Шестнадцать надгробий. Воспоминания самых жестоких террористок «Японской Красной Армии»

А что же стало с бравыми красноармейцами, провернувшими невиданную до той поры операцию? Думаете, в КНДР их тут же посадили в местный ГУЛАГ или расстреляли на полигоне из народно-демократической артиллерии? Как бы не так. Встретили угонщиков как родных, они же все-таки борцы против мирового империализма.

Но вот помогать им в осуществлении перманентной революции у северокорейского руководства в планах не было. На счет японских террористов руководство КНДР имело другие намерения. Ими заинтересовалась северокорейская госбезопасность. Одна из особенностей северокорейских спецслужб – почти полное отсутствие информации о них в открытом доступе. Достоверных сведений об их работе практически нет. По некоторым неподтверждённым данным, бывшие красные террористы прониклись идеями чучхе, были устроены на работу во внешнюю разведку и выполняли спецоперации КНДР за рубежом.

Доподлинно известно, что в КНДР бывшим террористам обеспечили комфортные и достойные условия проживания. Им предоставили целый жилой комплекс, получивший обиходное название «Революционный поселок». Большинство участников террористической группы проживают в нем до сих пор.

Один из террористов, Ясухиро Сибата, вернулся в Японию в 1985 году, тут же был арестован, отправлен под суд и получил пять лет тюрьмы. Другой, Ёсими Танака в 2000 году был задержан в Таиланде – при нем была огромная сумма денег. Его депортировали в Японию, где он скончался, не дождавшись приговора суда.

Лидер группы Такамаро Тамия умер в КНДР в 1995 году. Остальные участники группы в 2014 году публично заявили, что хотели бы вернуться на историческую родину, но руководство КНДР отказалось предоставить им выезд из страны чучхе. К тому же обвинения в угоне самолета с них до сих пор не сняты, и после возвращения на родину всех бывших террористов непременно ждет арест.

Что касается вдохновителя и основателя Красной Армии Японии, Такая Сиоми, то он просидел в тюрьме 20 лет, освободился в 1989 году, остаток жизни он провел в родной стране честным наемным тружеником, написал несколько книг и принимал участие в легальной политической борьбе, пока не скончался в 2017 году.

Объединенная Красная Армия (Рэнго Сэкигун)

Следствием угона самолёта в Северную Корею стали полицейские облавы против Красной Армии. Сэкигун-ха началась от 500 до 1000 членов, но к середине 1971 года сжалась до малой группы из нескольких десятков бойцов и около 200 поддерживающих, не вовлеченных в основную деятельность. Кроме того, Сэкигун-ха осталась без руководства. И вот в 1971 году на передний план выдвинулся человек по имени Цунэо Мори.

Студент Университета Осаки, рядовой член Коммунистической лиги, исполнительный солдат, привыкший без рассуждений и колебаний выполнять приказы Партии. В Университете он познакомился и сдружился с Такамаро Тамией – будущим организатором угона самолёта в Северную Корею. Тамия уговорил Мори вступить ряды Красной Армии и сделал его своим доверенным человеком. Через два года Мори сумел подняться от рядового исполнителя до лидера боевой организации.

Но дело в том, что помимо Мори был и еще один кандидат на должность руководителя. Это была Фусако Сигэнобу.

Среди левых террористов немало женщин. Сигэнобу войдет в историю, как одна из самых известных и популярных. Дочь майора Японской императорской армии, студентка Университета Мэйдзи в Токио. Хорошо проявила себя в период студенческих волнений. Кроме того, состояла в близких отношениях с Такамаро Тамией.

В организации у нее были репутация и поддержка – вполне заслуженные. Чего нельзя было сказать о Цунэо Мори. Получилось так, что Такамаро Тамия был связующим звеном между этими двумя кандидатами. С одной стороны – его спутница, а с другой – его верный и преданный друг.

Мори и Сигэнобу никогда друг с другом знакомы не были, ни разу вживую не виделись, общались только по переписке. Сигэнобу подвергала сомнению способности своего оппонента. Она считала Мори недостаточно стойким и сомневалась, что он может понимать действительно сложные и запутанные проблемы революционного движения. Кроме того, она воспылала идей собрать сторонников и отправиться с ними в Палестину. Она собиралась продолжить путь идейного вдохновителя Красной Армии – Такая Сиоми – и вывести революционную борьбу на международный уровень. Мори отказался поддержать эту инициативу. Но потом сообразил, что лучший способ избавиться от проблемной соратницы – это предоставить ей полную свободу действий. Фактически, Сигэнобу была сослана куда подальше, а Мори получил возможность переделать организацию так, как ему лучше виделось.

Сигэнобу намеревалась присоединиться к Народному Фронту Освобождения Палестины. Отправилась она не одна, с ней собрался лететь ее соратник по борьбе Цуёси Окудайро, за которого она вышла замуж. Брак был фиктивным. Сигэнобу за время участия в массовых беспорядках нажила себе немало проблем и была хорошо известна японским правоохранительным органам, и ей пришло в голову поменять фамилию, чтобы не привлекать лишнего внимания полиции к своей персоне. Задумка сработала. Сигэнобу беспрепятственно вылетела на Ближний Восток в сопровождении фиктивного мужа по чистым, подлинным документам.

Она покинула Японию на тридцать лет. В скором времени ее имя обретет мировую славу.

А что осталось в Японии?

Возглавив Сэкигун-ха в начале 1971 года, Мори провел серию успешных экспроприаций. В феврале и марте три ограбления банков принесли Красной Армии 2 миллиона йен. В июле было успешно экспроприировано 6 миллионов. Мори удалось решить вопрос с финансированием на длительный срок. Теперь от него требовалось решить вопрос по материальной части. А точнее – Красная Армия нуждалась в оружии.

В то же самое время параллельно с Сэкигун-ха в Японии действовала ещё одна боевая организация – «Кэйхин Ампо Киото» (Совет совместной борьбы против договора безопасности) или просто «Кэйхин». Основной целью этой организации провозглашалась борьба с американским империализмом. Кэйхин набирала членов из профессиональных училищ Иокогамы и Нагои. Возглавляла организацию в начале 70-х молодая женщина по имени Хироко Нагата.

Национальная пресса в Японии описывала эту барышню как «психованную королеву радикалов». По свидетельствам ее близкого окружения, Нагате с трудом давалась учёба, она сильно утомлялась, была невнимательна и подвержена истерикам. Но это не помешало ей возглавить довольно агрессивную ультралевую группировку. Еще у Нагаты были радикальные феминистские взгляды, вместе с другими участницами Кэйхин она стремилась к освобождению женщин от оков патриархального общества.

В 1971 году организация перешла на нелегальное положение. Кэйхин под руководством Нагаты была менее успешной, чем Сэкигун, в ограблениях банков, большинство членов находились в бегах, организации приходилось постоянно менять убежища. Зато Кэйхин смогла одним ударом решить проблему с вооружением, совершив налёт на крупный магазин в городе Маока.

У Кэйхин скопился избыток гражданского огнестрела. У Сэкигун оружия катастрофически не хватало, зато денежных средств после проведённых экспроприаций было предостаточно. Это положило начало взаимовыгодному сотрудничеству. Цунэо Мори и Хироко Нагата нашли друг друга как партнеры в предстоящей революционной борьбе.

Вот только революционной борьбы у них так и не вышло.

Но обо всем по порядку.

Летом 1971 года лидеры обеих террористических групп договорились о слиянии своих организаций в Объединённую Красную Армию («Рэнго Сэкигун»). Цунэо Мори стал главой новой группы, а Хироко Нагата стала его заместителем несмотря на то, что членов Кэйхин было гораздо больше, чем членов Сэкигун (всего набралось около 30 человек). Мори обладал превосходной способностью манипулировать революционной теорией – трактовать текущую обстановку в идеологическом ключе. Основной его функцией было давать идеологические объяснения действиям и актам группы. Хироко Нагата была хорошим оратором, могла писать теоретические статьи, но чувствовала себя гораздо уверенней в подчинении у авторитетного лидера. Мори хорошо относился к Нагате, уважал ее за прямолинейность и жесткость, за способность принимать волевые решения. Именно такая правая рука и была ему нужна. Действительно, они идеально подошли друг другу.

Ну, а начался путь Объединенной Красной Армии – угадайте с чего?

С того, что Нагата решила провести чистку в рядах новоиспеченной организации – то есть избавиться от ненадежных и не внушающих доверия элементов. И Мори в этом начинании ее поддержал.

То есть не успели еще толком развернуться, а уже занялись выбраковкой личного состава. Чего откладывать-то?

Действительно. Ряды нужно содержать в чистоте. Члены революционной организации должны соответствовать предъявляемым им требованиям. Вообще, чистки бывают не просто необходимы, но и, порой, неизбежны, если организация хочет достичь серьезных результатов в своей деятельности.

Главное в этом деле – уметь вовремя останавливаться. Про Ежова так говорили – что это был ответственный, исполнительный человек, который не умел вовремя останавливаться. А что же произошло с Рэнго Сэкигун?

Незадолго до окончательного слияния двух группировок в Объединённую Красную Армию два участника – студентка медицинского колледжа Хайки Ясуко и ее парень Мукаияма Сигенори – покинули ряды организации – сбежали во время выполнения партийного задания. При этом Хайки не только оставила движение, но перед этим в разговорах упоминала о том, что хочет написать книгу о похождениях бравых японских революционеров – на основе личного опыта участия в революционном движении. Лучше бы она держала язык за зубами. Нагата приняла решение примерно наказать дезертиров – чтоб другим бойцам не повадно было.

Хайки вывезли из общежития, где она проживала, в сельскую местность, по пути студентку допросили и избили до потери сознания. После прибытия в условленное место бывшие соратники девушки начали копать ей могилу. Студентка пришла в себя, пыталась бежать, сопротивлялась, но ничего поделать не смогла. Ее задушили, раздели и закопали.

К ее парню, Мукаияме, пришла в гости другая его подруга, тоже участница Сэкигун. Мукаияма хорошо ее знал, поэтому доверял ей. Она его напоила, а потом заманила в квартиру, где его поджидали несколько членов Кэйхин. Парня избили, перетащили в машину и увезли в то же место, где была убита Хайки. Там его также задушили и закопали.

После расправы над дезертирами Мори объявил, что члены Объединенной Красной Армии должны осознать свою непригодность к революционной борьбе. Слабость каждого отдельно взятого бойца Красной Армии непременно угрожает всей организации. Они должны перековать себя заново. А для этого Мори решает организовать тренировочный лагерь в горах, подальше от посторонних глаз.

В декабре 1971 года 29 человек, 19 мужчин и 10 женщин, перебрались на свою новую базу – в заброшенную хижину в горах в префектуре Гумма. Здесь, в полной изоляции, боевики вплотную занялись политической и боевой подготовкой. Жизнь в лагере была подчинена четкому распорядку – выходить за пределы убежища без санкции руководства запрещалось, ежедневно проводились занятия по стрельбе и рукопашному бою, штудировались произведения Маркса, Мао Цзэдуна и Троцкого.

Но, по мнению Цунэо Мори, этого все еще было недостаточно.

И вот, дорогие товарищи, сейчас мы с вами перевернем одну из самых мрачных страниц в истории «нового левого» движения. Конечно, бывали в истории вещи и пострашнее, чем то, что произошло в горах префектуры Гумма. Тем не менее, вопиющий цинизм и полпотовский уровень жестокости вряд ли оставят кого-то из читателей равнодушным.

Честно говоря, когда я начинал работу над этой статьей, у меня было намерение реабилитировать японских красноармейцев, восстановить их репутацию. Уж больно много дерьма было вылито на их головы буржуазной пропагандой. При поверхностном ознакомлении история Объединенной Красной Армии больше всего напоминала какую-нибудь очередную неполживую антисоветскую байку наших декоммунизаторов. Ну, типа про катынский расстрел, про сломанные челюсти Королева, или про то, как Берия перетрахал всех московских пионерок. Буржуазная пропаганда – она такая, она именно так и работает. Чем больше в истории дерьма – тем правдоподобнее эта история выглядит. Однако изначальная задумка – очистить историю Рэнго Сэкигун от дерьма – потерпела крах. Копнув поглубже, я убедился, что в этот раз дело обстоит совсем по-другому. В случае с Рэнго Сэкигун буржуйским пропагандонам врать и очернять не пришлось. Плазменные японские революционеры сами постарались себе на славу.

Мы обратимся к книге «Blood and Rage (Кровь и Ярость). История Японской Красной Армии» под авторством американского писателя Уильяма Фарелла. Книга была издана в 1990 году и содержит довольно неплохое исследование ультралевого терроризма в послевоенной Японии.

Конечно, автор – американец. Разумеется, он совсем не шарит ни в марксизме, ни в японской культуре, и самурайский дух ему наверняка чужд. Ну что там можно найти?

Книга на английском. Но в Интернете имеется несколько важных глав из этой книги, переведенных на русский язык пользователем ЖЖ с труднопроизносимым ником TONG_REASATHEA. Огромное ему спасибо за проделанную работу. Его перевод был использован для этого обзора. Ссылка на его блог указана в списке источников в конце статьи.

Итак. Слабые должны умереть.

Зимой 1972 г., в глубине японских Альп, революционная группа Ренго Сэкигун обрекла 12 своих членов на долгую и мучительную смерть. Эти 12 человек не выдержали пыток и избиений, которым они были подвергнуты своими же товарищами. Запредельный, почти полпотовский уровень жестокости нашел массу заумных объяснений. Участников расправы называли монстрами, психопатами, зверьем, но настоящий ужас заключается в том, что подобный результат произошёл от совсем обыкновенных социальных процессов, запущенных обыкновенными, вполне нормальными людьми.

Первой жертвой стал двадцатиоднолетний студент Токийского университета Озаки Мицуо. Он был членом Кэйхин. Его обвинили в том, что он слишком болтлив, что он часто распускал язык в общении с посторонними людьми, а также в недостаточной демонстрации революционного духа. Мори решил, что Озаки должен закалить себя, приняв участие в кулачном бою с другими бойцами. Против него выставили гораздо более сильного бойца, и он соответственно пострадал. Раз за разом поднимаясь с земли, он получал ещё и ещё. Товарищи хладнокровно наблюдали за избиением. Когда у Озаки не осталось сил, он стал благодарить Мори за данный ему шанс исправиться, но его слова были истолкованы так, будто он хочет добиться снисхождения от лидера. Его опять избили, вытащили на улицу, на мороз, и привязали к столбу.

Всю ночь и весь следующий день Озаки провел на улице, привязанный к столбу. Мори объявил, что молодой человек ещё не показал достойного характера и мужества быть настоящим солдатом Японской Красной Армии. Продолжались избиения. В конце концов парень скончался от побоев и переохлаждения.

Смерть Озаки оказалась неожиданностью для других членов группы. Ведь они хотели его исправления, но не его смерти. Так или иначе, они все принимали участие в расправе и прямым или косвенным образом были виновны. Товарищи потребовали у лидера объяснений.

Мори пришлось задействовать весь свой талант, чтоб объяснить произошедшее. Озаки не смог найти и собрать в себе силы для того, чтобы вершить революцию. Столкнувшись с трудностями на своем революционном пути, он предпочел смерть. Не мы убили его. Он сам виноват. Мы лишь помогали ему осознать свою слабость. Озаки не хватило выносливости для борьбы. Он сделал свой выбор. Слабые не выживут. Они должны быть выявлены и удалены. Дело продолжается!

Синдо Рюзабуро, 22 года, бывший студент стал следующим. Он был членом Сэкигун и флиртовал с боевыми подругами, что было ну совсем не к лицу настоящему революционеру. Его смерть была схожа со смертью Озаки. Все по такому же сценарию. Вскрытие показало многочисленные синяки, поломанные рёбра и лопнувшую печень.

Объединённая Красная Армия была крайне озабочена сексуальным поведением участников. Бойцы, до этого состоявшие в Сэкигун-ха, по вопросам феминизма особо не заморачивались и придерживались традиционных взглядов на отношения между полами. То есть – пока мужчины проводят акции на передовой, женщины обеспечивают тыл. Интимные отношения не были запрещены. А вот участники Кэйхин – совсем другое дело. По их мнению, секс должен быть подчинён делу революции. А положение женщин в тылу сама Нагата считала для себя и своих соратниц унизительным.

Следующие жертвы – студент Като Ёситака, 22 года, и студентка Кодзима Казуко, тоже.

У Като было два младших брата в Объединённой Красной Армии. Во время массовых беспорядков ему пришлось побывать под арестом, но он был благополучно выпущен на свободу. Однако, во время допроса в полиции, он раскрыл некоторую информацию. После возвращения в группу Като решил не сообщать руководству о своём нарушении, но вскоре проговорился.