Колядки

Колядки
Евгений Чикризов

Светлана Есипенкова

Светлана Фролова

Анна Занадворова

Елена Ивченко

Сергей Седов

Дарья Новакова

Ольга Баринова

Арина Остромина

Андрей Гагарин

Ирина Базалеева

Елена Ахматова

Лада Щербакова

Шестнадцать новогодних, святочных рассказов. Эти зимние, праздничные дни – время радости, время чудес, и в каждом из рассказов, добрых, с хорошим концом, авторы спрятали по кусочку чуда. Кто поможет четверокласснику Виталики вернуть должок медведю из пряничного домика? О чем пишет в отчете Ангел-хранитель? Что скрывает призрак замка Вандерграсс? Не обошлось из без юмора. Что может пойти не так, если бабушка возьмется за изготовление костюма для школьного спектакля? Как музыка может помочь быку? Прочитайте, и узнаете! Сборник – часть проекта "Околесица", посвященного исследованию чудесного. Семь сборников в различных жанрах, где чудо рассматривается с разных, порой весьма необычных сторон.

Арина Остромина, Елена Ахматова, Дарья Новакова, Сергей Седов, Андрей Гагарин, Елена Ивченко, Ольга Баринова, Анна Занадворова, Ирина Базалеева, Евгений Чикризов, Лада Щербакова, Светлана Есипенкова, Светлана Фролова

Колядки

Андрей Гагарин

Год быка

Это была моя первая случка. Утром 25 декабря мороз стоял такой, какого в России не бывало со времен подписания Киотского протокола. В нашем Нижнем Городище речка промерзла до дна – животных нечем напоить, пришлось снег топить в ведрах. В худом коровнике бывшего колхоза имени Ильича – градусов двенадцать всего.

«В нашем» говорю, а сама думаю: «Да какое оно мое?» Я москвичка, дочь профессора Тимирязевки, куда папа пристроил меня после школы. И вскоре умер. Мама ушла еще раньше. Доучилась с отличием на зоотехника, на пятом курсе выскочила замуж за одного… тракториста. Точнее, моториста… Короче, гада одного. А нужна-то ему была не я, а папина квартира и прописка. Я это быстро поняла, чемоданчик его собрала и за дверь выставила. С сыном отсидела пять лет на сбережения родителей. Еле-еле устроилась секретаршей по знакомству. А потом кризис – сократили. Банальная история.

Помыкалась на рынке труда – никуда не берут. Тут объявление в интернете: «Требуется зоотехник на частную ферму, специализация КРС». Коровы то есть. Требования невысокие – сейчас хорошего зоотехника не найдешь, на село никто не хочет, тем более после Тимирязевки. Зарплата нормальная, если еще квартиру сдам – денег накоплю, а потом и в Москву вернусь, когда сын школу заканчивать будет. Ему десять исполнилось.

Фермер Егор, мужик лет сорока, здоровый как бычара, неотесанный, но мягкий в обращении, так обрадовался, что и про опыт не особенно расспрашивал (ну и я приврала немного – а он и проверять не стал). Егор радовался словно дитя, и исходящий от него запах молока усиливал сходство. Обещал школу для сына в райцентре, сказал, что шофер будет возить Ваню вместе с детьми других сотрудников. Выделил дом – небольшую, но аккуратную избу.

И вот утром в понедельник приходит в коровник и весело так сообщает, что по линии Минсельхоза на район выделили быка новой французской породы – монбельярдская PRO-3. Завтра привезут – буренок наших покрывать. Не сезон, понимает сам, да быки эти нарасхват, сейчас есть возможность, к концу весны в очередь не попадешь. Егор взял быка в аренду на неделю. Сам смеется, руки чешет, говорит, что коровы этой породы дают в три раза больше молока, чем наши бестужевские.

– Так что, Ириш, готовься – сам приду смотреть. Годика через три построю свой молочный цех, с «Перекрестком» прямой контракт заключу и заживем.

И меня по заднице – хлоп ручищей своей.

– Руку уберите, Егор Николаевич! Что за амикошонство? Мы договорились на «вы», и я вам не Ириша, а Ирина Гелиевна.

Егор подтянулся.

– Прости…те, Ирина Гелиевна, забылся. Амико – что?

– Панибратство. У меня сын французский учит. Ну и я набралась с ним.

Чтобы сгладить неловкость, я добавила:

– Кстати, а вы подумали, чем мы этих PRO-3 кормить будем? Ведь им же специальные корма нужны, дорогущие?

Но сказала я это уже ему в спину – весело напевая песенку тореадора из оперы «Кармен», он выходил из коровника. «Кредит возьмем, купим!» – бросил он в мою сторону. Его слова тут же замерзли и звякнули о землю сотней осколков.

В тот вечер я долго не могла уснуть. У меня не было опыта случек, видела на практике, но сама ни разу. Ну, моторист бывший – не в счет. Нужно Петровича позвать, он наверняка умеет, скотник со стажем, хотя давно на пенсии. Да пьет беспробудно, зараза. Возьму-ка я завтра учебник папин: Петрович, Петровичем, а что может быть практичнее хорошей теории!

Ночью мне снилось, что я тореадор, дразню огромного быка, трибуны беснуются – все Нижнее Городище болеет за меня: «И-ри-на! И-ри-на!.. Шайбу! Шайбу!» И когда бык поднял на рога мой черный плащ «с кровавым подбоем», я откинула его в сторону и… увидела, что это не бык, а Егор Николаевич с пышущими паром ноздрями мчится на меня. И я ему кричу: «Егор! Егорка! Я хочу быть твоей!»

Бррр!

Утром я оставила Ванюшку дома – термометр за окном показывал минус тридцать. На ферме была в восемь, по дороге зашла к Петровичу. Еле добудилась: в избе стоял стойкий перегар. Пообещала заплатить ему твердой городищевской валютой – у меня на такой случай припасено.

Петрович пришел на два часа раньше – вот что животворящая валюта делает! Трем телкам я еще со вчерашнего дня велела добавлять в корм морковь, тыкву, свеклу, охота у них должна была начаться часов через восемь – производителя привезут в полдень. Похоже, я не ошиблась – наш местный бык Борька, почуяв охоту у телок, уже нервничал в своем стойле. Петрович увел его в пристройку – не выношу сцен ревности.

Француз был хорош. Белый снизу и багряный сверху. Еще бы синего добавить, и стал бы как французский триколор. Стильно. Быка на цепи Петрович завел в стойло к Зорьке. Та уже вовсю виляла бедрами, как распутная девка на Пляс Пигаль.

Егор, Петрович и я ждали. Ничего не происходило. Петрович рукояткой граблей стал подталкивать француза ближе к телке.

– Гельна, а Зорьке сколько годков то? Может, она для него старая уже? – выдвинул гипотезу Петрович.

– Петрович, ты эйджист. У Макрона, президента Франции, жена на двадцать пять лет старше и ничего.

Петрович и Егор переглянулись.

– Холод собачий, вот ему и не хочется, – добавила я.

– Так давайте я сейчас позвоню, привезут полиэтилен – мы стойло обмотаем, чтобы внутри теплее стало. И можно даже ведро с углями поставить, – оживился Егор Николаевич.

На реализацию плана ушло часа три. Мы порядком вымотались, окоченели, но все-таки сделали, как предлагал босс. Теперь мы наблюдали за процессом, точнее, за его отсутствием – в прорезь полиэтилена. Егор время от времени выходил покурить и возвращался с наливными щеками, как у героя русских народных сказок. Я начала нервничать – под угрозой была моя репутация.

Петрович тоже стал часто выбегать на улицу, и я подозревала, что предавался он там совсем другому пороку: часть платы была ему выдана авансом, о чем я горько пожалела.

Ожидание затянулось. Уже шел пятый час вечера, на улице стемнело. Я была готова на самые безнадежные шаги.

– А что, если ему что-то по-французски сказать? Он же ведь привык там у себя такую речь слышать, а? – отчаялась я с голода и холода. – Месье, силь ву пле! Месье, вотр ваш ву затан, фу ты, вотр фам ву затан. Вуле ву куше авек эль се суар?

– Ирина Гельевна, со всем уважением, но я не думаю, что у вас правильное произношение. Давайте я быстро смотаюсь к вам домой, возьму Ваню – у него наверняка лучше получится.

Как мать, я не могла допустить присутствия сына при подобной процедуре.