Закон бумеранга

– Да. Она и хозяина определяет не столько по внешнему виду, сколько по запаху.

– Я сейчас войду в дом, а ты, немного погодя, словно забыл чего, тоже зайдешь и пройдешь мимо подозреваемого. Быть может, пес его узнает?

Проводник радостно закивал. Турецкий, предъявив стоявшему у ограды старшему сержанту служебное удостоверение, прошел сквозь оцепление на дачу.

– Я следователь Генеральной прокуратуры Турецкий, – произнес он. – Где начальник оперативной группы?

– Майор Сидоренков, – представился человек в штатском.

«Хорошая внешность для разведчика. Очень трудно запомнить подобного человека», – подумал Турецкий, внимательно осмотрев опера.

– Ну, введите в курс дела.

– Убитый – генерал КГБ в отставке Копчик Иван Силантьевич. Тело вывезли, но есть видеозапись. Пройдемте к телевизору.

Он подозвал оператора, и длинноволосый парень в кожаных штанах, быстро промотав кассету, нашел нужный кусок. Тело пенсионера пересекали под прямым углом два глубоких разреза. Один, ужасный, смертельный, тянулся вдоль всего тела от шеи до паха, обнажая вывалившиеся внутренние органы. Другой, скорее символический, шел по груди через линию сосков. Рядом с правой рукой лежал самурайский меч.

Турецкий, поправив пальцем сидевшие на носу узкие очечки, кивнул, давая понять, что информации получил достаточно.

– Труп обнаружил наряд, вызванный соседкой, случайно зашедшей к Копчику. Она заметила постороннего мужчину, шарящего по шкафам, и решила набрать ноль два. Задержанный Визгунов Роберт Захарович, – указал Сидоренков на сидевшего у окна понурого мужчину.

Тот, приподнявшись, кивнул, словно его представляют где-нибудь в приличном обществе. Левая рука его была прикована наручниками к трубе батареи отопления. Правой он покрывал лист бумаги пляшущими каракулями.

– От признания в совершении преступления отказывается. Правильно? – обратился к подозреваемому оперативник.

– Да-да, конечно, – подтвердил задержанный. – Отказываюсь.

Турецкий подвинул стул и сел напротив Визгунова. Тот посмотрел на Сидоренкова и обратился к Турецкому:

– От вас, как я понял, зависят моя участь и честное имя?

Турецкий слегка ухмыльнулся левым уголком рта: уж очень обращение напоминало ему растиражированную цитату.

– Я сейчас все разъясню, и вы поймете, насколько нелепо подозревать именно меня в столь страшном преступлении. Я и так получил два страшнейших стресса. А нельзя снять браслеты? Я ведь слаб здоровьем и не бегал лет двадцать. А тут у вас и милиция с пистолетами, и собаки, – произнес подозреваемый, подтягивая ногу обнюхиваемую овчаркой.

Проводник собаки едва уловимо повел головой, давая понять, что это не он, и вышел. Турецкий опять повернулся к подозреваемому, и тот продолжил прерванный рассказ:

– Я литературный, в некотором роде, работник. Вообще, официально числюсь в редакции «Делового состава». Ну а здесь – в качестве хобби.

– Интересное у вас хобби, – не выдержав, вставил опер.

– Знаете, – сделав вид, что не уловил издевки, продолжил Визгунов, – на самом деле страшно интересно помогать людям писать мемуары.

– Это, полагаю, не первая ваша работа подобного плана? – спросил Турецкий.

– Да, мне приходилось уже работать с бывшими представителями правоохранительных органов. И, как вы можете видеть, я абсолютно не подхожу на роль маньяка-убийцы. Я даже котят топить нанимаю за бутылку какого-нибудь человека!

– То есть, вы хотите сказать, что сами мараться не станете? – заинтересовался признанием оперативник. – Если вам понадобится убрать человека, то вы просто наймете специально обученного человека?

– Бога ради, не подсказывайте мне, что я хочу сказать! – раздраженно повернулся писатель. – Я достаточно свободно владею речью, чтобы доходчиво сформулировать свои мысли. Так вот, я приходил к нему по пятницам, и мы работали над очередной главой. Это материал с прошлой недели, после редакторской правки. Автор должен был ознакомиться и внести свои замечания. Я приехал, как договаривались. Дверь открыта. Вхожу, и что вижу? Лежит Иван Силантьевич в луже крови. Я в стрессе! Не могу пошевелить ни одним членом, а тут вваливается наряд вооруженного до зубов ОМОНа. Крепкие парни бесцеремонно извлекают меня из-под дивана и приковывают к трубе!

– Постойте, постойте, – опять вмешался Сидоренков. – Можно поподробнее описать ваши действия между оцепенением и извлечением из-под дивана?

Задержанный вздохнул, словно его поймали за непристойным занятием, и, глядя в голубые глаза Турецкого, открыл рот:

– Ну, в доказательствах своей невиновности я не сомневаюсь. Элементарная экспертиза подтвердит мою непричастность. Но есть небольшой вопрос, который очень сильно меня беспокоит. Мы заключили с автором договор, по которому он выплачивает мне гонорар поэтапно – за проделанную работу. Сегодня я должен был получить очередной транш, триста долларов. Те деньги, которые обнаружили в сейфе, были приготовлены для меня. Я понимаю, конечно, что мои мелочные меркантильные интересы по сравнению со смертью смешны и нелепы, но проделана работа! Есть бумаги, подтверждающие каждое денежное вливание. Как вы думаете, у меня есть шанс получить вознаграждение?

– Боюсь, что нет, – ответил, вздохнув, Турецкий. – Смерть автоматически аннулирует все сделки покойного. Впрочем, если бумаги составлены верно и их можно подвести под долговые обязательства, вам стоит обратиться с иском к наследникам. Но сумма может не оправдать даже адвоката. Так что послушайте совета: махните на все рукой и помогайте следствию обрести уверенность в вашей невиновности.

– Я виноват, – театрально тряхнув головой, начал признание задержанный. – Я виноват в том, что не бросился тут же оповещать о трагедии органы, а, находясь в состоянии аффекта, стал искать свои заработанные честным трудом деньги, хотя это говорю не для протокола, а чтобы поняли причину моих метаний. Еще попытку ограбления повесите.

– Скажите, материалы будущей книги могли быть для кого-то опасными или содержащими государственную тайну?

– Вы имеете в виду, не могли ли его убить из-за книги? Не смешите! Я передам вам в любой момент все его воспоминания. Думаю, кроме автора, они никому не могли быть интересными.

– Еще что-нибудь подозрительное, странное заметили? Какие-нибудь автомобили, люди?

– Нет. Ничего не видел.

Турецкий встал, давая понять, что разговор окончен. Вышли на крыльцо. Почти некурящий Турецкий для таких случаев имел с собой пачку неплохих сигарет. Он вынул две и, зажав уголком рта одну, протянул оперативнику вторую. Практически некурящий Сидоренков тоже прикурил и затянулся.

– Ну, что думаешь, майор? Веришь, что он мог? – задал вопрос Турецкий.

– Не. Не тянет на мокрушника. Так, мелкий пакостник. Скорей всего, правду говорит. Немного подержим для профилактики и выпустим. Тут соседка приходила. Жаловалась, что некая Марь Иванна, дом через участок, комнаты свои кому попало сдает. Я проверял. Вид из окна совсем не годится для установки наружного наблюдения. Надо будет хорошенько проверить всех ее последних постояльцев.

– Да и вообще все дачи обойти, – согласился Турецкий. – Что меня смущает, так это второй разрез. Улавливаешь, о чем я?

– Необходимости в нем не было? – догадался оперативник.

– Да. И здесь стоит сильно подумать. Быть может, преступнику спонтанно захотелось еще раз резануть, а может оказаться, что это предупреждение еще кому-нибудь! Или ритуальное действо!

– Уф, аж передернуло, как вы сказали, – прошептал оперативник.

3

Турецкий, прищурившись, разглядел столб пыли. Через минуту к охраняемым воротам дачи Копчика подкатил черный «мерседес». Охранник собрался было проверить документы, но рассерженный голос рявкнул через динамик:

– Быстро открыл!

Тот бросился распахивать ворота. Автомобиль въехал во двор и остановился у крыльца. Задние дверцы распахнулись, и из них выскочили трое крепких парней в штатском. Они профессионально рассредоточились по территории, взяв под наблюдение все потенциально опасные объекты. Затем вышел высокий седой генерал-лейтенант ФСБ.

Генерал поднялся на крыльцо и, протянув руку Турецкому, сказал:

– Если не ошибаюсь, Турецкий Александр Борисович? Слухи о ваших подвигах ходят и по коридорам нашего ведомства. К сожалению, представлены не были. Лесков. Генерал Копчик долгое время был моим подчиненным. И вот… Ниточку какую-нибудь смогли найти?

– Да нет. Тоже приехал минут пять назад, – осторожно ответил Турецкий.

– В общем, вы же понимаете, Копчик занимался делами государственной важности. Поэтому расследованием займется собственное следственное управление. Можете смело возбуждать дело и передавать его нам, – торжественным тоном произнес генерал.