Кто будет президентом, или Достойный преемник

– Оставь банальности для своего босса, – тихо сказал он.

– Он и твой босс тоже!

Долгов пожал плечами:

– А я не спорю. Но ты могла бы быть поласковее со мной. В самом деле, что нам делить? Мы с тобой в одной лодке, не забывай об этом.

– В одной лодке? Ой ли? – Татьяна прищурилась. Затем, не сводя взгляда с Долгова, кивнула подбородком на конверт. – Тогда зачем это?

– Чтобы расправиться с врагами Хозяина, – спокойно ответил Долгов. – А ты думала, зачем? Или я похож на мерзавца, который предает друзей?

– Скорей, на слугу двух господ, – сказала Татьяна.

Она сказала это ленивым, небрежным голосом, словно и сама не осознавала до конца, о чем говорит, однако Долгов бросил на нее быстрый, пристальный взгляд – словно прожег ее лицо огненным рентгеном.

Татьяна медленно отвела глаза и вздохнула.

– Андрей, с некоторых пор я перестала тебя понимать, – устало произнесла она. Затем стряхнула с сигареты пепел и добавила: – Честное слово, иногда мне кажется, что ты просто сумасшедший.

– Не исключено, – улыбнулся Долгов. – Знаешь, веснушка, некоторые психологи считают, что сумасшествие и гениальность – это одно и то же. Ван Гог лежал в сумасшедшем доме, но он писал гениальные картины. Роберт Лоуэлл и Сильвия Плат вообще не вылазили из психушки.

– А кто это? – насторожилась Татьяна.

– Не важно. Гении.

– Хорошо, если так. Только мне кажется, что вместо Нобелевской премии ты когда-нибудь получишь направление в дурку. Завернут тебя, лапочку, в мокрую рубаху, вколют укольчик и бросят в комнату с мягкими стенами. Чтобы голову себе не расшиб.

– Рад, что ты за меня переживаешь.

Долгов взял конверт, мельком заглянул в него, удовлетворенно кивнул и спрятал конверт во внутренний карман пиджака.

– Трепещите, враги! – весело проговорил он. – Теперь жизнь Хозяина в надежных руках.

– Что ж… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – заметила на это Татьяна. Она изящным жестом вмяла окурок в пепельницу и взяла сумочку. – Мне пора бежать. И вот что, Андрюша, если захочешь меня увидеть – приходи в приемную. Эти таинственные посиделки в баре мне не по душе.

В темных глазах Долгова полыхнул холодный огонек.

– С каких пор? – осведомился он.

– Сам знаешь, с каких.

Татьяна поднялась со стула и забросила сумочку на плечо.

– Пока, милый! – насмешливо сказала она, помахала Долгову ладошкой, повернулась и зацокала каблучками по мраморному полу.

Долгов проводил ее взглядом до самой двери, затем повернулся к окну и смотрел на девушку до тех пор, пока она не скрылась из виду.

– В дурку, говоришь? – тихо проговорил он. Усмехнулся и добавил: – Не дождетесь.

В глазах его стояло бешенство.

5

– Ну, как?

– Как всегда.

– Скажи это вслух.

– Ты лучший! – улыбнулась Татьяна и потерлась острым подбородком о его волосатую грудь.

– То-то же.

Максим взял с тумбочки сигареты и закурил. Татьяна, подперев щеку рукой, смотрела, как он курит.

– Какой же ты тщеславный, – тихо сказала она.

– Мне есть, чем гордиться, ты не находишь? – усмехнулся в ответ Максим.

Это был рослый, мускулистый детина с тяжеловатым подбородком, на котором красовалась «голливудская» ямочка, и длинными темными волнистыми волосами. На носу у Максима была изящная горбинка. Татьяна провела пальцем по этой горбинке и сказала:

– Все-таки ты удивительно красивый сукин сын.

– Это мой главный капитал, малышка.

– И ты имеешь с него неплохие дивиденды. Ну-ка, скажи – скольких богатеньких вдовушек ты окрутил и разорил?

– Ни одной, – с усмешкой ответил Максим. – Я специализируюсь на замужних барышнях. Мне не нужна легкая добыча.

– Когда-нибудь тебе проломят череп, – сказала Татьяна.

Максим пожал плечами:

– Пробовали. Но, как видишь, я жив. А тот, кто пробовал, до сих пор работает на лекарства.

– Ты не только тщеславный, но и самонадеянный. Кстати, я совсем не замужняя барышня. Что ты делаешь в моей постели?

– С тобой у меня не бизнес. С тобой – любовь.

Максим глубоко затянулся, и вспыхнувший огонек сигареты осветил нижнюю часть его лица – такую же красивую (на взгляд Татьяны), как и верхняя. Татьяна потянулась и поцеловала его в уголок твердых губ. Максим повернулся и поймал губами ее губы.

– Мы знакомы два месяца, а у меня до сих пор дрожь по жилам, когда ты меня целуешь, – мягко сказала Татьяна.

– Взаимно, – сказал Максим.

Татьяна, чуть отстранившись, полюбовалась его литой мускулатурой, затем наклонилась и поцеловала Максима в плечо. Он усмехнулся, затушил сигарету в пепельнице и повернулся к девушке.

– Ты обдумала мое предложение?