Про Ивана-дурака, Сивку-бурку и Царька. Новые приключения Ивана

(Пусть хоть будет «берендей»)
Мне то что? Отдам и точка!»

Так и порешили с ней.
Пусть хоть сам царевич Змей.

Может то и небылицы,
Но вдали от той столицы,
Верст за сорок напрямик,
Жил да был один старик.

Долго жил, коль верить слухам,
Помнил давность, старину,
Схоронил давно жену,
Да и сам уж жил по дням.

Всё хозяйство сыновьям
Передал на попеченье.
И одно лишь огорченье
Угнетало старика:
Двое старшие сынка
Были ладные ребята.
Поглядишь – ума палата
И в работе молодцы,
В поле первые жнецы.

А меньшой – одна зевота:

«Ваня, сделай!»

«Неохота!»

Всё на печке да бочком,
Так и звался – дурачком.

И не то, что в самом деле
Был дурак, но что не делал,
Вечно попадал впросак —
Всё не то, да всё не так.

Как-то раз почуял старый,
Что уже недалеко…
Сыновей позвал к постели,
И вздохнувши глубоко,
Стал прощаться:

«Помираю,
Да любезные мои!
Будьте в мире и любви!
Меньшего не обижайте.
Вас теперь осталось – три!»

«Батюшка, благослови!»

«Старший вам в отца родного!
Помните слова мои —
Как умру похороните
И считайте строго дни,
По закону. А потом
Приходите на могилку
Ночью тёмною тайком.

Старший, средний и последний
В одиночестве со мной
Посидите, погрустите,
Да пошлётся мне покой».

Умер старый. Схоронили.
На поминках ели, пили,
Стала ночка наступать —
Старший должен ночевать.

Эк! Покойнику в угоду!
Да в такую-то погоду,
Дома мягкая кровать,
Да к тому ж охота спать,
Да жена, как тёлка греет.

«Ваня! Что-то я болею,
Ты сходил бы за меня.»

«Ладно, брат, согласен я».

В полночь травы задрожали,
Зашаталась вдруг земля
И раскрылась тут могила,
Закачались тополя.
Страшно стало – как-никак!

«Ты ли это сын мой старший?»

«Это я Иван-дурак».

Тут нахмурился покойник
И сказал себе: «Так, так!»
На другую ночь вторично,
Просит Ваню средний брат:

«Ты сходил бы на могилку,
Ты же знаешь, ведь рад