Эхо далекой войны

– Пять франков в день плюс питание – вам подойдёт?

– О, да, спасибо вам огромное!

– Вот и отлично. Я вас попрошу прибирать здесь и готовить для меня. Как я уже сказал, появляться буду не каждый день, но горячие блюда должны быть наготове, – деловито заговорил хозяин. – Иногда буду приходить со знакомыми, в таких случаях я вас предупрежу по телефону, и вам придётся готовить на несколько персон. Если не приду – можете угощать своих близких и друзей. Продукты покупайте в лавке напротив – я предупрежу хозяина, чтобы давал вам всё необходимое, за мой счёт. А пока попрошу вас напечатать для меня один материал. Вон там телефон, вот бумага, пишущая машинка. Лента в неё уже вставлена, но менять её вам придётся научиться самой – извините, я спешу.

Жаклин с готовностью кивнула и бросилась к машинке. Сама она никогда не печатала, но видела, как это делает подруга, работающая на вокзале. Главное – не ошибиться, когда нажимаешь на клавишу, потому что исправить потом невозможно.

Текст, который ей поручил напечатать господин Лео, был длиной всего в несколько строчек, но Жаклин очень боялась ошибиться, поэтому процедура заняла полчаса и девушка очень устала. Однако, когда она закончила, господин Лео вынул отпечатанный текст из машинки, пробежал его глазами, одобрительно кивнул и улыбнулся:

– Очень хорошо, Жаклин! Если так будете продвигаться и дальше, долго на пяти франках в день не задержитесь. Вот вам жалованье за неделю вперёд, и будьте здесь хозяйкой!

Не успела девушка переварить эту радостную новость, как господин Лео приветственно махнул ей рукой и вышел. Жаклин посмотрела на оставленные ей деньги и вздохнула со смешанными чувствами: работу найти удалось, и куда более приятную, чем перетаскивание чемоданов, но предстоит научиться многим незнакомым вещам. Она осталась одна в большой квартире, предстояло сделать много всего непривычного, но теперь она была нужна и ей платили за работу.

Валя

Она вздохнула и прервала чтение. Сомневаться не приходилось: в тетради описаны подлинные события. Но… неужели, действительно, обстановка во Франции в те дни была такая? Валя читала раньше и про Мюнхенский сговор, и про антивоенное движение в тот период, но ей в голову не приходило сопоставить одно с другим. Неужели французские противники войны просто не оставили своему правительству выбора, кроме капитуляции перед «бесноватым фюрером»?

Однако есть вещи поважнее, чем самые интересные мемуары. Как поживает Жак? Она посмотрела на мужа и встретила его улыбку.

– Миленький, ты хорошо себя чувствуешь? – пролепетала Валя, не веря своим глазам.

– Да, моя дорогая! – он нежно погладил её по руке. – Поезжай домой! Аннет заждалась!

– Да, конечно, сейчас поеду! – смущённо улыбнулась молодая женщина и поднялась с места.

– Синяя тетрадь… Та самая? – муж скосил взгляд на предмет в руке жены.

– Думаю, да. Очень интересно. Хочешь почитать?

– Если можно! Пожалуйста! Ужасно хочется знать, за что мы с тобой воевали!

Валя с готовностью кивнула и отдала мужу тетрадку. Да, очень интересный документ, но ознакомиться с остальными событиями, описанными в тетради, можно будет потом. Заодно разобраться, что в мемуарах могло подтолкнуть отъезд Анри, а что – привлечь внимание грабителей. Она наклонилась, чтобы поцеловать Жака, встретила его губы и на мгновение слилась с любимым мужчиной…

Однако пора уходить. Который час – почти девять? О, ужас! А ведь добираться до дома придётся на метро.

– До завтра, любимый! Я постараюсь прийти как можно раньше! Вместе с Аннет!

Виктор

– Надя! Куда бы ты хотела сейчас пойти?

Фраза на удивление глупая, я всегда считал, что парень должен заранее знать, куда поведёт девушку, которая приняла его приглашение на свидание. Однако с Надей бесполезно основываться на общепринятых шаблонах поведения. Она не такая, как все. Да, это можно сказать о каждой девушке, если любишь её, но в отношении Нади верно как никогда. Она улыбается:

– Витя, а если мы просто погуляем здесь?

– Да, хорошо! Давай!

Мы не торопясь идём под руку по аллеям одного из парков на Садовом Кольце, вдыхаем нежный аромат зелени, внимаем ласковым солнечным лучам – и нам не надо никого больше. Так ли это, не слишком ли много я на себя беру, решая за Надю? Но вот я смотрю ей в лицо, она ласково улыбается мне…

– Надя! Ты веришь в любовь с первого взгляда?

– Да, Витя. Только в такую любовь я и верю, всякая другая – ненастоящая. То есть, конечно, человек может не сразу понять своё чувство, но сама любовь появляется сразу или никогда.

– Надя! А если я скажу, что…

К горлу подкатывает спазм, я хриплю от волнения и замолкаю. Надя становится серьёзной и гладит ладонью мои волосы.

– Надя! Я… люблю тебя…

Она молчит, ничего не отвечает.

– Надя, я полюбил тебя вчера. Как только увидел. Я не сразу понял, что на самом деле ты – вот такая и именно такой тебя я люблю…

Моя речь несуразна, я не очень-то контролирую свои слова, но надеюсь, что Надя поймёт и не рассердится. Но вот я чувствую, что говорить больше нечего, хватаю её за руки, порывисто обнимаю, целую… И вдруг до меня доходит, что и Надя обнимает меня, отвечает на поцелуй…

– Витя… Я тоже люблю тебя… Схожу с ума… Какое-то наваждение…

На несколько минут мы оба утрачиваем способность говорить, потому что наши губы заняты куда более важным делом. Уста Нади – горячие, нежные, мягкие, влажные, сладкие… Я чувствую, что могу потерять равновесие, и мягко подталкиваю самую прекрасную из девушек к ближайшей скамейке. Мы садимся, никого рядом нет, нам не помешают. Мои руки движутся по спине и плечам Нади, губы ловят её уста, захватывают зубки, и весь окружающий мир уплывает далеко-далеко, не смея нам мешать…

Сколько времени прошло – минута, две, пять, десять? Это была вечность, в которой я бы хотел остаться. Но вот невдалеке слышны шаги, и мы прерываем поцелуй. Просто для того, чтобы оглядеться: кто посмел нам помешать? Вдоль аллеи идёт парочка, парень и девушка, они улыбаются нам, словно говорят: мы такие же заговорщики, как и вы, не будем мешать. Они проходят мимо, и мои губы снова набрасываются на руки, шею и лицо Нади…

Надя

Знаю, что веду себя глупо и неприлично, но мне всё равно. Хочу быть с Витей, хочу Витю, и если он сейчас велит мне раздеться – подчинюсь без раздумья. Его горячие поцелуи, в которых утопает весь мир… Я хочу большего, ещё немного – и честно сознаюсь в этом, сама стану раздевать Витю, и гори она пропадом, моя честь. И не стану предохраняться, возьму пример с Ани. Если рожу ребёнка от Вити – буду счастлива! Пусть это безумие, так не полагается – плевать, кто что скажет!

Внезапно в моей сумке предательски звонит мобильный телефон, вырывая меня из сладостных грёз. Моя рука оставляет объятие и автоматически, не спрашивая у меня разрешения, лезет за дурацким аппаратом. Витя выпускает меня и тихо вздыхает, словно говоря: «меня огорчает этот перерыв, но понимаю, что ты принадлежишь не только мне». Я недовольна, но подчиняюсь воле обстоятельств.

– Алло!

– Наденька, это Валя! У нас тут проблема возникла… Когда ты собираешься приехать?

Я бы осталась с Витей ещё и ещё, но понимаю, что наше агентство сейчас навалилось на одну Валечку, а это уже наглость с моей стороны.

– Валечка, а что случилось?

– Понимаешь, сразу много событий. Жак ранен…

Меня словно обдаёт ледяной водопад. Я прохлаждаюсь в московском парке, приятно провожу время, целуюсь с парнем, а тем временем в Париже Жак истекает кровью, а Валя наедине с обстоятельствами…

– Валечка, я сейчас же выезжаю!

Выключаю мобильный телефон и грустно смотрю на Витю.

– Милый, мне пора ехать…

– Надя! Как жаль!

Эх, была – не была: