Беседы по христианской этике. Выпуск 5: Что такое справедливость. Несвятая ложь. Усилие и насилие

Бывают ситуации, когда, чтобы спасти многих, нужно устранить убийц. Будет ли это нарушением заповеди?

Смотря какой. Ветхозаветная заповедь как раз говорит: если ты убил, пусть тебя убьют. Поэтому устранять убийц – дело государства, а не Церкви.

Всегда ли нужно поступать по совести? Совесть часто обманывает людей, даже искренне верующих доводит до смертельных схваток.

Это не сама совесть, а ее внутренний голос. Кто-то его хорошо слышит, а кто-то плохо, кто-то вовсе не слышит, а слышит голоса. Нужно различать духи, для этого существуют и Писание, и каноны, и традиции, и друг через друга люди проверяют свои решения. Есть некая ответственность. Бывают, конечно, люди и психически больные, но общество должно уметь каким-то образом это тоже определять. Психически больному может казаться, что он предназначен быть Богом, Наполеоном, чайником, юристом – мало ли кем. На это же надо уметь реагировать, что довольно сложно и духовно, а иногда и внешне.

Ветхозаветный иудей мог находиться в рабстве только семь лет, иноплеменники оставались в рабстве всю жизнь. Не означает ли это, что справедливость должна проявляться только среди единоверцев? Как это применимо сейчас?

Мы говорили: народ свободный – это народ Божий. Почему у иудеев было сознание, что они не рабы никому? Именно потому, что они считали себя рабами Божьими. Когда люди перестают считать себя рабами Божьими, они становятся рабами греха, или рабами друг друга, или рабами социальных отношений, или классовых интересов и т. д. Так что вполне понятно: если народ Божий был один, то эти отношения отрицания рабства были только в этом народе. А согласно Библии, в Ветхом Завете был лишь один народ Божий.

Является ли христианская семья основным мерилом, единицей, олицетворением социальной справедливости, правды Божьей в обществе?

Нет, мерилом правды и справедливости всегда является откровение Правды, которое всегда – в Церкви. Другое дело, что границы Церкви не объективны и не объективируемы, поэтому где они – всегда сказать довольно трудно. Церковь – не организация, поэтому эти границы могут проявляться и в семье, и в отдельном человеке, и в общине, а иногда и не в семье, и не в отдельном человеке. Всегда высшее мерило определяется и по плодам, и по духу Правды Божьей.

В экуменизме как духовном процессе, движении к сближению церквей и церковных иерархов не подменяется ли справедливость человеческим коварством или другими такими же качествами, потому что важна фигура иерарха церкви?

Об экуменизме говорить всегда трудно, потому что люди, задающие вопросы об экуменизме, под этим подразумевают очень разные вещи. Правда, здесь есть некоторое раскрытие – «движение к сближению церквей». Иногда это бывает и человеческое движение, иногда это бывает и духовное движение очень высокого уровня. Все очень по-разному. Вопрос не очень понятен.

Насчет смертной казни. Бывают очень страшные преступления.

В Евангелии сказано: «Кто соблазнит одного из малых сих, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею». Не есть ли это подобие нынешней смертной казни?

Вы хотите оправдание смертной казни возвести к Евангелию, но здесь есть церковное толкование, на которое можно сослаться. Я думаю, что такого рода высказывания Христа никогда нельзя воспринимать как заповедь, как прямое, буквальное руководство к физическому действию. Действительно, Господь предупреждает, что такой человек не окажется без наказания. Каждая неправда наказывается, потому что сотворивший ее человек этим самым отходит от Бога. А это никогда без последствий не оставляется. Если нам воспринимать это место, как в записке, то даже инквизиция, которая теперь осуждается католической церковью, так прямо не поступала. Но опыт инквизиции, опять же по плодам, достаточно красноречив, чтобы возвращаться к нему, да еще в грубой форме.

Если насилуют малолетних, неужели за это не нужна смертная казнь? Это может стать массовым явлением. Тюрьма преступникам не так страшна, ведь бывают амнистии и досрочные освобождения.

Я совсем не хочу сказать, что нет страшных преступлений. Есть, и огромное количество. Я считаю, что сейчас нет судей, которые могли бы приговорить к смертной казни; да и специалисты говорят, что от того, что применяется смертная казнь, меньше у нас преступлений не становится. И речь идет о том, как бороться с преступлениями.

Является ли победой над злом раскаяние того, кто его сотворил?

Если это покаяние в полном смысле слова, то да.

Одна из трудных задач для христианина – научиться прощать.

Что это значит? Достаточно ли искренне не желать обидчику зла? Или даже желать ему добра?

Вы вдумайтесь в смысл слова «прощать». «Простить» – значит «выправить», от корня «просто» – «прямо». Все, что искривлено между вами в результате греха, то нужно выправить. Способы выправления могут быть разными. Есть средства духовные и физические: нужно пойти попросить прощения, но лучше, если вместе употребляются средства и внешние, и внутренние. И это бывает очень трудно сделать.

А если при этом сохраняется горечь от обиды, если делаются негативные выводы о качествах этого человека, можно ли считать, что прощение состоялось?

Горечь от обиды – вещь психологическая. Конечно, хорошо, если она пройдет, но добиваться того, чтобы ваше духовное прощение было совмещено еще и с душевным, – аскетическая задача. Это проблема. Справедливые же выводы о человеческих качествах делать нужно. Но если вы не простили, то об этом засвидетельствуется тем, что ваши выводы будут тенденциозны, односторонни. Только тогда, когда вы до конца простите, вы освободитесь от тенденциозности в своих оценках и перестанете обращать внимание только на негативные качества человека. Вы увидите его таким, каков он есть, а для этого нужно человека полюбить.

Как объяснить несправедливость страдания и смерти добрых людей, особенно детей, от случайных аварий и природных катастроф? Почему Бог не вмешивается для предотвращения такого зла?

Зло объективировано всегда, и если, по Писанию, «мир лежит во зле», то это означает, что оно может быть агрессивно. И не только потому, что вы лично согрешили. Об этом хорошо сказал армянский патриарх после землетрясения в Спитаке[3 - Землетрясение 1988 г. в Армении, в результате которого погибли десятки тысяч человек и которое вызвало волну сочувствия и помощи по всей стране. – Прим. ред.]. Он говорил о той стихии, которая ворвалась в человеческую жизнь, разрушая ее, как о стихии греховной. И действительно, мы знаем, что не просто грешит человек, а весь мир «лежит во зле». Это проявляется и в мире земном, и в мире космическом. Если вы вспомните, как страдал Сам Христос, то сможете понять, что значит агрессия зла в этом мире.