Ночной снайпер

– Оттуда… Наверно… – и пожал плечами.

– Скорее всего, оттуда, – поправил Турецкий. – Вот и я так думаю. Остальные дома жилые, значит, со школы и начнем… Все, он ваш, – сказал он санитарам, кивнув на труп Артемова. – Извините, что отняли у вас время на этот цирк с народным избранником.

Когда они подошли к школьной ограде, Игорь вполголоса сказал:

– Зря ты нахамил Кольчугину. Все-таки народный избранник. Завтра по телевизору будет бить себя в грудь и орать, что за ним стоят сто пятьдесят тысяч избирателей! Наверняка уже позвонил твоему шефу…

– А пусть отстраняют! – упрямо мотнул головой Турецкий. – Может, я этого и добиваюсь… Надоело, понимаешь? Доводишь расследование до конца, вдруг звонок сверху, велят передать дело кому-то другому… Хлопают тебя по плечу, хвалят, обещают наградить. Потом общественность говорит, будто дело спустили на тормозах. А оно было почти готово… Или, например, совершат новое громкое убийство, чтобы для ошарашенного общественного мнения оно заглушило старое! И тебя кидают на него… Здесь будет то же самое, вот посмотришь… Кстати, я как раз собирался вызвать этого Артемова в качестве свидетеля по другому делу. Но не успел даже повестку выписать…

Они подошли к дверям школы, оглянулись.

– Придется ждать, когда появится директор, – сказал Турецкий. – Не ломать же дверь. Хотя этот снайпер, если он сюда приходил, не очень-то щепетильничал… Открыл и вошел. А нам придется время терять…

– Но если оперативная обстановка потребует? – спросил Игорь.

Шестаков усмехнулся:

– Во-первых, сейчас по всей Москве проходит операция «Перехват»… – сказал он.

– Толку от нее… – вздохнул кто-то из оперативников. – Откуда им знать, что или кого перехватывать?

– …Во-вторых, если взломаем, на суде возникнет разговор о добыче улик незаконным путем, без понятых. И любой адвокат нас высмеет.

Турецкий посмотрел на часы. Потом махнул рукой:

– Ладно… Гера, ты свободен. Игорь, тоже поезжай домой, здесь тебе ждать больше нечего… Загляни где-нибудь в середине дня, если будет время.

Шестаков и ухом не повел на разрешение начальства, а Игорь пожал плечами и тоже остался. Только переступил с ноги на ногу. Так они прождали около двух часов, успели замерзнуть, пока пришел директор школы, седой, в строгих очках, со старомодным галстуком, выглядывавшим из-под кашне. Он остановился, удивленно посмотрел на ожидавших сотрудников и оперативников.

– Не может быть, – сказал он растерянно, после того как Турецкий, представив себя и собравшихся, рассказал о цели визита. – У нас в школе дежурит сторож…

– В этом мы должны убедиться, – сказал Турецкий непреклонно и показал рукой в сторону двери: – Прошу…

Когда дверь открыли, Шестаков выставил руку, чтобы директора придержать в дверях. При этом он принюхался к воздуху и прислушался к храпу, доносившемуся из ближайшего помещения с приоткрытой дверью.

– Да уж… Это называется – сторож… Так, одну минуту… У вас вчера по окончании занятий производилась влажная уборка вестибюля?

– Мы каждый день ее делаем, – сказал директор с достоинством.

– И после этого школу закрываете и опечатываете? – продолжал Шестаков.

– Обязательно! – пожал тот плечами. – Я сам ухожу вместе с уборщицами.

– Значит, любые следы… – Шестаков указал на пол, – могли быть оставлены лишь теми, кто побывал здесь после вашего ухода, не так ли?

Директор только пожал плечами.

– Наверняка… Скоро придут учащиеся и учителя, – сказал он. – Вы их тоже не пустите?

– Придется, – сказал Турецкий. – Перенесите или отмените уроки. Только рады будут. По себе знаю.

– Представляю, как вы учились… – усмехнулся директор.

– Да уж… Все время сбегал. И потому стал всего лишь работником Генпрокуратуры. Можете потом в назидание рассказать и показать меня ребятам в качестве наглядного примера… Мол, вот что бывает с теми, кто пропускает занятия… Леня! – крикнул Турецкий через плечо эксперту-криминалисту. – Ты там не уснул еще? Давай займись…

Пришлось еще подождать, пока эксперт-криминалист произведет свои действия. Турецкий первым переступил через порог.

– Значит, никого не пускайте, пока мы не закончим осмотр! – повторил он директору. – А теперь прошу идти аккуратно по моим следам…

Они поднялись на верхний этаж.

3

Когда джип подкатил к особняку, где жил погибший Артемов, Тамара сказала Паше:

– Поднимись со мной, а то не по себе… Боюсь остаться одна, понимаешь?

Паша искоса взглянул на нее, помедлил, пожал плечами.

– Теперь нам больше нечего скрываться, – невесело усмехнулась она. – Слыхал, что Толян сказал? Девку, причем с парнем, увидел – и давай ее сюда! Скажи, групповухи он с вами устраивал?

Паша по-прежнему молчал, держа руки на руле и глядя перед собой.

– Извини… – Она тронула его за рукав. – Ты там был и тоже слыхал? – спросила она.

– Да слыхал… – неохотно ответил он.

– И так каждый раз! – сказала она придушенным от ненависти голосом. – Ни одной моей подруги не пропустил! Зинку вообще изнасиловал, сволочь…

Она всхлипнула.

– Перестань, – сказал Паша. – Приведи себя в порядок. А то еще кто увидит. Недоставало, чтобы я на него стучал. Ты ему и так хорошо отомстила. С моей помощью, конечно… Может, хватит об этом?

Она только приоткрыла рот, чтобы ответить, как пискнул ее сотовый. Она взглянула на появившееся сообщение на дисплее.

– Теперь этот депутат от меня точно не отстанет! – сказала она. – Кобель! Уже хочет меня видеть, представляешь? Ты только посмотри, как подписывается… Петя. У него жена, мол, уехала к родне, будет только через неделю, он свободен, ты представляешь?

– И что? – спросил Паша после паузы.

– А то, придется к нему ехать… – Она шумно вздохнула. – Не сейчас, конечно, после похорон, надо же соблюсти приличия.

Она горько усмехнулась, погладила его по руке:

– А сегодня я хочу быть с тобой.

– Это обязательно? – спросил он, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Серега, муж твой, еще не остыл. Вернее, еще не успел в морозильнике замерзнуть.

– Ты прав. Просто хочу забыться… Хоть ненадолго, – сказала она, приподняв выщипанные брови. – Ты же не оставишь меня одну?