Уйти от себя…

В ее глазах стояли слезы. Лицо было растерянным и выражало полное недоумение и какую-то детскую обиду. Антон закрыл дверь, зачем-то подергал ее, словно проверяя надежность замка.

– Пошли в комнату, – скомандовал он и решительно потянул Ирину за рукав.

Она послушно побрела за ним, не веря в то, что произошло. Как он мог? Как Шурик мог устроить мордобой в чужом доме? Да еще с кем? С человеком, которого сам же спасал когда-то. И как он мог подумать, что Ирина ему изменяет? Ведь он нарочно не сообщил, что приедет раньше, – вдруг мелькнула ясная мысль. Он их хотел застукать! Ира от возмущения и обиды всхлипнула и шмыгнула носом.

Антон подвел ее к дивану.

– Садись и слушай: он вернется. Придет в себя и вернется, – пообещал он Ирине, успокаивая ее. Но сам в этом не был уверен. Он уже хорошо изучил Турецкого и знал его упертый характер.

– Антон, я боюсь, что ты не прав… Я никогда не видела Шурика в таком состоянии. Мы, конечно, ссорились, скандалили, какая семья обходится без этого? Но чтобы такое?..

Ирина с потерянными видом сидела на стуле, и ей было себя очень жалко. Ни за что ни про что выслушивать в свой адрес гнусные подозрения, в то время когда у самой Ирины были гораздо более веские причины ревновать мужа. Как говорят в народе, свалил с больной головы на здоровую. Ой, как же погано на душе! И совершенно непонятно, что теперь делать. В голове полная неразбериха, а от Антона, похоже, не приходилось ждать какого-то конкретного совета. Он и сам сидел как в воду опущенный. А еще мужик! Все они такие – оставляют слабую женщину наедине с ее безутешными мыслями…

Через двадцать минут прибыла Катя и очень удивилась, что о ней, оказывается, все забыли. Дверь открыли не сразу, ликующих воплей она не дождалась, а когда увидела попорченное лицо Антона и заплаканную подружку, бог весть какие мысли пришли ей в голову.

– Ребята, я даже думать боюсь, что вы тут натворили за это короткое время… – весьма неуверенно попыталась она пошутить.

Но всем был не до шуток. Антон сидел надутый, как сыч. Ира, всхлипывая, поведала о событиях, предшествующих веселому появлению замешкавшейся подруги.

– Ну подрались мужики, – увещевала ее Катя. – Так ведь испокон веку мужчины за женщин дрались. Даже на дуэли! А тут незначительные телесные повреждения, смех один.

– Катя, так ведь он ушел! – в отчаянии заламывала руки Ирина.

– Проклял? – деловито спросила Катя. – Нет? Ну так что ты паришься? Иногда мужу полезно поревновать, чтобы вернуть остроту чувств. А то у вас жизнь была относительно спокойной, с небольшими семейными встрясками, прямо неинтересно как-то. А тут драка, дикая ревность, Шекспир отдыхает! И главное, дорогая, ты представляешь, какой накал чувств у вас возникнет в момент счастливого примирения?!

– У тебя одно на уме… – слабо возразила Ирина.

Антон мрачно слушал женский треп и в который раз поражался легкомыслию девчонок, как он иногда называл их, зная, что им это нравится.

– Ну что, несчастные мои? Я полагаю, поездка на дачу отменяется, – взяла инициативу в свои руки Катя, видя, что ее друзья явно не в состоянии принимать какие-либо решения. – Зря я так мучилась, торчала в этих пробках, голодала, испытывала жажду и прочие жизненные лишения. А теперь еще придется тебя, Ириша, везти домой. Не станешь же ты ночевать у постороннего мужчины? Или теперь уже станешь? Вряд ли Саша вернется проверять… – игриво взглянула Катя на Антона.

Тот что-то невнятно промычал – дескать, что хотите, то и делайте. Я свое уже сегодня получил. Ни за что…

– Домой хочу, – жалобно ответила Ира. И тут же спохватилась: – Так ты же голодная… Давай я тебе чай вскипячу. А ты пошарь у Антона в холодильнике, может, что-то надыбаешь. Или будем сумки распаковывать?

– Нет, легкий ужин – и к тебе, – заявила Катя и по-хозяйски полезла в холодильник.

Она решила довольствоваться бутербродом и чашкой чая. Антон очнулся, вышел наконец из состояния ступора и начал предпринимать какие-то действия. Он поковырялся в морозилке, прилагая немалые усилия, чтобы выдернуть замороженного кальмара, и приложил его вместо льда к подбитому глазу.

– Поздно, больной, – съехидничала Катя. – Раньше надо было думать. Завтра тебе фингал обеспечен. Большой и синий.

– Раньше мне некогда было, – пробурчал Антон. – Я находился в состоянии шока.

Он неодобрительно наблюдал за Катей, которая накрошила на клеенке, нарезая хлеб, а теперь с аппетитом поглощала бутерброд с колбасой. Закончив легкий ужин, она побросала все на столе и засобиралась.

– Посуду вымоешь сам. Пошли, Ирочка, нам еще ехать домой. Давай собирайся. Где тут твои сумки с продуктами? Может, мы в дороге проголодаемся. Из Медведково ехать – все равно что из другой страны…

– Пока, девчонки.

Антон посмотрел на обеих с некоторым сожалением. После такой встряски хоть одна могла бы остаться с ним и разделить его печаль. С Сашкой разругался насмерть, а подружкам его переживания по фигу. А он ведь человек тонкий, ранимый, теперь спать не будет после таких нервных потрясений…

– Ты хоть выгляни в окно, посмотри, как мы отъезжать будем. Чтоб мы чувствовали себя под надежной мужской защитой.

Катя подхватила сумку, Ира вторую, и обе пошли к выходу.

Все-таки язва эта Катерина. Антон закрыл за ними дверь и подошел к окну. Чтобы они видели, как он их защищает, оставил свет и высунулся по пояс. Девчонки уже стояли у машины и помахали ему руками. Катя приглушенно крикнула:

– Спасибо, дружище!

Машина лихо отъехала от бордюра, чуть не задела соседний автомобиль, но вовремя вильнула и бодро покатила через двор к дороге…

Катя без умолку болтала, чтобы отвлечь Ирину от грустных мыслей.

– Кать, ты все-таки не отвлекайся, – посоветовала Ирина, когда Катя стала перестраиваться в соседний ряд, не взглянув в боковое зеркальце.

Мимо в опасной близости пронесся большой черный джип, яростно засигналив. Водитель свирепо потряс кулаком, но, слава богу, останавливаться не стал.

– Ой, и вправду отвлеклась, – извинилась Катя. – Ну ладно. Сейчас уже машин меньше, можно поболтать. Помнишь, я тебе про соседа рассказывала? Который недавно из Канады вернулся.

– Ну помню. И что? Клеился? – без особого интереса спросила Ира.

– Да я не о том. Он примерный семьянин. Две дочки у него, жена хорошая, мы с ней общаемся по-соседски. Она мне рассказала вчера такую историю! Я обхохоталась. Ее муж в Канаде лекции в университете читал, его на два месяца туда пригласили. А приехал и заявил жене, что надо экономить воду. А то она не экономит, что очень неправильно. Потому что зря расходуются водные ресурсы планеты. Она моет посуду под проточной водой. Включит кран, вода льется, а она моет и моет, а вода все льется и льется.

– Да и я так мою. А как еще?

– Я сама так мою. А это в корне неправильно. Надо заткнуть слив пробкой, налить воды. И в ней уже мыть. А потом слить грязную, заткнуть пробкой и полоскать в чистой.

– Обалдеешь – затыкать, сливать, наливать…

– Она ему тоже так сказала. А он ей сделал замечание, что по заграничным меркам она крайне расточительна и отныне он сам будет мыть посуду. Экономить мировые ресурсы воды в отдельно взятой квартире. После обеда она ушла с дочками гулять, поскольку он их фактически выпер, чтобы поскорее приступить к канадскому способу мытья посуды. Он, знаешь ли, человек увлекающийся. Если дело касается эксперимента, всех построит. Заткнул пробкой слив, включил воду, поставил в мойку тарелки. Стоит, наблюдает, радуется. Тут зазвонил телефон, и он побежал в комнату. А надо сказать, что он доктор математических наук, профессор, у него несколько аспирантов. Вот как раз один из аспирантов и позвонил проконсультироваться по-быстрому. Быстро не получилось, потому что этот профессор – человек не только увлекающийся, но и очень обстоятельный.

– Я это уже поняла по его способу мытья посуды.

– В общем, мой сосед опомнился только тогда, когда вместе с потоком воды в комнату вплыла вся обувь, которая стояла у них в коридоре. А сначала вода заполнила кафельный пол кухни, перелилась через порог и так далее.

– Боже мой! – воскликнула Ирина.

– Вот и он так вскрикнул. Только я подозреваю, немного по-другому. Профессор-то он профессор, но ничто человеческое ему не чуждо. Словом, побежал по воде в кухню, закрутил кран. А потом в коридор, посрывал с вешалок все подряд пальто и курточки и побросал на пол. Чтобы собрать воду. Вместо тряпок.

– Какой ужас! – опять воскликнула Ирина.

– Так же, только гораздо эмоциональнее вскричала его жена, когда вернулась с дочками с прогулки. Но она его простила, потому что как раз в этот день на прогулку решила пойти в новой норковой шубе, которая до этого висела в прихожей…

Катя заливисто расхохоталась, Ирина тоже улыбнулась.

– Ну и кто у них теперь моет посуду?

– Конечно же жена, старым, испытанным способом. А профессор в этот момент на кухню не выходит, чтобы не расстраиваться. Эксперимент-то не удался.