Такое запутанное дело. Когда конец близок

Во время беседы за чашкой кофе Тремейн выкурил обычную послеобеденную трубку и неожиданно заявил:

– Пожалуй, прогуляюсь до дома миссис Ивленд. Возможно, смогу сделать что-нибудь полезное.

На лицах гостеприимных хозяев отразился сдержанный энтузиазм: так школьники скрывают любопытство, опасаясь, что их не пригласят участвовать в интересной игре. Джонатан Бойс одобрил его намерение:

– Отличная идея, Мордекай. Чарлз слишком занят и вряд ли сообщит нам какие-нибудь новости.

Мордекай Тремейн машинально поправил пенсне и сдержанно уточнил:

– В конце концов, Джонатан, я уже побывал на месте преступления. Миссис Картхэллоу может потребоваться моя помощь.

Глава 4

Однако, шагая по скалам к дому Хильды Ивленд, он ясно сознавал, что идет туда вовсе не потому, что верит в собственную способность помочь Хелен Картхэллоу. Дело в том, что правдивую историю только предстояло узнать, а тайна притягивала с непреодолимой силой. К тому же, если говорить честно, Хелен Картхэллоу всегда рождала в его поэтичной душе восхищение. Мордекай Тремейн оставался холостяком вовсе не оттого, что не ценил женского очарования. Грация стройной фигуры, быстрые изящные движения, поворот головы, миловидность тонких черт лица – детского, несмотря на яркие губы и густой слой туши на ресницах – все это будило скрытую от посторонних глаз сентиментальность преданного читателя «Романтических историй».

Мордекай Тремейн простодушно верил, что все привлекательные молодые женщины должны любить и быть любимыми, но в то же время не считал, что отношения Хелен Картхэллоу с мужем сложились так идеально, как должны бы были сложиться. А потому искренне жалел ее и хотел оказать посильную помощь. Что, разумеется, доказывало его наивность в подобных вопросах.

Весть о существовании Лестера Имлисона вызвала тревогу. Отношение Тремейна к браку оставалось безнадежно старомодным – чего и следовало ожидать от скромного пожилого холостяка, – а потому обращение Хелен за утешением к любовнику повергло его в шок.

Более того, оправиться от шока не удалось до сих пор. В сознании осталось некое смутное предубеждение. Мордекай Тремейн объективно оценивал собственные недостатки и понимал, что все еще рассматривает миссис Картхэллоу в слегка искаженном ракурсе.

Ходьба всегда доставляла ему удовольствие. Фалпорт приютился на краю живописной бухты, в суровом величии раскинувшейся от городка до белого маяка, охранявшего скалы противоположного берега. Дорога к дому Хильды Ивленд позволяла любоваться впечатляющим морским пейзажем: голубые волны равномерно накатывали на скалы, разбивались и рассыпались фонтанами мелких серебристых брызг.

Мордекай Тремейн никогда не уставал от этой картины. Впрочем, ровный золотистый песок, открытый во время отлива, привлекал его не меньше, чем белоснежные конские гривы на фоне серых камней в период прилива. Вдоль бухты целостность берега нарушалась сотнями пещер – от небольших, недавно выбитых волнами углублений, до обширных, тянувшихся в недра скалы древних тоннелей, где море ревело, создавая симфонию неудержимой стихии. Живое воображение населяло пещеры отважными корнуоллскими контрабандистами, торговавшими шелком и ромом, хотя сейчас, конечно, самые доступные и безопасные убежища служили излюбленным местом детских игр. Настали спокойные, благоразумные времена.

Но так ли это?

А если мир не претерпел коренных изменений, хотя контрабандисты уже не сражались на пляжах с акцизными чиновниками? Мордекай Тремейн смотрел на свободно расставленные дома, пунктиром подводившие к изолированному мысу, где одиноко возвышался «Парадиз». Пейзаж представлялся вполне невинным, но как знать? Лишь сосредоточив внимание на отдельном участке, можно понять, сколько странных событий происходит на глазах ничего не подозревающих соседей.

В этот момент на тропинке показалась фигура. Высокий человек шел навстречу, глубоко засунув руки в карманы. Лестер Имлисон. Обычно его добродушное лицо сейчас было суровым и замкнутым. Имлисон смотрел под ноги, не замечая ничего вокруг.

– Добрый вечер! – любезно произнес Тремейн.

Имлисон резко поднял голову, словно внезапно вернулся к реальности.

– О… приветствую, – отозвался он хмуро. – Простите, чуть не прошел мимо.

– Я сразу понял, что вы глубоко задумались, – многозначительно продолжил Тремейн.

Имлисон вспыхнул:

– Не обязан объясняться!

– Разумеется, – мягко согласился Тремейн и после паузы добавил: – Иду навестить миссис Картхэллоу. Может, сумею чем-нибудь помочь ей.

Имлисон неожиданно шагнул навстречу, вытащил руки из карманов и схватил его за плечи:

– Да, сумеете помочь! Если попытаетесь убедить своего твердолобого друга-инспектора, что Картхэллоу погиб случайно. Если заставите его перестать мучить Хелен и вести себя так, словно он подозревает великую тайну.

– Не слишком ли вы драматизируете? – спросил Мордекай Тремейн.

– Слишком? Как раз возвращаюсь оттуда. Мучительный допрос продолжался так долго, что она уже не знает, что делает и о чем говорит. Разве Пенросс не в состоянии отличить правду от лжи?

В его словах прозвучали странные, с трудом определимые ноты. Что это – страх, истерика или нервное напряжение, тревога за Хелен Картхэллоу? Лестер Имлисон всегда казался спокойным, выдержанным, уверенным в себе молодым человеком, способным противостоять обстоятельствам.

– Инспектор Пенросс исполняет служебный долг, – заметил Мордекай Тремейн. – В данной ситуации миссис Картхэллоу обязана отвечать на вопросы и давать показания. Не сомневаюсь, что она это осознает. Закон не принимает во внимание свойства личности и особенности характера. Полицейским предписано строго следовать инструкциям.

Лестер Имлисон немного успокоился. Глаза утратили дикое выражение.

– Простите, – промолвил он. – Похоже, я наговорил лишнего. Просто очень устал и расстроился. Чертовски печальное происшествие.

Они расстались, и Мордекай Тремейн продолжил свой путь. События получили непредвиденное развитие. В сложившейся ситуации было бы логично предположить, что Лестер Имлисон с радостью воспримет смерть Адриана Картхэллоу, поскольку устранение соперника развяжет ему руки. Разумеется, не стоило ожидать явного ликования и откровенных рассказов о собственном счастье. Однако видеть молодого человека в состоянии, близком к отчаянию, было странно.

Если только…

Если только в действительности он не питал к Хелен Картхэллоу глубоких чувств. Если всего лишь забавлялся, и вот теперь, когда супруг так неосмотрительно организовал собственную гибель, неожиданно оказался в ловушке. Мордекаю Тремейну догадка не понравилась. Чем дольше он обдумывал версию, тем заметнее мрачнел. К счастью, вскоре показался дом Хильды Ивленд и избавил его от неприятных мыслей.

Людей здесь собралось много. Одни уходили, другие появлялись, и определить, кто именно присутствует, никак не удавалось. Одно не вызывало сомнений: новость стремительно распространилась по округе, и к дому потянулись не только искренне сочувствующие, но и любопытные.

Хильда Ивленд встретила очередного гостя улыбкой, от которой ее пухлое лицо покрылось симпатичными морщинками.

– Вот наконец и вы, Мордекай! Мы как раз гадали, скоро ли вы появитесь!

Между ними уже завязались фамильярно-дружеские отношения. Тремейн подозревал Хильду в стремлении к покровительству. Судя по всему, ей казалось, будто одинокому джентльмену не хватает заботы и внимания.

– Ваш друг Пенросс только что ушел, – сообщила миссис Ивленд. – Очень долго беседовал с Хелен.

– Как она… – начал Тремейн, однако хозяйка не дала закончить вопрос, перехватив инициативу:

– Как она держится? Не волнуйтесь, Мордекай. Хелен гораздо сильнее, чем кажется.

– Рад слышать. В конце концов, трудно предположить, как скажется на ней шок.

Хильда Ивленд смерила его проницательным взглядом:

– Поначалу, когда Хелен только приехала, ее состояние вызывало тревогу. Хорошо, что доктор Корбин привез Хелен сюда. Если бы она осталась одна на своей скале, могло случиться что угодно.

Мордекай Тремейн понял, о чем речь: стоило Хелен появиться, и Хильда Ивленд мгновенно взяла подругу в оборот, не позволяя ей задуматься ни на минуту. Со свойственной энергией заставила отвлечься от трагедии, пусть даже на короткое время.

– По пути к вам я встретил мистера Имлисона, – произнес Тремейн. – Судя по его словам, миссис Картхэллоу тяжело переносит несчастье. Лестер считает, что полиция чрезмерно беспокоит ее.

– Правда?

Манера Хильды Ивленд едва заметно изменилась, а тон стал более сдержанным, осторожным:

– Он недолго здесь пробыл. Честно говоря, я удивлена, что он не пришел раньше. Ввиду… всего, что произошло.

Прозвучавший в голосе холод не удивил Тремейна, поскольку он подозревал миссис Ивленд в негативном отношении к молодому человеку.