Волга впадает в Гудзон

– С Григорьевым? – автоматически уточнил Всеволод Иванович.

– С ним. Так он в ответ на вопрос о его личных предположениях сказал, что, на его взгляд, искать заказчика следует, как он изящно выразился, «на голубом экране». Чаще всего у нас, это известно, по телевизору мелькают отнюдь не бизнесмены, а политики. Ну или те, кто и политикой, и бизнесом занимается одновременно.

Всеволод Иванович слегка пожал плечами и посмотрел на Турецкого с сомнением:

– Ну не знаю… Конечно, противники реформ, которые Ренат предлагал в последнее время, были. Но в свое время и в куда худшие годы их было еще больше, однако убить его за это никто не пытался!

– Например? – поинтересовался Грязнов. – Я имею в виду и реформы, и их противников.

– Да зачем далеко ходить? Десять… Нет, пожалуй, уже двенадцать лет назад именно Ренат предложил отменить экспортно-импортные льготы для Национального фонда спорта и для «афганцев», а вы, вероятно, догадываетесь, что это такое. И ведь его предложения тогда приняли!

– Мы не просто догадываемся, – усмехнулся Турецкий. – Я лично, да и Вячеслав Иванович тоже, знаете, сколько тогда головной боли поимели с теми же «афганцами», да и со «спортсменами»? Дело за делом – и все на одну тему! То водка льготная, то табак, то поддельные лекарства – и все по этим каналам… Помнишь, Слав?

– Такое, пожалуй, забудешь!

Томилин с интересом поглядел на Александра Борисовича, затем на Грязнова и, наконец, кивнул:

– Вот видите… А что такое бывшие «афганцы» и какие там суммы были задействованы и для каких людей – говорить не приходится! Однако никто тогда убить Рената не пытался.

– Вот поэтому, – пояснил Турецкий, – я и рассматриваю политическую версию, во-первых, как наиболее маловероятную, а во-вторых, прошу вас еще раз припомнить самые тяжелые и самые «денежные» конфликты последнего времени.

– Ну из самых последних, – решительно произнес Томилин, – и думать долго не надо. С Вагиным, конечно!..

– Кто такой Вагин? – быстро поинтересовался Грязнов.

– Он глава концерна «Русь-металл» и наш довольно крупный акционер…

Суть же конфликта, который имел в виду Томилин, как выяснилось, заключалась в следующем. Наиболее крупные пакеты акций, имеющиеся у «Русь-металла», были пакетами Сибирской ГЭС. Около года назад в прилегающем к ней регионе геологами были обнаружены огромные залежи редкоземельных металлов.

– Включая золото, – пояснил Томилин. – И не говоря об алюминии, марганце и даже титане… Если помните, строительство ГЭС сейчас все еще на стадии заморозки, не хватает, как обычно, средств. В общем, когда результаты геологоразведки были получены, Руслан Петрович потребовал у Мансурова контрольный пакет акций. Проект стоит ни мало ни много пять миллиардов долларов.

– Впечатляющая сумма, – кивнул Турецкий.

– А теперь представьте, что ГЭС достроена – там, в сущности, осталось вложить не так уж и много средств, во всяком случае по сравнению с уже вложенными. Да, так вот. Когда ГЭС войдет в строй, в самые сжатые сроки можно будет приступать и к разработке месторождений, завод соответствующий построить и… Словом, все остальное, вероятно, особых пояснений не требует: прибыль по сравнению с затратами ожидается, я бы сказал, фантастическая.

– Как я понимаю, делиться с Вагиным Ренат Георгиевич отказался, – усмехнулся Грязнов.

– Категорически, – кивнул Томилин.

– И что же, с вашей точки зрения, Руслан Петрович относится к категории людей, способных на крайние меры? – осторожно поинтересовался Александр Борисович.

– Я этого не говорил! – Томилин вновь покраснел. – Вагин, к слову сказать, верующий, в церковь, говорят, даже ходит. Вы же просили рассказать о крупных конфликтах, а не назвать тех, кого я подозреваю в убийстве?!

– Зря вы так нервничаете, Всеволод Иванович, – остановил его Турецкий. – Мы ведь и не говорим, что подозреваем Вагина, верно? Но тем не менее, если даже все окружение Рената Георгиевича верующие, как вы выразились, и вообще сплошь милые люди, кто-то все-таки Мансурова убил!

– А что касается ситуации с ГЭС, – добавил Вячеслав Иванович, – вы и без нас знаете, что, к несчастью, физическое устранение конкурента по бизнесу, особенно когда речь идет о запредельных суммах, у нас не редкость… К тому же, как правило, после такого устранения люди, приходящие на место непобедимого конкурента, обычно становятся куда сговорчивее, чем их предшественник: психология!

При этих словах Вячеслав Иванович не удержался и бросил на Сан Борисыча торжествующий взгляд: мол, если нужно, так и я психолог, не только ваша светлость с Меркуловым такие умные!..

– Кроме того, – Турецкий продолжил, не обратив на Славу внимания, словно вовсе ничего особенного не услышал, – вы же, Всеволод Иванович, надеюсь, не думаете, что мы немедленно после нашего разговора побежим арестовывать Вагина?

Томилин слабо улыбнулся и покачал головой.

– Нет… Простите, что я отвлекаюсь, – сказал он, – но я, конечно, понимал, какого рода вопросы от вас услышу. Но думал, что прежде всего вы будете расспрашивать о… о взрыве и о той машине…

Александр Борисович тоже улыбнулся:

– Самим покушением сейчас занимается Валерий Александрович Померанцев, наш следователь, а синий «субару» уже активно ищут, не беспокойтесь об этом. Вас Померанцев наверняка вызовет в этой связи в ближайшие дни. Можем мы вернуться к нашей сегодняшней теме? Вот и отлично. Что еще приходит вам в голову помимо конфликта вокруг ГЭС? Насколько знаю, проектов такого рода у Мансурова всегда было несколько одновременно.

Прежде чем ответить, Всеволод Иванович с минуту думал и наконец пожал плечами:

– Знаете, вообще-то вы правы. Но, во-первых, таких, в которых задействованы подобные суммы, на самом деле не так уж и много, во всяком случае в последнее время. Во-вторых, часть из них как раз в последние месяцы была благополучно завершена, ко всеобщему удовлетворению. Что касается новых – есть два действительно крупных, но ими мы предполагали вплотную заняться только после возвращения из Штатов. Неизвестно, сколько времени там мог занять процесс, знаете, американское законодательство такое: волокиты на самом деле не меньше чем у нас, если не больше!

– Надо же! – Александр Борисович щелкнул пальцами. – А ведь я об этом слышал, но из головы как-то напрочь вылетело! А вы, Всеволод Иванович, судя по всему, эту ситуацию и за конфликт не считаете?..

Ничего не понявший Грязнов отметил, как округлились глаза Томилина.

– Вы… Вы что же, хотите сказать… Ну что вы! Это же Штаты, там никому и в голову не придет… Простите, но заказ, на мой взгляд, увы, явление сугубо наше, отечественное! Нет, ну что вы! Я лично знаком с Криссом Шрадером – интеллигентнейший человек, профессор. До сих пор не верю, что он так оступился!

– Не могли бы вы, – вкрадчиво поинтересовался Грязнов, – пояснить, о чем вообще идет речь?

Уловив в голосе друга обиду, Турецкий повернулся к нему и поспешно кивнул:

– Конечно, но лучше, если это сделает Всеволод Иванович, сам я об истории с профессорами наслышан исключительно в общих чертах.

– Вообще-то профессор из них двоих только Крисс, а Джон Хайгер – его помощник и сотрудник Нью-Йоркского университета. Несколько месяцев назад, – Томилин повернулся к Грязнову, – нас с Ренатом вызвали в качестве свидетелей обвинения на процесс, который над ними сейчас идет. Мы предполагали вылететь в Нью-Йорк где-то в середине следующего месяца…

Как выяснилось из дальнейшего рассказа Томилина, в свое время конгресс и правительство США выделило российским реформаторам, в число которых входил, разумеется, и Мансуров со своим верным помощником, весьма крупную сумму, предназначенную для создания в России рыночной экономики. Кураторами проекта назначили профессора Шрадера и его сотрудника Джона Хайгера – как людей, во-первых, достойных доверия, во-вторых, неплохо знавших Россию. Еще в советские времена Шрадер несколько раз побывал в Москве, читал курс лекций в МГУ – и для студентов, и для преподавателей.

Что касается Хайгера, тот не только считался специалистом по российской экономике, но, по слухам, и жену свою вывез из России. Командировки в Москву, Питер и Екатеринбург были для него не редкостью.

– Знаете, – сказал Томилин, – я думаю, что именно он, как знаток особенностей нашей экономики, и втянул Крисса в эту историю… Денег мы тогда так и не дождались, в качестве «помощи» кураторы проекта пустили их на акции нескольких государственных компаний, как выяснилось – лично для себя. В подробности вдаваться не буду, но удалось им это благодаря целому ряду весьма тонко продуманных финансовых махинаций. А ведь они считались в то время нашими партнерами!