Клуб смертельных развлечений

Денис уже отчаялся что-то силой вытащить из адвоката и просто терпеливо, а точнее, нетерпеливо ждал.

– Где нашли Турецкого? – риторически вопросил Гордеев.

Денис обиженно молчал, и отвечать пришлось самому.

– Турецкого нашли на Ярославском шоссе. А точнее? На стоянке гипермаркета «Москарт», который, по стечению обстоятельств, открывался в тот же день. Турецкий говорит, что узнал об этом уже после, из газет. Из газет! – подчеркнул Гордеев. – Черта с два. Он же мне, дураку, таким образом подсказывал...

– Самокритично, – одобрил Денис.

– ...А я не понял. И тогда он мне газету с этой белибердой всунул – про то, что пристрастие к наркотикам и алкоголю определяется их генами. И в той же газете есть интервью с руководителем Департамента потребительского рынка и услуг правительства Москвы по поводу открытия «Москарта», в котором он распинается, как это здорово. И знаешь, как зовут этого чиновника? Локтев. Анатолий Евгеньевич Локтев.

– Совпадение, – отозвался Денис не совсем равнодушным тоном.

– Черта с два. Ты что, Турецкого не знаешь? Это как раз в его духе – такую головоломку подкинуть. Вот, пожалуйста:

«В субботу 20 апреля в Москве на Ярославском шоссе откроется первый отечественный гипермаркет сети „Москарт“. Как сообщил руководитель Департамента потребительского рынка и услуг правительства столицы Анатолий Евгеньевич Локтев, в создание гипермаркета, аналогов которому ни в Москве, ни в России пока не существует, вложено 28 миллионов долларов...»

– Ну и так далее, – свернул газету Гордеев. – Тридцать, блин, миллионов, а?!

– Двадцать восемь. Так ты думаешь, этот Локтев и тот доктор Элбоу, они кто? Они вообще как-то связаны? Или это один и тот же человек? Днем – московский чиновник Локтев, а ночью – доктор Элбоу?

– Не знаю. Вот и тебе работенка, Дэн, перепала. Займешься этим? Отработай, пожалуйста, возможную связь между ними. Я шестым чувством чую, тут что-то есть...

Гордеев созвонился с Федором Аксентьевым и поинтересовался, как дела в «Распутине». Оказалось, что фээсбэшники уехали, а больше новостей не было.

– Просматриваю видеозаписи по новой. Пока ничего.

Гордеев понял: речь идет о том, что Федор пытается понять, кто же из персонала замешан в этой истории. По мобильной связи говорить все открытым текстом было небезопасно.

– Звоните мне, как только что-то найдете.

– Разумеется, – хмыкнул Федор. – Это в наших общих интересах.

После разговора с секьюрити адвокат позвонил жене Турецкого и попросил разрешения приехать. Он общался с ней только единожды после ареста Турецкого, но то, скорее, было просто дружеское движение – поддержать супругу Александра Борисовича в нелегкую минуту. Впрочем, как показалось тогда Гордееву, оправившись от первого шока, Ирина Генриховна говорила о происшедшем с ее мужем даже с некоторым ехидством. Что, по наблюдениям адвоката, ни секунды не позволяло ей усомниться в том, что все закончится благополучно. Странная смесь нигилизма, подхваченного некогда у собственного ветреного супруга, и изрядного оптимизма (вероятно, оттуда же) делала эту женщину удивительно привлекательной. Гордеев виделся с ней пару дней назад, как только узнал о несчастье, случившемся с Турецким, и даже еще до того, как последний изъявил желание видеть Юрия Петровича своим адвокатом. Сейчас же во встрече назрела техническая необходимость: у адвоката появились конкретные вопросы.

Ирина Генриховна заканчивала занятия в своей музыкальной школе к восьми вечера и Гордееву предложила подъехать к ней домой, на Фрунзенскую, к десяти часам.

– Я могу заехать за вами на работу и отвезти домой, – немедленно предложил адвокат и друг семьи.

– Нет нужды, – последовал величественный ответ, – я на колесах.

Интересно, подумал адвокат и друг семьи, очень интересно. Значит, ее кто-то подвозит? Как бы это поделикатней выяснить. На всякий случай.

Итак, к десяти вечера Гордеев подъехал на Фрунзенскую и застал там все как всегда: дочь Турецкого Нинка трещала с кем-то по телефону, а сама Ирина Генриховна невозмутимо занималась домашним хозяйством, разогревала поздний ужин для встречи гостя. Гордеев подумал было захватить бутылку хорошего вина для улучшения контакта, но решил, что в данных обстоятельствах это все неуместно. Кстати, недалеко от подъезда стояла «Нива» Турецких. Гордеев не упустил случая приложить руку к капоту: мотор был теплым. Значит, в отсутствие мужа Ирина Генриховна пользуется его машиной. И никто ее не подвозит. Сама себя она подвозит.

Ужин оказался хоть и не первой свежести, но вполне на высоте – просто бефстроганов с картошкой, изумительно просто и вкусно.

– А вы все холостяк, Юра? – поинтересовалась Турецкая.

Последовал утвердительный кивок.

– Не надоело?

Последовал неопределенный жест.

– Хотите, познакомлю с очаровательной женщиной?

– Э... гм... – удивился адвокат. – Я ведь к вам, собственно, по другому делу.

– Помню, – хладнокровно сообщила жена арестанта. – Добавки?

– Нет уж, спасибо. Ужин, говорят, надо врагу отдавать...

– В смысле? Какому еще врагу?!

– Ну по пословице: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин...

– Понятно, это вы о правильном образе жизни. Но, знаете, с таким чревоугодником, как мой муж, очень сложно правильно питаться.

– Надо отдать должное Александру Борисовичу, – дипломатично высказался Гордеев, – на нем это никак не сказывается... И на вас тоже, конечно, – спохватился он.

– Мерси. Так зачем пожаловали? Можете чем-то обрадовать соломенную вдову?

– Кое-какие подвижки есть, – подтвердил Гордеев. – Я сегодня немало времени провел с другим святым семейством – с Грязновыми, старшим и младшим, и должен сказать, это уже дало определенные результаты.

– Результаты? Неужели? – недоверчиво прищурилась Турецкая. – Наверное, Славка Грязнов научил вас, как Турецкому незаметно в камеру бутылку коньяка передать.

– Ну зачем вы так? – делано возмутился Гордеев. – Это мы, положим, и сами умеем... Фу-ты, я же не то совсем хотел сказать!

– Ладно уж. Хотите кофе?

Они перешли в гостиную, и Гордееву было позволено расположиться на любимом диванчике Турецкого. Он приступил к расспросам. Гордеева интересовало все, что с Турецким происходило в последние дни. Все неординарное.

– Да ничего неординарного не было. Все как обычно. Задерживался на работе. Выпивал с Грязновым.

– Были какие-нибудь странные телефонные звонки, что-нибудь другое, что вызвало повышенные эмоции Александра Борисовича?

После некоторых раздумий Турецкая покачала головой. И добавила:

– По крайней мере, я не помню. А почему бы вам у него самого об этом не спросить?

Гордеев отставил кофейную чашечку в сторону.

– Видите ли. Сложилась немного странная ситуация. Александр Борисович по каким-то своим служебным соображениям не может мне сказать всего, что меня интересует.

– Обратитесь к Меркулову. Не мне же вас учить?! – возмутилась Турецкая.

– Безусловно, вы правы. Я уже говорил с Константином Дмитриевичем и еще буду это делать по мере необходимости. Однако Турецкий – не единственный его подчиненный, и Меркулов не может быть в курсе всех нюансов. А в работе, которую я провожу сейчас, важны именно они. Мне надо за что-то зацепиться.