Двор драконов

Глава восемнадцатая

Аррик

Аррик был почти готов проигнорировать призыв отца, когда получил его. Он не желал иметь дело с придворными этого человека, не говоря уже о том, чтобы мириться с самим королем. Но с тех пор как Аррик вернулся с Драконьих Островов, отец выставлял его напоказ, как призового быка, и следил за тем, чтобы ни мужчина, ни женщина, ни ребенок не остались в неведении о том, чего Аррик добился для Верланти во время вторжения.

У него есть причина так поступать.

Он поморщился своему отражению и поставил бокал с вином на комод, после чего сбросил простую серую рубашку, которую носил в собственных покоях, и стал искать то, что понравится его отцу. Если такое в его гардеробе вообще имелось: Сорен славился любовью ко всему блестящему и роскошному.Как дракон с кучей сокровищ.

Поэтому Аррик облачился в шелковую черную рубашку, поверх которой накинул еще более темную тунику, щедро расшитую серебром и украшенную двойным рядом серебряных пуговиц. Он не потрудился сменить светлые брюки, которые уже носил, и завершил образ сапогами до колен из лакированной кожи, после чего стянул косы серебряной лентой.

Арри постарался угодить Верховному королю, как мог и насколько ему самому хватало терпения, но принц знал, что этого будет недостаточно. Сейчас Аррик являлся его любимым сыном… но он понимал, что это ненадолго. Потому что он считался незаконнорожденным. Да и его можно использовать, чтобы вывести из себя сыновей Сорена, рожденных от королевы в браке.

Пускай Верховный король обожал богатство, которое приносил ему Аррик, любил хвалиться количеством поверженных им народов и отнятых земель, принц прекрасно знал, что на трон сядет только истинный наследник. Его же достижениями полагалось стыдить и мотивировать сводных братьев, чтобы те стремились добиться хотя бы части почестей, которыми законнорожденный принц обладал по праву рождения.

– Как будто это возможно, – обратился Аррик к своему отражению, допил бокал вина и поставил его рядом с отчетами об изъятом имуществе из замка Лорна.

Хотя он испытывал искушение не торопиться в тронный зал своего отца – не большой, используемый для приема иностранных гостей, а малый, более личный, где Сорен предпочитал общаться с советниками и паразитирующими на нем придворными, – Аррик осознавал, что разумнее не медлить. Терпение его отца было величиной непостоянной. Никто не хотел лишиться милости короля.

Итак, он ускорил шаг и вошел в отвратительно безвкусно обставленную роскошью комнату всего за мгновение до того, как его сочли бы опоздавшим.

Верховный король Сорен тем не менее выглядел недовольным и со скучающим видом ковырялся в своих ногтях.

– Ты заставил меня ждать, а я хочу поделиться с тобой потрясающими новостями,сынок.

Вокруг короля расположились его чистокровные сыновья, и они едва сдерживали смешки после реплики отца. Аррик знал, что братья его презирают. Но он на это плевал; если бы они принесли хотя бы половину тех сокровищ, земель и славы, что Верланти принес Аррик, король отдал бы свое предпочтение им. Принц смирился с тем, что считался инструментом, но еще Аррик понимал, что в данный момент являлся бесценным оружием короля, и это давало властьему.

Он лениво и с отвращением посмотрел на своих братьев. Жестоким нравом они походили на отца и тоже обожали блестящие и красивые безделушки. Однако им не хватало напористости, присущей ему. В конечном счете чистокровные сыновья Верховного короля были бесполезны. Они ждали, что им все преподнесут на блюдечке, и не имели ни малейшего представления, где взять хотя бы блюдечко.

Вместо этого они слонялись по всему дворцу и по королевству Верланти, коротая дни за мелкими развлечениями, приемом веществ, употреблением алкоголя и, разумеется, отдыхом с женщинами.

Конечно, и Аррик пробовал все это. Но что отличало его от братьев, так это умение контролировать свои порывы. Онвсегда держал себя в руках. И знал, что мелкие пустяки были всего лишь мелкими пустяками. Просто отвлекали от важного. Человек неспособен совершить худшей ошибки, чем позволить плоти управлять собой.

Никто из них не должен править.

Паршивее всего, что Аррик, вероятно, самый подходящий сын для правления, и все же он никогда не сядет на трон. Когда Сорен умрет, Верланти унаследует ленивый, избалованный принц, оставшийся последним после убийства остальных братьев.

Как будто они уже не пытались.

Аррик склонил голову перед своим отцом:

– Прошу прощения, Ваше Королевское Высочество. Меня отвлекли отчеты о находках из Лорна.

Король лишь легко рассмеялся:

– Всегда в делах, Аррик.

Он окинул братьев Аррика оценивающим взглядом, его глаза сузились, а губы сомкнулись в линию, он выражал неудовольствие.

– Но полагаю, именно поэтому ты единственный, кто доводит дело до конца, не так ли? Такой преданный. Жаль, другие мои сыновья не знают значения этого слова.

Братья прекратили хихикать. Пускай их отчитывали за ошибки, они все равно винили в них Аррика, а не себя. Он сохранил маску вежливого интереса.

Дети, все они лишь дети.

– Ты должен иногда расслабляться, – добавил женский голос, мягкий, сладкий и невероятно соблазнительный.

Королева. Астрид. Аррик подавил гримасу.

Несмотря на то что Астрид знала принца всю жизнь и являлась ему мачехой, она не прекращала попыток заманить его в постель. Чем вызывала отвращение. Астрид всячески демонстрировала, как обожает своего мужа, но просто вела игру.

Королева поражала неземной красотой, на ее плечи ниспадали длинные густые волосы цвета воронова крыла, а глазами цвета жженой умбры она умела покорить почти любого. Она будто не старела, и если бы магия существовала, он бы понял, что она давно продала свою душу.

Астрид неторопливо прошла мимо принца и провела пальцем по руке, прежде чем, покачивая бедрами, приблизиться к мужу. Аррика все еще поражало, как королева откровенно флиртовала с мужчинами на глазах у своего мужа, не говоря уже об одном из его сыновей. Она вечно заводила интрижки, впрочем, как и король, хотя у него было более сотни других жен и бесчисленное количество наложниц.

Я никогда таким не стану.

Аррика могли считать кем угодно, но рогоносцем он не станет. Он бы никогда не совершил такой подлости, как лечь в постель с королевой и женой своего отца. Да пускай бы она не являлась его мачехой и была женой другого мужчины, он все равно не разделил бы с ней постель. Возможно, на поле битвы у него отсутствовала любая мораль, впрочем, как и в других сферах жизни, но прикасаться к жене другого мужчины он считал оскорблением.

Он ни за что бы не переступил эту черту.

– Возможно, я смогу расслабиться, когда для этогонайдется время, – осторожно сказал Аррик, часто практиковавшийся в искусстве язвительности. Будь его братья змеями, они бы зашипели в ответ. Их едва сдерживаемой ярости почти хватало, чтобы заставить его рассмеяться.

Почти.

Короля Сорена, по всей видимости, позабавила его колкость, как и Астрид, хотя Аррик оскорблял ее детей. Она одарила его ослепительной улыбкой, не заботясь о том, что вся комната, полная советников и придворных, видела, что она делает. Но, похоже, все попали под ее чары. Никто не отказался бы от места в постели Астрид, если бы она попросила.

Кроме Аррика.

Порой он думал, что, возможно, она с таким упорством пыталась затащить его в свою койку, потому что он неизменно отвечал отказом.

Его внимание отвлек звук борьбы в коридоре, расположенном неподалеку от тронного зала, и он заинтересованно навострил уши. Сорен выпрямился в своем нелепо украшенном позолоченном кресле и только затем кивнул.

– Ты отлично трудился в течение последних недель, – прогремел его голос на весь зал. Постоянные перешептывания прекратились, и все устремили пристальные взгляды на короля и Аррика. – Тебя не должно удивлять, сын мой, что ты заслуживаешь награды высшей степени. – Он замолчал для создания драматического эффекта. Борьба снаружи становилась все громче, и Аррик начал различать голоса. Один голос принадлежал женщине, и Аррик мгновенно понял, что происходит.

Нет. Что за дегенерат.

Аррик подавил свой гнев.

Его отец указал на дверь.

– Мне нужен сильный и заслуживающий доверия человек, способный править Лорном и остальными Драконьими Островами. После всего, что ты дал королевству Верланти, мне кажется вполне уместным наградить тебя собственным королевством. Приведите ее, – приказал Сорен, его голос разнесся по комнате.

Не один, не два, а четыре воина с трудом протиснулись в дверной проем вместе с принцессой Рен. Аррик подавил усмешку при виде этого зрелища. Он сильно сомневался, что в тюремную камеру изначально отправили всех четверых.

Все еще одетая в его старую, изодранную черную рубашку, Рен насквозь промокла. Девушку втолкнули в комнату, и она босыми ногами зашлепала по полу. Принцесса сердито бросала взгляды на всех, кто осмелился обратить свой взор в ее сторону. Пребывание Рен в темнице, похоже, не произвело того эффекта, на который рассчитывал король.

Стражники швырнули ее к Аррику, и он прижал ее со связанными руками к своей груди. Уставился на макушку ее темно-рыжих волос, испытывая острое желание запустить в них пальцы. Внимание Аррика привлек отвратительный запах, и он сморщил нос. Принцесса смердела.

– От тебя воняет, – пробормотал он.

Она медленно подняла голову и обнажила зубы:

– Я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие.

Он фыркнул. Это, черт подери, точно.

Аррик оттолкнул ее, и она остановилась рядом. Вода с промокшей рубашки капала на пол, и он старался не смотреть на то, как ткань облепила изгибы ее тела. Его пальцы согнулись от желания провести ими по талии девушки.

Возьми себя в руки.

Рен не смотрела на него, предпочитая вместо этого глядеть перед собой. Трудно не заметить, что под слоями налипшей грязи и запекшейся крови она была практически голой. Из-за некоего защитного инстинкта Аррику вдруг захотелось снять рубашку и накинуть ее на дрожащие плечи принцессы, но он знал, что отец не потерпит такой слабости. Поэтому вместо этого стоял на месте и ждал, когда король продолжит.

– Подарок для тебя, сын мой, – сказал Сорен, явно довольный собой. Его голубые глаза загорелись при виде Рен во всей ее безобразной, отвратительной красе.Как лев, зажавший добычу в лапах. – Используя ее, заручись сотрудничеством Драконьих Островов. Ты будешь не только их завоевателем, но и их королем!

Королем.

Слово зазвенело у него в ушах. Откуда он узнал? Аррик намеревался терпеть жадность своего отца, сколько придется, чтобы затем завладеть его королевством. То, что Сорен отправлял его на разграбленные острова, мешало ему сеять анархию в Верланти. К черту.

Думай. Просто думай. Еще не все испорчено.

На Лорне добывались черные алмазы, обитали драконы, находились звездный флот дальнего действия и торговые пути… Если король думал, что бросает своего сына в захолустное королевство, которым мог управлять через Аррика, он ошибался. Принц станет на шаг ближе к тому, чтобы отобрать Верланти у Сорена.

Рен вздрогнула у Аррика под боком, снова привлекая его внимание. Не самый идеальный брак. Он обещал себе, что после смерти последней невесты новую не возьмет. Дело было не в принцессе. Если говорить откровенно, то под грязью скрывалась привлекательная девушка. Но сейчас он не мог думать об этом. Сорен обладал уникальной способностью проникать в самые сокровенные мысли человека. Попытаться свергнуть короля эльфов задача нелегкая. Потребуются время, план и умение хитрить.

Аррик снова опустил взгляд на последнюю наследницу рода короля Освина. На мгновение принцу почудилось, что Рен собирается стоять, потупив взор, но затем он заметил, как она на него косилась. Она хмурилась, но выражение ее лица смягчилось.

О, так вот как решила разыграть карты принцесса. Рен хотела его одурачить. Но когда Аррик смотрел на ее царственную осанку и огненные волосы, то прекрасно понимал, что она не сломлена, не приручена. Если принцесса задумала обыграть его, ей придется постараться.

Но еще одна жена? Он едва сдержался, чтобы не зарычать.

Хотя мысль о том, чтобы обладать принцессой-воином, интриговала, ведь он понимал, чем все закончится. Ее смертью. И вдруг внутри Аррика вспыхнуло то же чувство, что и в момент, когда она падала с неба, – вина и печаль. Их брак закончится только трагедией, другого не дано.

– Ну, что думаешь, Аррик? – выжидающе спросил Верховный король Сорен.

Принцу потребовалась секунда, чтобы понаблюдать за своими братьями. Их реакции варьировались от гнева до веселья. Однако младший брат Аррика, по всей видимости, заинтересовался принцессой драконов. Дикарка привлекала внимание, даже одетая в лохмотья и покрытая грязью. Она обладала властью.

Которая станет твоей, если ты ее примешь.

Аррик поклонился своему отцу:

– Я смиренно принимаю ваш щедрый дар, милорд. – Он выпрямился и протянул руку своей нареченной: – Вы примете меня, миледи?

Она посмотрела ему в лицо большими темно-синими глазами, и Аррик увидел, что она хотела сказать «нет». Но вместо этого стиснула зубы и тяжело вздохнула, прежде чем вложить свои грязные руки в его.

– Как скажете, милорд, – проскрежетала она.

– Отлично! – прокричал король.

Придворные зааплодировали, но Аррик почти ничего не слышал, так как смотрел сверху вниз на свою будущую жену. Без сомнения, его жизнь вот-вот станет куда более красочной…

Это если он и новая невеста переживут первую брачную ночь и останутся невредимыми. Его прошлым невестам такой шанс не представился.

Глава девятнадцатая

Рен

В ее планы это не входило.

После всего, что принцесса пережила, ей придется выйти замуж за человека, разрушившего ее жизнь.

Рен вскипела, и ярость отразилась на ее лице. Девушке потребовалось все самообладание, чтобы не плюнуть в этого подлеца, когда она медленно, очень медленно поворачивалась к нему лицом. Рен решилась выйти за короля эльфов, а не за чудовище, стоявшее перед ней. Она пристально посмотрела на Аррика, желая, чтобы он отвернулся, устыдившись.

Но принц этого не сделал.

Аррик выдержал пристальный взгляд Рен, не отводя холодных, стеклянных глаз. Она ничего не могла разглядеть ни в них, ни в выражении его лица. Как будто оно было выточено из камня. Словно внутри принц был пуст. Может, предположив это, она не ошиблась.

Рен вдруг вспомнила о его руках на своем горле. Тогда в глазах Аррика что-то промелькнуло, хотя она, без сомнения, не желала вновь очутиться в такой же ситуации. Роуэн никогда бы так не прикоснулся к женщине. Принцесса сосредоточила внимание на подбородке Аррика и попыталась дышать, невзирая на разлившуюся в груди боль.

– Принцесса.

Она встретилась с ним взглядом и могла поклясться, что в его глазах мелькнуло сочувствие. Рен не хотела разбираться, не померещилось ли ей, да ее это и не волновало. Она ненавидела мужчину, стоявшего перед ней, тем более теперь, когда собиралась стать его женой, нравится ей это или нет.

– Что скажешь? – спросил король эльфов.

Рен уставилась на монарха, ухмылявшегося ей со своего трона. От леденящей улыбки, которой он ее одарил, по спине пробежала дрожь. Было в нем что-то неправильное. Не только вызывающе красивая внешность; за всей этой бравадой скрывалось что-то еще.

Она вздернула подбородок и приготовилась. Рен нужно проникнуть в его двор, но если она покорится слишком охотно, ее план станет очевиден. Она должна убедить всех, что ей это решительноне нравится.

Когда за Рен наблюдал король эльфов, у нее крутило живот, и к горлу подкатывала желчь.

Она больше не могла смотреть на него. Вместо этого принцесса решила изучить тронный зал. Он был меньше прежнего, но в нем толпилась свита Верховного короля Сорена. Некоторые из присутствующих, находившихся у трона, судя по их одежде и доспехам, являлись советниками или кем-то вроде воинов. Другие явно исполняли роль притягательной хищной картинки, потому что от некоторых придворных так и веяло тщеславием. Даже когда они воротили носы от Рен – принцесса прекрасно знала, что от нее веет несет чем-то более близким к смерти, чем к жизни, – они с наслаждением обменивались сплетнями.

Верхняя губа Рен скривилась от отвращения:

– Я скорее умру, чем выйду замуж за Чудовище из Верланти.

Она говорила искренне. Роуэн даже в могиле не остыл. Его прах едва развеялся по ветру над Драконьими Островами. Она снова повернулась лицом к Аррику, которого, казалось, больше всего позабавил ее ответ. Принц недооценивал страдания, которые сам причинил, и от этого ее ненависть к нему только крепла.

Стало ясно, что именно на такой возмущенный ответ Рен господа и дамы и рассчитывали, потому что все вокруг нее взорвались хохотом и пустились сыпать комментарии в ее адрес, один хуже другого. И тогда Рен осознала не только то, как пахнет, но и свое физическое состояние, и покраснела от стыда.

Но онане хотела испытывать стыд.

Даже одетая в лохмотья, покрытая грязью и кровью, с кристаллизовавшейся в волосах солью, она являлась принцессой. Она говорила на языке драконов и летала на их спинах. Единственными людьми в комнате, способными стоять с ней на одном уровне, были король, его красивая темноволосая королева и его сыновья. Даже тогда дело касалось только титулов. Ведь в остальном, кроме как выродками, их не назвать, особенно Чудовище.

Верховный король Сорен преувеличенно вздохнул, как будто ответ Рен его глубоко разочаровал.

– Если предпочитаешь смерть браку, можем устроить, – заявил он. – Но это была бы пустая трата человеческой плоти. – Он повернулся к своим прихвостням: – Разве вы не согласны? Даже под всей этой грязью она чего-то стоит.

– Мой дорогой, – упрекнула королева, соблазнительно проводя пальцами по руке мужа. – Давай не будем спекулировать на ее ценности, словно она лошадь.

– Мы оба знаем, что лошадь принесла бы больше пользы, – парировал король.

Рен стиснула зубы, но промолчала, королева лишь поджала губы.

Придворные реагировали, как свора собак утром перед охотой; они кивали, соглашаясь с энтузиазмом, который принцесса находила постыдным из-за очевидной поверхностности. Все происходящее вызывало у нее отвращение, ей просто хотелось вернуться домой. Этот зал и люди в нем казались Рен более мерзкими, чем темница, хотя там ее спутниками являлись безумный бард, крошечные плотоядные рыбы и смертоносный дракон.

В сравнении с придворной шайкой компания из подземелья просто сказка.

Из горла едва не вырывался истерический смех, но она подавила его, желая лишь заткнуть уши, чтобы не слышать, как все гогочут и оскорбляют ее.

Они не навредят тебе, если ты не позволишь. Сосредоточься на чем-то хорошем.

Она заглушила внешний шум, тут же вспомнив о диком драконе. Он может стать ее спасением. Ей требуется потерпеть людей двора Сорена еще немного, особенно Аррика, и тогда, она не сомневалась, ее вновь отправят в камеру. И если дракон появится снова…

Рен, возможно, удастся выбраться.

– К сожалению, – сказал принц скучающим тоном, – предпочла бы ты умереть или нет, несущественно. – Он отвернулся от нее и обратил внимание на короля. Святые звезды, руки так и чесались ударить его по лицу. – Я принимаю твой дар, отец. И предпочел бы, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

Сердце Рен пропустило удар.

Сорен хихикнул и, судя по всему, пребывал в восторге от желания своего сына жениться. Рен прикусила нижнюю губу так сильно, как только могла, чтобы не выплюнуть какую-нибудь глупость. Она всегда считала себя уравновешенной, но здесь, среди врагов, Рен представляла опасность для себя самой.

– Тогда давай завтра, – объявил король, широко разводя руками перед аудиторией обожателей. – А это значит, нам нужно многое подготовить. Приступайте к работе! – Он хлопнул в ладоши и протянул руку своей жене: – Не будешь ли ты так добра все устроить, любовь моя?

– Конечно, милорд. – Королева поднялась с трона и сложила руки: – Миледи, у нас много дел. – И после пары этих слов люди в комнате засуетились, подорвавшись с мест и бросившись выполнять порученные задачи.

Рен вообразила, что ей совсем не понравится ни одно из приготовлений, организованных для «ее» свадьбы. Вероятно, наймут множество рабов. Эта мысль еще больше испортила ей настроение. Рабство она считала аморальным варварством. Ни один человек не имел права владеть другим.

Всего на мгновение она встретилась взглядом с королевой, прежде чем женщина вышла из комнаты. Ее мягкая улыбка совершенно не вязалась с тем, как относились к принцессе остальные. В лице женщины читалось какое-то сочувствие. Понимание. Нечто… материнское.

В этот момент Рен пожалела, что не знает имени королевы. Может, она стала бы ей другом, союзником.

Из мыслей ее вырвали руки, оказавшиеся на талии за мгновение до того, как ее грозили сбить с ног.

– Пора идти, принцесса, – обратился к ней Аррик, забросил Рен на плечо и вынес из тронного зала, прежде чем она успела собраться с мыслями и воспротивиться такому недостойному поведению. Не заботясь о том, какую часть своего тела при этом обнажила, она извивалась в его руках и размахивала ногами, пока, наконец, Аррик не уронил ее на землю.

Она проигнорировала возникшую в ягодицах боль и поднялась.

– Не прикасайся ко мне! – выплюнула она ему в лицо. – Как ты смеешь дотрагиваться до меня?!

Он просто рассмеялся, затем снова поднял ее и перекинул через плечо.