Цена жизни – смерть

– Доброе утро, Александр Борисович. Считайте, приехали.

19

Производство допросов распределили следующим образом: Турецкому досталась администрация колонии, Азарову – заключенные, в том числе и сами виновники торжества, Тернозов с Петровским.

Турецкий потратил полдня на допросы начальника колонии, «кума», начальников блоков Тернозова и Петровского. Результат, как и ожидалось, нулевой. Народ в колонии, разумеется, тертый, в здешней – особенно, а у Турецкого не было никаких фактов. Он честно пытался поймать допрашиваемых на противоречиях, хотя с самого начала не верил в перспективность этой затеи. Его роль фактически свелась к созданию отвлекающего эффекта и обеспечению прикрытия Азарову на случай непредвиденной ситуации.

Встретились после обеда. Азаров, похоже, остался доволен своей работой.

– Молчат все поголовно: дескать, ничего не знаем. Но есть одна зацепка. Как раз пятнадцатого числа в день убийства Сахнова произошла авария в котельной. И мастерскую, где работает Петровский, бросили авралить. В котельной работает один вольнонаемный мастер. Сейчас там у них опять какая-то авария, поэтому поговорить с ним я не смог, но потихоньку отозвал в сторонку, и после смены он обещал подойти.

– Вот что, – сказал Турецкий после некоторого раздумья. – Давай для форсу пойдем скажем до свиданья, сделаем вид, что вышло недоразумение, но теперь все стало на свои места, и поедем себе в направлении Москвы. Когда у твоего кочегара смена заканчивается?

– В пять.

– Вот к пяти и вернемся. А я три часика покемарю где-нибудь на лоне природы.

– Согласен.

– Тогда пошли прощаться.

20

Без десяти пять они въехали в город.

На сей раз – с противоположной, юго-восточной стороны, для чего пришлось дать получасовой крюк по проселку. Турецкий, отоспавшийся в теньке, чувствовал себя намного лучше и даже не страдал от жары, хотя машина еле ползла по ухабам и крыша раскалилась как утюг.

Оставлять автомобиль с московскими номерами на видном месте было бы неправильно: сразу заметят, городишко микроскопический, и вся конспирация – коту под хвост. Ставить его на стоянку – неудобно, может пригодиться в любой момент, а бросать где-нибудь в подворотне – только провоцировать местных охотников за запчастями. В итоге решено было оставить его во дворе продуктового магазина, где должна была состояться встреча, в пределах видимости.

Мастер опаздывал.

Азаров начал нервничать.

Турецкий пошел за пивом и пристроился в магазине на подоконнике – тут было прохладно, хотя и пованивало хлоркой. Он успел вовремя. Две минуты спустя набилось десятка два алкашей – не протолкнешься. Следом за Турецким они облепили подоконник. Может, и наш деятель тоже пропустил свою поллитру после смены, подумал Турецкий, и теперь неплохо себя чувствует, а мы тут его ждем, как идиоты. В этот момент Азаров дал отмашку.

Они стали под деревом возле служебного входа. Турецкий раздал всем по бутылке пива. Мастер был явно не в себе.

– Вы помните аварию пятнадцатого июня? – сразу перешел к делу Азаров, даже бутылку не открыл.

– Ну… Ну помню, авария как авария. Трубам полвека…

– Сколько человек прислали вам на подмогу?

– Пятерых. Вроде бы. Там, с котельной рядом, ремонтная мастерская. Как раз пять человек народу работает. Если чего надо, их завсегда…

– То есть вы их всех знаете?

– Ну как знаю…

– В лицо и по имени.

– Ну.

– Петровский был в тот день?

– Ну был… – ответил мастер, воровато озираясь.

– Так «ну» или был?! – начал наступать на него Азаров.

– Чего вы ко мне пристебались?! Хотите, чтоб меня порешили? Вон…

Он спрятался за Турецкого и кивнул в сторону двух амбалов, откровенно наблюдавших за ними. Поняв, что их заметили, мордовороты спокойно пошли на сближение. Турецкий достал пистолет и снял с предохранителя. Парни тоже синхронно полезли за пазуху.

Но пострелять им не дали: откуда ни возьмись влетел милицейский «газик».

Амбалы так же синхронно развернулись кругом и резвым прогулочным шагом покинули место событий.

Мастер еще раньше, только заметив неладное, отступил на несколько шагов. А теперь продолжал пятиться, делая вид, что он здесь ни при чем.

Наряд был настроен по-боевому. Два крупногабаритных сержанта в бронежилетах взяли их на мушку, а третий, капитан, подошел сбоку и потребовал документы.

– Генеральная прокуратура, – поспешно ответил Азаров, доставая корочку.

– Ах, Генеральная прокуратура… – Капитан взял его удостоверение и неожиданно ударил рукояткой пистолета по шее.

Азаров отключился и безвольно шлепнулся на землю.

– В машину! – скомандовал капитан Турецкому, указав стволом в сторону «газика», и отобрал пистолет, который тот держал в руке. – Рыпнешься – завалю тут же. – Удостоверением он не поинтересовался.

Два сержанта подхватили Азарова под руки, но с первой попытки забросить внутрь «газика» не смогли, в бронежилетах они чувствовали себя неудобно, – возможно, новички…

Турецкий тоже подошел к машине, но не к задней дверце, а со стороны водителя. Тот, открыв дверь, с кривой ухмылкой наблюдал за неуклюжими действиями своих коллег. Турецкий резко схватил его за шиворот и дернул на себя. Водитель кубарем выкатился из кабины. Турецкий прыгнул на его место и, не закрыв дверь, нажал на газ – двигатель, слава богу, работал.

21

Полного успеха ему добиться не удалось: когда он рванул с места, Азаров выпал через заднюю дверь на мостовую. Капитан выстрелил дважды, но не попал, Турецкий сразу свернул за угол.

Милицейский «газик» он бросил в четырех кварталах от магазина, свернул в проулок и стал лихорадочно соображать, что делать дальше.

Первым делом следовало доложить Меркулову, чтобы предпринимал экстренные меры по вызволению Азарова. Слава богу, вот мобильник и пригодился.

Уже через две минуты Меркулов обещал в самое кратчайшее время поставить всех на уши, а пока Турецкому следовало затаиться. Восстановление конституционного порядка в Кондратьевске могло потребовать нескольких часов.

Затаиться как следует он не успел. Выйдя из проулка после разговора с Меркуловым, Турецкий неожиданно очутился перед горисполкомом и сразу же нарвался на наряд милиции. Турецкий попытался пройти мимо как ни в чем не бывало, но, видимо, уже все патрульные в городе успели получить его приметы.

Удивляясь собственной прыти, Турецкий перемахнул через забор и только благодаря этому избежал участи Азарова. Он рванул что есть духу через огороды, не разбирая дороги, и сумел-таки оторваться. Правда, внешний вид при этом пострадал – порвался в двух местах пиджак, что еще полбеды: поскольку пистолет все равно отобрали, можно снять и пиджак и кобуру, но на брюках выше колена зияла дыра, в которую легко мог пролезть футбольный мяч. Теперь на улицу не сунешься, с досадой подумал Турецкий.

Он остановился, чтобы отдышаться, посреди пустыря, но место, похоже, было достаточно людным, мимо прошло несколько кондратьевцев – и все пялились на него с нескрываемым любопытством. Что, никогда не видели следователя по особо важным делам, возмутился он про себя.