начался в 1996 году. Тогда это произведение не предполагалось как широкий проект. Просто Франсуа Дюпон в этот прекрасный год решил фразы, которые у него скопились в записных книжках, представить друзьям в одном блоке, вначале без нумерации. Когда их собралось около двухсот – ему показалось это много, и по этому назвал эту подборку каких-то непонятных предложений, слов, наборов букв – эпитетом «мильён», со случайным (как и большинство названий) искажением орфографии и поставил нумерацию.