Предчувствие беды

– Ну какая я начальница. Десять баб.

– Не скажи. Тот, кто умеет управлять десятью женщинами, сможет командовать ротой мужчин. Вот мне и захотелось посмотреть на тебя в роли ру-ко-во-ди-те-ля, – прогнусавил Эдик.

Александра рассмеялась.

– А что это у вас, традиция такая – каждую трудовую неделю скрашивать шампанским?

– Ну что ты ерунду говоришь? Традиция состоит в том, что шампанское выставляет уходящий в отпуск товарищ. В данном случае начальница. Кстати, как я тебе в роли руководителя?

– О, безумно хороша! Хотелось трахнуть тебя прямо на конвейере.

– Он же движется.

– Это не помеха. Нам ничто не может помешать.

– Это правда!

Александра склонилась к нему, покрывая лицо поцелуями. Он крепко прижал ее.

– Ты отпросилась на два дня, как договорились, да?

– Да, – эхом отозвалась она.

– И поедем ко мне на дачу, да?

– Да.

– А сейчас мне пора.

– Нет, я не отпущу тебя. Побудь со мной еще немного. Пойдем к окну.

Она поднялась, накинула халат, распахнула створки окна, села на подоконник.

Он взял со столика бокал с вином, подошел, прижал женщину к себе.

– Не холодно?

– Нет, хорошо. Мне с тобой так хорошо…

Легкий ночной ветер овевает ее спину, играет каштановыми прядями волос.

Эдик протягивает ей бокал, она делает глоток, глядя ему прямо в глаза, возвращает бокал.

Он гладит ее плечи, освобождая их от мягкой махровой ткани, склоняется к груди.

Александра стонет, выгибается, подставляя себя его поцелуям. Вот она уже лежит на широком подоконнике, каштановые пряди свисают вниз, вдоль стены дома, капли густого багряного вина падают на ее шею, грудь, живот, и горячий, требовательный язык слизывает их, спускаясь все ниже. Вот она стонет почти жалобно, словно раненый зверь, вот тело ее начинает сотрясаться от бешеных толчков, грива волос колышется, переливается в лунном свете.

Все это отчетливо видно снизу, из глубины двора. Третий этаж, лунная ночь. Все очень хорошо видно и слышно. Слышны ее вздохи, всхлипы, рвущийся из горла крик наслаждения. И обнаженный мужчина, склоняющийся к ней, залепляющий ее рот поцелуем.

…Она проснулась, сладко потянулась ленивой сытой кошкой. Глянула на будильник. Эдик заедет за ней через два часа. Можно еще немного поваляться. Как хорошо! Отдых, отпуск, любимый мужчина, что еще нужно для счастья? В понедельник она уезжает в Житомир, проведать маму. Но до этого предстоит провести четыре счастливых дня… Обещанный Эдиком уикенд на его даче с сауной, рыбалкой и шашлыками, куда он пригласил ее впервые, наполнял все существо любопытством, будил воображение, рисуя разнообразные сладостные картины.

Вот они вместе в сауне, разомлевшие от зноя и любовных утех; вот они ловят рыбу, охваченные азартом добытчиков; варят уху, жарят шашлыки. Вот они вечером у камина, она – в кресле, он – у ее ног; вот их ночь в спальне на втором этаже, где окна во всю стену, где их разбудит ласковое утреннее солнце и шум залива за оградой коттеджа. Вот они обнаженные возле залива. Раннее утро. Вокруг никого. Поднимающееся солнце и любовь в прохладной воде, на которой должно быть так удобно лежать, раскинув руки, обвивая полными ногами его стройные бедра, чувствуя, как его сильные руки сжимают ее ягодицы… Сладкая волна возбуждения прокатилась от промежности вверх. Александра откинулась на подушки, крепко сдвинула бедра, постанывая и извиваясь…

Зазвонил телефон. Господи, неужели с работы? Только бы не сорвались выходные, мысленно взмолилась Александра, поднимая трубку.

– Шура, это я.

Голос Глеба звучал почти спокойно. Но Саша давно научилась разбираться в его оттенках.

– И что? – холодно проронила она.

– Нам нужно поговорить.

– Не сейчас же?

– Почему не сейчас?

– Я занята.

– Чем? У тебя сегодня выходной.

– Послушай, что ты шпионишь за мной? – Александра начала заводиться.

– Разве я не имею права?

– А какие у тебя на меня права? Ты мне муж, что ли?

– Я больше чем муж. Вспомни все. Все эти годы. Сколько раз я утешал тебя, отогревал…

– Ну да, да, все это было. Но теперь все по-другому. Я хотела сказать тебе…

– Подожди, не говори. Ты не можешь расстаться со мной вот так, по телефону, словно я ошибся номером, позвонил чужому человеку. Так нельзя, слышишь?

Александра покраснела:

– Хорошо, чего ты хочешь?

– Выйди, спустись вниз, я возле дома, в машине. В конце концов я имею право на полчаса твоего времени после пяти лет моей преданности, моей любви…

– Ну хорошо, хорошо, я спущусь. Но не больше пятнадцати минут. Я очень благодарна тебе за все, но…

– Я жду тебя, – оборвал ее Глеб. – Если ты не спустишься, я сам поднимусь к тебе и устрою скандал прямо на лестничной площадке.

Он повесил трубку. Александра злобно выругалась, поднялась.

– Совершенно рехнулся мужик. Придется спуститься, а то и вправду дебош учинит, с него станется, – пробормотала она, направляясь в ванную.

«Девятка» стояла в закутке двора, высовываясь вишневым носом в сторону Сашиного подъезда.