Незримая паутина

– Думаете, это в Инвестбанке заказали вашего Абрамяна? – спросил Андрей, решив потянуть время.

– Вот это мы с твоей помощью и выясним, – негромко сказал Чугунов, усмехнувшись. – Что узнаешь, любую мелочь, передашь мне.

– Ну да вряд ли они запишут на своем сайте такую информацию, – пробормотал Андрей.

– Годится любая информация, которая может косвенно на это указать. – Например, если речь об их активном участии в тендере на покупку «Алтайского редкозема». Гаевский, председатель Инвестбанка, по нашим сведениям, в приватной беседе с покойным Абрамяном уговаривал его отказаться. Тот не согласился. И вернулся с их встречи расстроенным и весьма подавленным. Даже отменил поход в одно ночное заведение с собственной секретаршей, чего еще не бывало… Теперь понимаешь, какую информацию я тебе доверил?

– А я об этом не просил, – проговорил Андрей встревоженно.

– Это уже не имеет значения, – подмигнул дознаватель Чугунов. – Сам ты ее никак не применишь, а если продашь – часа не проживешь. А с ней ты теперь – наш. Со всеми потрохами. Пойми, речь идет пока не о деньгах. А только об информации.

– На самом деле, о чем бы ни шла речь, всегда говорят о деньгах, – вспомнил Андрей чью-то сентенцию.

– Сам придумал? Или вас этому в институте учат?

– Мир не без умных людей, – туманно ответил Андрей.

– Словом, когда срочно потребовался профессионал, я вспомнил о тебе. Твои однокурсники мне подтвердили: Янусу нет равных.

– Если откажусь?

– Найдем других, – раздраженно сказал дознаватель Чугунов. – Еще раз повторить? С момента отказа ты становишься для нас опасным носителем секретной информации. Дошло, наконец?

– Даже если ты мне все соврал?

– Умница, – похвалил дознаватель Чугунов. – Даже в этом случае.

– Понятно, – вздохнул Андрей. – Значит, никакой Линды не существует?

– Я ж говорю: ты на нее запал, – одобрительно кивнул Чугунов. – И не ты один такой. Да нет, она существует в реальности.

– А вы, используя ее фотографию, подрабатываете в свободное от основной работы время. Ибо много денег никогда не бывает, – снова вспомнил Андрей чье-то изречение.

– Все-то ты знаешь… – согласился дознаватель Чугунов. – Ты ведь тоже занимаешься поденщиной. – Он указал на компьютер.

– Что, нельзя? А у вас основная работа в ментовке, с Линдой или на банк? – допытывался Андрей.

– Понимай, как хочешь, – снова начал терять терпение Чугунов.

– Выходит, мало банкиры платят своим крышевателям? – сочувственно спросил Андрей.

– Опять же не твоего ума дело, – еще более раздраженно сказал дознаватель Чугунов. – Ну так что? По рукам?

Андрей опять неопределенно пожал плечами.

– Слушай, а куда ты денешься? Да и что тебя спрашивать! – махнул рукой Чугунов, приподнялся, неожиданно замер, затем бесшумно подошел к двери, прислушиваясь. Наконец резко распахнул ее.

Получив удар по носу, Колюня хлопнулся на пол. Увидев над собой грозного незнакомца, он пополз на спине назад, испуганно хлюпая разбитым носом.

– Бери! – дознаватель Чугунов протянул ему сто рублей. – Сделай так, чтоб я тебя долго искал. Возьми пару пузырей в другом конце Москвы, а сдачу оставь себе. Все понял? Давай отсюда!

– Понял. Все понял… – заладил Колюня, преданно глядя на столь щедрого мужика.

Он быстро вскочил, размазал кровь по лицу, потом с трудом, дрожащими руками открыл дверь, получив прощальный пинок под зад от дознавателя Чугунова.

4

Игорь Ладейников сидел в самолете, вылетавшем в Москву из Барнаула. Он было задремал под свист и гул турбин, когда вдруг все стихло.

Он выглянул в иллюминатор. Лайнер уже вырулил на взлетную полосу, двигатели молчали, фюзеляж больше не дрожал от напряжения. В салоне становилось душно, плакали дети, роптали и нервничали пассажиры. Все задавали недоуменные вопросы стюардессам, но те только пожимали плечами и перешептывались. Потом выяснилось: ждали важного человека, который подъехал прямо к самолету на джипе паджеро, в сопровождении двух «Ауди-100». Снова подогнали трап, открыли дверцу, которая уже была задраена, и в салон с компанией коротко стриженных парней и голоногих девиц шумно ввалился не кто иной, как Александр Потапов, он же Потап, здешний криминальный авторитет, смотрящий и держатель общака, недавно коронованный вором в законе.

Это был лысоватый крепыш невысокого роста, практически без шеи (бывший борец), с глубоко запавшими темными глазами, одетый в серый двубортный пиджак в полоску, с несколькими авторучками в нагрудном кармане, как в пятидесятые годы.

Впервые Ладейников увидел его месяц назад, на приеме у мэра Барнаула Субботина, где он был в составе делегации от ассоциации алтайских предпринимателей. Зычный голос хозяина кабинета перекрывал голоса местных «денежных мешков», когда речь заходила о конкретных цифрах налогов и сборов со стороны чиновников-рэкитиров. Пользуясь тем, что «буржуи» сами не могут договориться, что каждый тянет одеяло на себя, Субботин передергивал и уменьшал цифры сборов на продуктовых и вещевых рынках, которые сам только что называл. Если его ловили на слове, он вызывал секретаршу Люду, кричал на нее, грозно спрашивая, где сопроводительная документация, та заученно врала, будто никак не может ее найти… Казалось, Субботин тянул время, чего-то выжидал.

Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил присутствующих недоуменно переглянуться: буквально минуту назад мэр в категорической форме приказал отключить все телефоны и ни с кем его не соединять, кто бы ни звонил.

Субботин, багровый, еще не остывший от спора, продолжая вытирать одной рукой потную лысину, другой рванул трубку.

– Спит она там, что ли… Люда, какого хрена, я тебе что сказал! – выкрикнул он в трубку. – Ни с кем меня не соединять, будь хоть сам…

И тут же осекся, разинув рот, побагровел еще больше, до свекольных тонов, потом вскочил, уронив стул, и, ничего никому не объясняя, вылетел из кабинета к секретарю, плотно закрыв за собой дверь.

– Губернатор приехал, что ли? – высказал кто-то предположение. – Может, с ним поговорить?

– Мечтать не вредно.

– Хорошо бы, губернатор!

– Сейчас проверим, – решился Ладейников.

Встал и направился к двери.

– Игорь, сиди не высовывайся! – попробовали его остановить, но Ладейников уже распахнул дверь. То, что открылось присутствующим, заставило их изумиться еще больше.

Картина была впечатляющая. Секретарша Люда, перед которой робели все, испуганно забилась в угол, а сам Субботин, втянув голову в плечи, стоял навытяжку перед невысоким лысоватым мужиком в потертом свитере и мешковатых джинсах, чью внешность можно было бы назвать невыразительной, если бы не особый, немигающий взгляд его темных, казалось, без зрачков, глубоко посаженных глаз. Мужик медленно повернул голову в сторону отворившейся двери, и Игорю почудилось, будто он встретился глазами с черепом из вскрытого гроба. Даже будто дохнуло тлением. Только потом он обратил внимание на обязательную, как лампасы для генерала, массивную золотую цепь на шее, слабо вязавшуюся с его совсем не крутой внешностью.

– Саша… – Субботин прижал руки к груди. – Не беспокойся, я же заверил твоих ребят: все будет, как мы договорились…

Он запнулся и, обнаружив, что страшный посетитель упер свой немигающий взор куда-то ему за спину, обернулся, увидел Ладейникова.

– Я же русским языком сказал, – вскипел он, – сейчас вернусь.

– Вы ничего не сказали, – хмыкнул Игорь.

– Вы видите, я разговариваю! – рявкнул Субботин. – Ждите!

Пот теперь лил с него градом, лицо было растерянно и побагровело еще больше.