Шоу для богатых

– Дура, конечно, полная дура! Но я сказала ему, что это слишком серьезный шаг, мы, мол, оба еще учимся, и как-то все это воспримут наши родители?…

– И вам, что… действительно было важным мнение родителей? – откровенно удивилась Ирина Ген-риховна, перескакивая мысленно на свою дочь, которая в какой-то распрекрасный, а может быть и несчастный день…

– Да как вам сказать? – глухо отозвалась Татьяна. – Важно, конечно, я и маму свою, и отца очень люблю и уважаю, и не хотела бы, чтобы эту новость они восприняли в штыки, но… – Она замялась и все тем же отрешенным голосом произнесла: – Но даже не это главное, пожалуй.

– А что?

Татьяна как-то исподволь покосилась на свою собеседницу, словно решая, стоит ли ей выкладываться до конца, потом, видимо, решила, что сказавши «А», надо говорить и «Б», и снова отпила крошечный глоток кофе.

– Видите ли, еще до Стаса я довольно долго встречалась с одним человеком, но…

– Но он оказался далеко не тем, каким себя преподносил, и как раз в этот момент ты встретила Стаса.

Глаза Татьяны округлились и она удивленно уставилась на Ирину Генриховну.

– А вы… вы откуда знаете?

– Просто предположила, – мягко улыбнувшись, развела руками Ирина Генриховна. – Стандартная и, в общем-то, довольно банальная ситуация, с которой далеко не каждому удается справиться самостоятельно.

– Да, конечно, – чуть подумав, согласилась с ней Татьяна и угрюмо добавила: – Стандартная, да только я, дуреха, не смогла в ней разобраться.

– Зачем же так себя обижать? – посочувствовала ей Ирина Генриховна. – Уже одно то, что вы вовремя разобрались в том человеке, говорит о многом.

– Если бы вовремя… – вздохнула Таня. – Дурой была, набитой дурой, и у нас с ним слишком все далеко зашло.

– Что, не желал отпускать вас?

– Хуже, – вздохнула Таня. – Он стал буквально преследовать меня, когда я сказала ему, что знать его больше не хочу, и… и вообще полюбила другого человека.

Вспоминая эти, неприятные для нее моменты, Таня оживилась, ее глаза сухо заблестели.

– А он уже знал, что вы встречаетесь со Стасом?

– Да, знал. Хотя поначалу только предполагать мог, что у меня появился друг.

Она так и сказала – «друг», и это давно забытое слово более всего поразило Ирину Генриховну.

– И… и что этот ваш мужчина?

– Да, в общем-то, ничего, – видимо, вновь возвращаясь в недавнее прошлое, потускневшим голосом отозвалась Татьяна: – Он позвонил мне примерно с месяц назад, сказал, что знает, на кого я его променяла, обозвал идиоткой, и сказал, что я, мол, еще пожалею сотни раз, что сделала подобный выбор.

– Он что, выследил вас? Таня пожала плечами.

– Сам он, конечно, до подобного не опустится, возраст не тот, однако он довольно богатый человек, и у него есть возможность нанять людей, чтобы они отследили и меня, и Стаса.

– Бизнесмен, банкир, политик?

– Коммерсант. Причем, довольно удачливый в своих делах.

«Все подлецы и сволочи удачливы в своих делах», – почему-то подумала Ирина Генриховна, однако вслух спросила:

– Ты сказала, что возраст не тот. Ему что, уже за тридцать?

– Тридцать шесть.

«М-да, – хмыкнула Ирина Генриховна, – бывает и такое. Жил-поживал, капитал наживал, а потом вдруг захотелось чего-то большого и чистого».

– И естественно, женат?

Таня кивнула и как-то очень тихо произнесла:

– Да, но я об этом слишком поздно узнала. А когда узнала…

– И заверил тебя, что немедленно разведется.

Этим вопросом Ирина Генриховна, видимо, затронула что-то очень глубинное в душе Татьяны, и на ее лице застыла непроницаемая маска замкнутости. Мол, к чему все эти вопросы и расспросы, тем более что это не касается исчезновения Стаса. Однако чувствовалось, что ей просто необходимо выговориться перед кем-то более старшим и опытным в подобных делах, с матерью, видимо, контакта не было никакого, и она даже попыталась усмехнуться язвительно, сбрасывая с себя маску замкнутости.

– Заверял. Говорил, что разведется и уже жить без меня не может, но…

И она снова застыла в своей непроницаемости, уже на новом витке перемалывая в душе то, что ей даже вспоминать было тошно.

Ирина Генриховна исподволь посматривала на девушку. Сейчас бы самое время извинится перед ней за то, что полезла в ее душу, допить кофе да закончить на этом разговор, но она почему-то не могла сделать этого. В ней также колыхнулось что-то давно забытое личное, вспомнилось, как она, очертя голову, прижалась грудью к Турецкому, хотя на тот момент он не был ни знатен, ни богат…

«Господи милостивый, да неужто все это ушло в прошлое и уже никогда не вернется?»

Это она подумала про себя, а вслух спросила, стараясь оставаться предельно ненавязчивой:

– Ты не любила его?

Отрицательный кивок, собачье-тоскливое выражение глаз и угрюмо-понурое:

– Я же говорю вам, дурой была. У меня до него даже не было никого по-настоящему, а тут… Рестораны и дорогие подарки, крутая иномарка и водила-охранник, который предупредительно распахивает дверцу перед тобой…

– Короче говоря, – хмыкнула Ирина Генрихов-на, – вскружил девушке голову?

– Да, – уже более мягко улыбнулась Татьяна. – На фоне моих сокурсников Артур казался мне просто сказочным королем и рыцарем без страха и упрека.

– Особенно поначалу, – сочувственно и в то же время понимающе кивнула Ирина Генриховна. – А потом, когда узнала его получше…

– Что, у вас тоже было такое? – оживилась Татьяна.

– Было, – подтвердила Ирина Генриховна. – Пока не встретила настоящего короля.

– Это… это как понимать? – уставилась на нее Татьяна.

– Ну, не в прямом смысле, конечно, – улыбнулась Ирина Генриховна, – а человека, который лично для меня стал королем.

– И?…