Месть предателя

— Даниила Андреевича нет, но он скоро должен быть. Его кабинет на втором этаже. Рядом с учительской.

— Тогда я его подожду. Вы не против?

— Сделайте одолжение. Но если вы по поводу устройства вашего ребенка в школу, то лучше сразу обратиться к Антонине Егорьевне. Она зав учебной частью.

— Нет, я совсем по другому вопросу. Хотя… Скажите… не знаю вашего имени?..

— Лида.

— А меня зовут Юрий Петрович, — представился в свою очередь Гордеев.

— Я вас слушаю, Юрий Петрович.

— Скажите, Лида, Антонина Егорьевна давно работает в вашей школе?

— Третий год. К нам ее перевели из другого района. У нас учительский коллектив молодой. Относительно, конечно.

Девушка взяла несколько застекленных фотографий и стала подниматься по лестнице.

— А Даниил Андреевич? Он тоже недавно работает в вашей школе?

— Нет, — улыбнулась девушка, — вот Даниил Андреевич здесь давно. Сразу после окончания педагогического института.

Руки девушки опустели. Она развесила очередную партию фотографий и стала спускаться по лестнице, но остановилась.

— А вы не поможете мне?

— С удовольствием, — ответил Юрий. — Что от меня требуется? Подавать портреты?

— Если вам не трудно.

— Нисколько.

Гордеев взял стопку портретов и стал подавать их Лидии по одному.

— Даниил Андреевич, — вернулась к разговору девушка, — когда-то учился в этой школе. Его фотик тоже здесь есть, — Лида показала в сторону развешанных фотографий. — Взгляните, во втором ряду, третий с левой стороны.

Гордеев посмотрел в указанном направлении. С фотографии на него смотрело лицо пухлого юноши. Тяжелые роговые очки придавали лицу серьезное выражение. Внизу он прочел: «Даниил Леонидов. Выпуск 1973 года».

— Строгий, наверно? — поинтересовался Гордеев.

— Справедливый, — улыбнулась девушка. — А без строгости в школе нельзя. Дети это быстро почувствуют и сядут на голову.

— Вы тоже педагог?

— Преподаю в начальных классах.

Передавая наверх портреты, Гордеев не упускал случая взглянуть на них. Ему было интересно посмотреть, как выглядели Федор Невежин и Эдуард Поташев в год окончания школы. То, что их пока здесь не было, Гордеев знал точно, он уже прочел фамилии под висевшими портретами.

— Я думал, что вы практикантка.

— Это потому, что я выгляжу несолидно? — словно бы застеснялась девушка.

— Я бы сказал: очень молодо.

— Будущий учебный год для меня будет вторым. Я из тех, кто только-только начинает свой трудовой путь. Так нам сказал ректор, когда вручал дипломы. А Даниил Андреевич подобным мне помогает делать первые шаги. Ведь ему в свое время тоже помогали. Начинающему преподавателю очень важно поверить в себя, в свои силы…

— Ну лично я в ваших силах и способностях нисколько не сомневаюсь, — с улыбкой, но очень серьезным тоном сказал Гордеев.

Девушка рассмеялась.

— Кстати, — уже серьезно сказала Лида, — Даниил Андреевич сейчас подойдет.

— Лида, вы ясновидящая?

— Нет, — грустно ответила Лидия. — Просто я видела, как он только что вышел из своего автомобиля.

Говоря это, девушка показала на окно, выходящее на школьный двор. Сквозь мутное, еще не промытое после ремонта оконное стекло можно было разглядеть стоящие у ворот школы «Жигули».

Хотя Юрий и ожидал прихода директора, однако тот появился в фойе внезапно. Как всякий хороший хозяйственник, он сначала обошел вверенный ему объект, проверил, как идут ремонтные работы, поговорил с прорабом и лишь затем вошел в здание школы с противоположного входа, который по старинке назывался «черным».

— Лидия Георгиевна, — услышал внезапно за своей спиной Гордеев, — я поражаюсь вашим способностям! Вы всегда находите себе добровольных помощников. Как вам это удается? Поделитесь на досуге?

От неожиданности Лида чуть не выронила портрет, который в это время ей подавал Гордеев, но Юрий успел его подхватить.

— Это моя инициатива, — Гордеев обернулся. — Я просто не мог отказаться от помощи начинающему педагогу. Здравствуйте.

— Что ж, хорошим помощникам мы всегда рады, — сказал директор и склонил голову в вежливом полупоклоне.

Гордеев без труда узнал директора. Этот полноватый мужчина хотя и изменился с годами, но все же очень напоминал того семнадцатилетнего юношу, чья фотография висела среди лучших учеников школы. Те же внимательные глаза, то же суховато-серьезное выражение лица, виной чему были старомодные очки в тяжелой роговой оправе. Лишь волос поубавилось на голове. Они теперь не свисали челкой, а были зачесаны назад и немного набок, что позволяло скрывать постепенно увеличивающуюся лысину. Такие прически раньше почему-то назывались «внутренний заем».

Даниил Андреевич строгим директорским взглядом окинул то, что успела сделать его подчиненная, и, кажется, остался доволен.

— Продолжайте, Лидия Георгиевна, — поощрил он и собрался было идти дальше, но был остановлен своей подчиненной.

— Даниил Андреевич, — сказала Лида, — а товарищ к вам.

Директор внимательно оглядел Гордеева:

— Слушаю вас. По какому вопросу?

— По личному вопросу одного из моих клиентов, — ответил Гордеев.

Леонидов удивленно вскинул брови.

— Я адвокат, — пояснил Юрий.

— Тогда пройдемте в мой кабинет… Это на втором этаже.