Лечь на амбразуру

Гордеев слушал вполуха осточертевшую «политику». Убили одного претендента на губернаторское кресло. Теперь второй претендент попался. Инкриминируют хранение наркотиков. А дальше началась сплошная пропагандистская риторика, и Юрий сердито переключил канал. Не фонтан, конечно, но хоть смотреть можно.

«Зеленые береты» где-то в тропических джунглях лихо косят малорослых и узкоглазых своих врагов. Те, естественно, высоко подпрыгивают, когда в них попадают пули, и после красивых кульбитов замирают на земле в причудливых позах. Рвутся гранаты, вулканами пылают бунгало, много грохота и крови – а не страшно! Виртуальная война. И жизнь все больше становится такой же виртуальной, черт побери...

И тут запиликал дверной звонок.

Женька, как и был уверен почему-то Юрий Петрович, практически не изменился. Он вошел шумно, весело, но немного настороженно. Это сразу отметил Гордеев. В руках – по-европейски, точнее, по-киношному – держал два высоких бумажных пакета.

Оглянулся, сморщил нос и, не раздеваясь, прошествовал прямо на кухню. Там поставил пакеты на стол и вернулся в прихожую. Разделся, сам нашел себе тапочки и наконец сказал:

– Ну здорово, старик! Все уроки учишь?

Это у него в университете была такая привычка – отвечать на вопрос: «Как дела?» – отрывисто и торопливо: «Некогда, старик! Уроки учу!..» Да, ничего не изменилось.

– Где будем? – деловито спросил Женька. И без перехода: – Эй, старикан! А что это у тебя на макушке?

– Да какие-то засранцы в машину полезли, пришлось вмешаться, вот и получил по балде. Ничего, уже и не щиплет.

– А-а, ну ладно, – успокоился Женька. – Но ты тогда в самом деле иди приляг, вдруг какое-нибудь сотрясение? Хотя... – Он посмотрел с сомнением.

– Ты чего? – не понял Юрий.

– Да подумал... по старой памяти, старик, откуда у нас мозги?

– Это ты про себя, что ли? – сделал вид, будто обиделся, Юрий.

– А-а! – обрадовался Евгений. – Купился-таки! А с другой стороны, старичок, те, у кого есть мозги, они не здесь, они уже там! Слышал, как умный еврей разговаривает с глупым евреем?

– Ну?

– Не «ну», а, во-первых, снисходительно. Во-вторых, по телефону. А в-третьих... из Нью-Йорка... – сказал и захохотал.

Улыбнулся и Гордеев. Не изменился Женька – легкая натура...

Он набрал в пакеты прилично, видать, не стеснял себя в средствах. На журнальном столике это все не разместилось бы, поэтому раздвинули кухонный и устроились там.

Выпили, стали закусывать, вспоминая старых приятелей: кто теперь где? И получалось так, что те, о ком помнили, либо выехали за границу, как говорится, на ПМЖ, либо померли, не пройдя земной жизни и до половины. А где же те, кого не помнили? А черт их теперь знает...

Женька стал рассказывать, что работал в газете, потом связался с одним интересным сибирским мужичком, осуществлял, так сказать, прямые контакты Белоярска с Москвой, точнее, с Государственной думой.

– И что это тебе дает? – спросил лениво Юрий. Хмель начал потихоньку забирать его. Да и башка вроде бы уже не гудела.

– Что? – неохотно повторил Женька и спохватился: – Слушай, старик, надо срочно телик включить!

– А чего там?

– Да все про Белоярск наш... – став вдруг мрачным, сказал Женька. – Там неделю с чем-то назад застрелили в собственном подъезде бывшего губернатора, который баллотировался на очередные выборы. А следом крупные неприятности со вторым претендентом...

– Это который с наркотой, что ли, попался?

Женька с изумлением уставился на Гордеева:

– Юрка, старик, да ты что, Ванга?

– Нет, – разочаровал его Гордеев, – просто я краем уха с полчаса назад репортаж слышал, но откуда он и о чем конкретно, так и не понял. Да и не хочу, если честно. Надоели все эти гонки, ралли, отстрелы и прочее. Я начинаю думать, что чем скорее и чем активнее и больше они друг друга перестреляют или пересажают, тем будет лучше государству. И народу. А значит, и мне. Наверняка и тебе, Женька, тоже.

– Да-а-а... – лишь вздохнул Елисеев и с тоской посмотрел на своего кореша. – А я, в общем, к тебе именно по этому делу...

– Какому? Покойника защищать вроде нет необходимости. А второй...

– Вот именно, второй. Минаев, директор «Сибцветмета». Знаешь, что производит? Слитки и порошки платины, палладия, родия, иридия, рутения, осмия и до едреной матери всякой черни. Зовут Алексеем. Алексей Евдокимович. Не был, не имел, не привлекался и так далее. Честнейший мужик!

– А чего ж про наркоту говорили? – удивился Гордеев.

– Юра, сказать у нас сегодня можно про человека любую гадость. Обосрать его с ног до головы и при этом не бояться ответственности – это у нас нынче в порядке вещей. Ты что, сам не знаешь?

– Ну все-таки есть же границы... Опять же суд там, моральный ущерб, как говорится...

– Вот именно! Как говорится! – вспыхнул Елисеев. – Я журналист, газетчик. А кроме того, юрист по образованию. Так кто лучше меня знает, как это делается?

– Ну раз знаешь, тебе и флаг в руки. Марш-марш вперед, рабочий народ.

– Я ничего сделать не могу. А ты можешь.

– Что именно?

– Защитить человека, черт побери!

– Не шуми, – успокоил Гордеев. И добавил с улыбкой: – Да и знаешь ли ты, сколько это стоит – защитить человека, если кому-то надо, очень, как я чувствую, надо, чтобы он сидел? Вопрос в другом – навсегда или на какое-то время?

– Я знал, к кому идти, – теперь уже обрадованно вздохнул гость и взялся за бутылку. – Я ему так и сказал, что если что... И как в воду глядел!

Чему он в самом деле-то радовался?

– Погоди трепыхаться, – охладил его Юрий. – Я еще ничего не обещал, а тем более не говорил «да».

– Наплевать! Когда узнаешь, не устоишь, старик! А насчет гонораров или там еще чего, ты, пожалуйста, не волнуйся. Любая сумма, которую назовешь.

– Даже запредельная? – усмехнулся Гордеев.

– Ну, во-первых, ты не идиот, а во-вторых, никогда и в жлобах не числился. Так что дело в шляпе. Скажи, куда и когда подъехать и какую сумму внести. Ну, договор, само собой, чтоб тебе руки развязать... Что еще? А, давай тяпнем побыстрее, пока ты не передумал! Мы же, со своей стороны, полностью гарантируем тебе и карт, и бланш, и все, что душа потребует, включая...

– А ты не торопишься, старичок? – с иронией поинтересовался Гордеев.

– Старик, времени совсем нет, уроки надо учить!

И они расхохотались. Хотя ничего смешного в том, что просил Женька, не было, а сам Юрий интуитивно чувствовал, что, кажется, зря впутывается в совершенно ненужную ему историю...

Глава третья