Сочинения. Том 4

Основой исследовательской методологии Галена является телеологический принцип: в организме человека все целесообразно, все создано Демиургом в соответствии с единством замысла, все части тела имеют имманентно присущие им функции. Если ученый не понимает законов природной целесообразности, заложенных в функционировании всех частей тела, то это означает, что он не понимает предмета своего изучения и не может его корректно исследовать. Во вступительной статье к первым пяти книгам «Об учениях Гиппократа и Платона» я обращал внимание на особенности концепции пневмы у стоиков. При подготовке к изданию третьего тома «Сочинений» Галена наиболее удачным примером для анализа объяснительных возможностей стоического понимания пневмы мне показалась именно функция зрения. Я обратил внимание читателей на то, что стоическое объяснение этой функции предопределяет утрату врачом всякого внимания к прояснению устройства глаза и его соединения с головным мозгом. Напротив, Галена этот вопрос очень интересует: изложению результатов своих исследований анатомии глаза, зрительного нерва и механизма передачи импульса к головному мозгу он уделяет значительное внимание (фрг. 7.5.17– 7.5.40).

Завершая анатомо-физиологическое описание функции зрения, Гален соотносит свои представления об органах чувств с основой натурфилософии – теорией четырех первоэлементов (фрг. 7.5.41–7.5.44). Резюмирует он это следующим образом:

7.5.44. Ведь, действительно, тем органом чувств, который ближе всего к земле, то есть осязанием, мы ощущаем землеобразную природу в воспринимаемых объектах, самым блестящим органом, то есть органом зрения – природу блестящего, как и посредством воздушной субстанции, находящейся в органе слуха, происходит распознавание процессов, свойственных воздуху. Кроме того, при помощи органа вкуса, который является влажным и губкообразным по природе, происходит у нас различение вкусов.

Механизма реализации функции обоняния Гален касается очень кратко, объясняя это наличием специального сочинения, в котором он ранее уже разъяснил свои взгляды – «Об органе обоняния». К сожалению, этот текст не сохранился. Краткая цитата из диалога Платона «Тимей», приводимая Галеном в седьмой книге трактата «Об учениях Гиппократа и Платона», в сочетании с его развернутой аргументацией, приводимой ранее, помогает понять логику его рассуждений относительно функции обоняния (фрг. 7.5.45–7.6.1).

Гален считает необходимым указать на тот факт, что его представления о зрении основаны на учении Платона (фрг. 7.6.2–7.6.31). Для иллюстрации точки зрения Платона Гален цитирует значительные по объему фрагменты из диалогов «Тимей» и «Теэтет». Так, в приведенных Галеном отрывках из диалога «Тимей» Платон говорит о том, что внутри человека «обитает особенно чистый огонь», «изливающий мягкое свечение», которое исходит через глаза. Глазная ткань уплотнена, чтобы не пропускать ничего, кроме «чистого огня». Когда свет, исходящий из глаз, сталкивается с внешним потоком света, так как подобное устремляется к подобному, образуется особое однородное тело (фрг. 7.6.5–7.6.6, 7.6.8–7.6.10). Гален отмечает:

7.6.9. «А поскольку это тело благодаря своей однородности претерпевает все, что с ним ни случится, однородно, то стоит ему коснуться чего-либо или, наоборот, испытать какое-либо прикосновение, и движения эти передаются уже ему всему, доходя до души: отсюда возникает тот вид ощущения, который мы именуем зрением»[18 - Платон. Тимей, 45c2-d3. Перевод С.С. Аверинцева.].

7.6.10. В этих словах Платон говорит, что орган зрения излучает свет и что благодаря ему становится возможным ощущение процессов, происходящих со светом, как благодаря слуху возможно восприятие происходящего с воздухом, ведь подобное постигается подобным благодаря общности процессов.

Гален подчеркивает, что, согласно Платону, глаза и прочие органы чувств – «орудия» души. В качестве примера он приводит объемный отрывок из диалога «Теэтет», где Платон подробно на этом останавливается, и заключает, что каждый из органов чувств может воспринимать только такое воздействие, для которого он был создан. Различать и сравнивать получаемые ощущения может только разумная часть души, по Галену – головной мозг (фрг. 7.6.12–7.6.22). Гален отмечает:

7.6.22. Итак, в этих словах, как и в других, следующих за ними, и в некоторых других диалогах, Платон учит нас, что существует общая сила, которая поступает из головного мозга посредством нервов всем органам чувств и ощущает происходящие в них изменения; ведь, если бы было возможно, чтобы под действием процессов, происходящих со светом, изменялся какой-то другой, а не светоподобный орган, или под действием процессов, происходящих с испарениями, – какой-то другой, а не парообразный, или под действием процессов, происходящих с воздухом, – какой-то другой, а не воздухоподобный, или под действием процессов, происходящих с жидкостями, – какой-то другой, а не воспринимающий вкус и наполненный соками, органы чувств не возникли бы; однако в действительности дело обстоит иначе.

Гален в рассуждениях Платона находит основания для объяснения существования анатомических образований, целесообразно существующих в человеческом организме для реализации функции того или иного чувства. Нарушение этой функции определяется не чем иным как повреждением этого механизма вследствие развития каких-либо заболеваний:

7.6.27. Когда же происходит закупорка протоков носа, пропадает обоняние, так же как слух пропадает, если закупорились уши, так как соответствующее изменение не достигает того или другого органа: парообразного – изменение запахов, ведь испарение – их сущность, воздухообразного – изменение звуков, поскольку их сущность есть воздух.

7.6.28. Существует заболевание глаз, аналогичное этим закупоркам, которое называется катаракта. При этом загораживается проход света по увеальной оболочке, так что собственно орган зрения не соприкасается с окружающим весь глаз извне воздухом.

Далее Гален переходит к описанию органа осязания. Ссылаясь на Платона, который говорит о том, что видимое и осязаемое сотворены из огня и земли, он пишет, что орган осязания должен быть землеподобным. Кроме того, он утверждает, что само по себе изменение тел еще не ведет к ощущению, так как для ощущения необходимо участие нервов. Гален считает нужным уточнить мысль Гиппократа, который отклонение тел от естественного состояния называет страданием, а также настаивает, что необходимо различать само отклонение и ощущение этого отклонения (фрг. 7.6.29–7.6.34). Здесь вновь отмечается важное противоречие учению Аристотеля – казалось бы, Стагирит верно рассуждает о «мгновенном превращении того, что изменяется таким образом, – настолько быстром, что, кажется, оно не занимает вовсе никакого времени, и о том, по какой причине чистому воздуху по природе свойственно, изменяясь под действием цвета, передавать это изменение вплоть до органа зрения» (фрг. 7.7.4). Однако вопрос состоит не только в этом, а в моментальном определении целого комплекса сложных ощущений. В случае зрения – это положение в пространстве, размер и форма воспринимаемых предметов. Кроме того, орган зрения реализует сложную оптическую конструкцию, позволяющую человеку видеть в зеркале себя и предметы, находящиеся сбоку или сзади, что совершенно необъяснимо с помощью учения Аристотеля, так же как необъяснимо распознавание запахов и звуков (фрг. 7.7.5–7.7.12).

Гален описывает известный в современной медицине механизм периферической чувствительности, например, тактильной, когда боль ощущается непосредственно той частью тела, которая подвергается травмирующему воздействию:

7.7.18. Истина же противоположна их мнению. Ведь сам нерв есть часть головного мозга, как ветка или отросток – часть дерева, а член, в которой перерастает часть, принимает способности этой части, и поэтому нерв полностью получает способность распознавать предметы, которые дотрагиваются до него.

При реализации функции зрения работает схожий механизм, ясен и медиатор – движущаяся по нервам пневма. Здесь Гален вновь полемизирует со стоиками, описывая их объяснение механизма зрения язвительно и остроумно:

7.7.20. Итак, стоикам не следовало говорить, что мы видим посредством окружающего воздуха, пользуясь им, как посохом. Ведь такое распознавание происходит при столкновении тел, и еще в большей степени – вследствие умозаключения: ведь ощущение глаз не есть чувственное восприятие ни сжатия, ни твердости или мягкости, но цвета, размера и местоположения, которые никакой посох не может распознать.

Гален, разбирая учение Аристотеля о зрении, отмечает наличие здравых идей в модели Стагирита, согласно которой от видимых предметов до глаза доводится «не телесное подобие, но качества посредством изменения окружающего воздуха» (фрг. 7.7.22). Его изменения под влиянием сугубо физических факторов позволяют Галену «предположить существование чувственно воспринимающего луча, тем более что явно наблюдается, что так происходит с пневмой, попадающей в глаза из головного мозга. Ведь эта пневма подобна свету» (фрг. 7.7.24).

Гален дает разъяснение о сущности души: либо, в соответствии с мнением стоиков и Аристотеля, она предстает «как бы сияющим и эфироподобным», но телом; либо это «бестелесная сущность», и тело является ее первым носителем, посредством которого она устанавливает связь с другими телами:

7.7.26. Итак, нам следует сказать, что именно это тело распространяется через весь головной мозг и из-за общности с ним пневма в глазах является светоподобной.

Таким образом, функция зрения представляет собой физиологический процесс, определяющийся устройством глаза и его связью с мозгом, осуществляющейся с помощью нервов:

7.8.3. …это начало находится в головном мозге, от которого все части тела получают ощущение и движение, при том что одни нервы ведут в органы чувств для распознания чувственно воспринимаемых предметов, другие движут те из них, которые должны двигаться, например глаза, язык и уши, – ведь они у большинства животных движутся посредством мышц, которые охватывают их в голове, благодаря которым животные совершают все произвольные движения.

7.8.4. Все это свидетельствует о том, что мы правильно сказали, что головной мозг – начало всех чувств, а также всех произвольных движений живого существа.

Целесообразность функции мозга как «начала всех чувств» определяется и его анатомическим устройством: он прекрасно защищен, из него произрастают все нервы и спинной мозг. Более того, Гален, используя свой метод анатомирования, утверждает, что из мозга произрастают шестьдесят нервов (фрг. 7.8.6–7.8.11). К сожалению, он не уточняет свою мысль и не описывает эти нервы. Завершая седьмую книгу, Гален указывает на неполноту представлений Аристотеля о функции головного мозга. Таким образом, он предваряет содержание восьмой книги трактата «Об учениях Гиппократа и Платона».

К восьмой книге: рассуждение о различиях во взглядах Гиппократа и Платона на здоровье и болезнь

Восьмую книгу трактата Гален начинает с краткого обобщения ранее сказанного о функциях трех частей души (фрг. 8.1.1–8.1.44). Он обращает внимание на то, что «для врачебного искусства и для философии важнее всего установить, управляет человеком множество сил или одна» (фрг. 8.1.1).

В этой части текста трактата «Об учениях Гиппократа и Платона» кратко изложены важные для Галена натурфилософские положения, на которых строилась его аргументация в предыдущих книгах. Это своеобразный конспект идей, лежащих в основе теоретико-практической системы Галена. Особенное значение восьмой книги определяется тем, что в ней содержатся подробные изложение и анализ несовпадений, имеющихся во взглядах Гиппократа и Платона. Публикация первых шести книг трактата вызвала дискуссию, о которой упоминает сам Гален[19 - См. фрг. 7.1.2 и далее.]. О ней он говорит как о факторе, побудившем его продолжить работу над сочинением и дописать завершающие три книги. По-видимому, его оппоненты указали на расхождения во взглядах Гиппократа и Платона, на которые невозможно было не обратить внимание. Однако Гален представляет эти моменты как некие второстепенные разногласия. По его мнению, в учениях Гиппократа и Платона содержатся эпистемологические основы верного понимания медицины, которые он умело соединяет в своей теоретико-практической системе: от подходов к анатомо-физиологическому устройству до теории общей патологии и психосоматического единства организма человека.

У Галена не вызывает сомнений, что в физиологической активности частей тела проявляются три силы, порождающие, соответственно, три вида движения:

8.1.2. Совершенно очевидно, что одни движения производятся, когда вытягиваются и сжимаются члены при ходьбе, беге, в положении стоя и при других подобных действиях. Движения сердца и артерий, происходящие непроизвольно, – иного рода, как и распределение пищи, которое является еще одним видом движения.

Когда Гален говорит о «самопроизвольном движении», то он, скорее всего, следует за следующей мыслью Платона: «Всякая душа бессмертна. Ведь вечно движущееся бессмертно. А у того, что сообщает движение другому и приводится в движение другим, это движение прерывается, а значит, прерывается и жизнь. Только то, что движет само себя, раз оно не убывает, никогда не перестает и двигаться и служить источником и началом движения для всего остального, что движется… Каждое тело, движимое извне, – неодушевленно, а движимое изнутри, из самого себя, – одушевлено, потому что такова природа души. Если это так и то, что движет само себя, есть не что иное, как душа, из этого необходимо следует, что душа непорождаема и бессмертна»[20 - Платон. Федр, 406с.]. Он вновь напоминает о принципиальных моментах, на которые указал ранее: «руководящее начало души находится там, где начинаются нервы», «начало нервов находится в головном мозге», и «все части тела живых существ снабжены нервами». Гален описывает, каким образом высшее (разумное) начало души соединяется с телесной сущностью, на примере мозга и нервов. Каждый орган человеческого тела обладает врожденной способностью к определенному действию. Это некая идея, присущая тем или иным органам. Но воплощение этой «идеи» (функции) органа, из потенциального состояния, возможно лишь благодаря не собственному движению органов, а наличию души, разлитой, в соответствии со свойственной ей субординацией, по всему организму. Причина заблуждений оппонентов Галена заключается прежде всего в непонимании ими важности результатов анатомических исследований:

8.1.6. Стало быть, в нашем многословии повинны в первую очередь те, кто неверно истолковал очевидные явления, а не Гиппократ, или Эрасистрат, или Эвдем, или Герофил, или Марин, который вслед за древними восстановил изучение анатомии, одно время пребывавшей в забвении. А если бы они описывали явления, опираясь на результаты анатомических исследований, нам незачем было бы долго рассуждать, поскольку вопрос можно было бы разрешить при помощи одного-единственного доказательства.

Помимо невнимания к анатомии, оппоненты Галена пользуются неверной методологией: риторические и софистические рассуждения присутствуют там, где следует прибегнуть к научному методу. Именно этим объясняется заблуждение Хрисиппа, утверждающего, что управляющее начало души человека находится в сердце. Гален, полемизируя со стоиками, вновь напоминает об учении Платона о трехчастном устройстве человеческой души, высшее (управляющее) начало которой находится в головном мозге (фрг. 8.1.10–8.1.12). Существенной ошибкой Хрисиппа является, по мнению великого римского врача, то, что он относит страсти к проявлениям разумной, управляющей части человеческой души. При этом не все представители Ранней Стои разделяли точку зрения Хрисиппа. Гален обращает внимание на мнение Клеанфа и Посидония, которые утверждали, что человеком управляют три душевные силы: разумная, страстная и вожделеющая (высшая из них – разумная, вожделеющая – низшая). Как и Платон, они рассматривали добродетели в контексте проявления деятельности именно разумной части души. Добродетель способна ограничить влияние страстной и вожделеющей частей души на ее разумную часть посредством воспитания и образования.

Далее Гален вновь критикует своих оппонентов из числа философов за то, что они привержены неверной исследовательской методологии и злоупотребляют риторическими и софистическими приемами в ситуациях, когда точные науки (геометрия и т. д.) предлагают четкие и обоснованные доказательства. В частности, он утверждает:

8.1.22. Итак, истинное высказывание является кратким, как я сейчас покажу тебе. Для того чтобы достигнуть цели, понадобятся лишь несколько слогов, и вот они: «Где начало нервов, там и руководящая часть души, а начало нервов находится в головном мозге. Там, стало быть, и руководящая часть души».

Изучая многообразие существовавших в его время философских учений, Гален не примкнул ни к одному из них:

Отец предложил мне не спешить стать приверженцем какого-либо одного учения. Он считал необходимым исследовать, изучить и определить мое собственное мнение обо всех этих учениях в течение длительного времени. Он также утверждал, что я должен в своей жизни сражаться за те способы постижения истины, которые были одобрены всеми философами и согласованы с ними[21 - Гален. Способ распознавания и лечения страстей любой, в том числе и своей собственной, души // Гален. Сочинения. Т. I. С. 240–241.].

Противоречивый и бесконечный спор о философской истине, который во времена Галена велся с величайшим оживлением не только в Афинах, но и в других центрах духовной и интеллектуальной жизни, особенно в Александрии, Риме и Пергаме, послужил причиной того, что Гален воздержался от принятия какого-либо одного из известных философских учений[22 - Riese W. History of Neurology. New York, 1959. P. 56–57.]. Следуя заповедям отца, он старался найти самое важное в каждом философском направлении, тем более что ведущиеся вокруг бесконечные философские споры привели в итоге к доминированию взглядов скептической школы (условность самой возможности и пределов человеческого познания). Косвенные подтверждения этого мы обнаруживаем в тексте «Об учениях Гиппократа и Платона»: он полемизирует и со стоиками, и с представителями академии Платона, а неявно и с представителями философского течения атомистов.

Гален кратко напоминает о содержании каждой из первых пяти книг трактата «Об учениях Гиппократа и Платона», обобщая ранее высказанные им соображения. Отдельно он останавливается на вопросе о том, откуда берут начало вены и артерии, который, очевидно, вызвал серьезную дискуссию, что заставило автора вернуться к анатомии сосудов. Гален повторяет свои утверждения: вены произрастают из печени, артерии – из сердца, нервы – из головного мозга (часть нервов исходит из спинного мозга, который, согласно Галену, является продолжением головного).

Далее, рассуждая о топографии сосудов, Гален сравнивает их с устройством растительного мира:

8.1.27. Ведь очевидно, что даже у растений наиболее толстые части растут от основания, что же касается двух ранее обсуждавшихся начал – начал нервов и артерий, – то подобное стволу находится при основании, а то, которое можно уподобить ветвям, появляется по мере роста ствола.

8.1.28. …вены – это орудия присущей нам растительной функции, которая роднит нас с растениями, между тем как небольшие сосуды достигают желудка и кишечника, точь-в-точь как корни деревьев – земли, и все они происходят от одного сосуда при воротах печени, а непосредственно из печени начинается самая большая вена, которую называют полой, и от нее наподобие ветвей расходятся по всему телу другие вены.

Таким образом, Гален доказывает, что вены произрастают из печени. Тем самым (Гален говорит об этом совершенно уверено) человеческое тело вбирает в себя растительное, животное и разумное начала, расположенные в строгой иерархии. Человеческий организм, по его мнению, – часть макро- и микрокосмоса. Он неотъемлемая часть физической природы и одновременно часть высшей, сверхсущественной реальности, присутствующей в нем благодаря душе. Здесь можно вспомнить следующие слова Платона:

…Божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а человеческому, смертному, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собою подобно – и тоже в высшей степени – наше тело[23 - Платон. Федон, 80b. (См.: Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. М., 1970. С. 45).].

Он отмечает, что в печени находится вожделеющая часть души, проявление деятельности которой связывает с функцией венозной крови. По его мнению, существуют исчерпывающие анатомические аргументы, доказывающие, что именно из печени исходят вены. Вместе с тем оригинальная аргументация Галена (например, связь всех магистральных сосудов с печенью) в ряде случаев не соответствует современным научным представлениям.

Переходя к следующему аргументу, Гален вновь спорит с оппонентами о том, откуда исходят вены: из сердца или из печени? Подход Галена к аргументации, по существу, верен: вскройте и увидите, что с правым желудочком сердца связана одна вена, а с печенью – все магистральные вены. Таким образом, согласно Галену, печень оказывается источником вен. Гален продолжает свои рассуждения: он довольно подробно разбирает анатомию разных животных, доказывая, что вены и артерии есть у всех, а правый желудочек сердца у некоторых видов отсутствует. Организм живых существ создан Демиургом, как и весь мир, в котором все целесообразно. Гален демонстрирует знание сравнительной анатомии, которое помогает ему убедительно аргументировать свою позицию и обосновать, что венозная система связана с печенью. Вновь возвращаясь к анатомическим аргументам, Гален поясняет, каким образом устроены вены и артерии:

8.1.41. Ведь видно, как от бугристой поверхности печени до самого горла справа она идет совершенно прямо, без малейшего изгиба, а слева от нее отходит отросток к правому желудочку сердца; этот сосуд, как считают некоторые, можно сказать, является стволом сосудов всего тела.

8.1.42. Однако если бы это было так, то и сама она непременно расщеплялась бы, произрастая из сердца подобно большой артерии, которая, по общему мнению, является источником для всех артерий живого организма: можно видеть, как она расщепляется надвое, едва только выходит из сердца, чтобы одна из ее частей уходила вверх по телу, а другая – вниз. 8.1.43. Выходит, если бы и полая вена вырастала из сердца, то и она, разделившись надвое, подобно этой артерии, частью поднималась бы вверх до глотки, а другою уходила к печени; а коль скоро этого не наблюдается, ясно, что она берет начало не из сердца.

Таким образом, Гален предлагает оригинальное описание топографии русла магистральных сосудов и периферических вен и указывает на их конечную связь с печенью.

Далее Гален переходит к одному из важнейших вопросов натурфилософии, имеющему определяющее значение и для медицины, – проблеме первоначал. Он представляет тело человека в виде умозрительной структуры, состоящей из трех тетрад: первоэлементов, сущностей и жидкостей, которые в нормальном (естественном) состоянии находятся в динамическом равновесии. Вслед за Гиппократом он говорит о том, что здоровый организм соответствует состоянию ??????, то есть сбалансированному смешению компонентов этих тетрад. Соответственно, состояние болезни описывается с помощью категории ?????????.

Крайне важно понимать, как Гален видит уровни организации живого. В связи с этим еще раз отмечу уместность применения понятия «протонаука» к теоретико-практической системе Галена в контексте преемственности истории развития научного знания. В настоящее время известны несколько уровней организации живого: клеточный уровень (его изучают цитологи), тканевый (предмет внимания специалистов-гистологов), органный и другие, – совокупность которых позволяет составить представление об организме человека как о целостной динамической саморегулирующейся системе. Разумеется, это упрощенная схема: выделяется и субклеточный уровень – сфера изучения молекулярной биологии, а организм в целом понимается как совокупность взаимовлияющих функциональных систем. Конечно, анализ текста врача II века не требует подробного изложения всего того, что подарили нам фундаментальные медико-биологические научные специальности в последние 20–30 лет. Система «клетка—ткань—орган—организм в целом» имеет наглядный, вполне аксиоматичный, хотя и несколько «дидактический», характер. В этой схеме упоминаются азы современного естествознания, на которые следует обращать внимание. Согласно представлениям Галена, человеческий организм состоит из трех уровней организации материи. Первый уровень – это простые (или гомеомерные), второй – сложные части тела (органы), третий – организм человека в целом. При этом он указывает на целостный характер функционирования человеческого тела и взаимовлияние проявлений деятельности отдельных частей тела: как нормальных, так и патологических. Гален дает динамическое описание состояния каждой части тела и характера их взаимовлияния, основываясь на знании о трех тетрадах. Гомеомерии в системе Галена представляют собой те самые единицы, из которых состоят простые части тела и которые определяют их видоспецифичность. Конечно, он относит части тела к простым исключительно на основании визуального наблюдения. Основные отличия частей тела, например кости от связки, связки от сосуда и т. д., определяются, по мнению Галена, смешением первоэлементов в составе простых (или гомеомерных) частей тела. Сложные части тела (или органы), с одной стороны, представляют собой функциональное единство, а с другой – состоят из разных типов образований. Например, печень или сердце представляют собой самостоятельно функционирующие части тела, которые невозможно разделить на составляющие, не повредив их. Однако в печени имеются собственно паренхима, жировая ткань, сосуды, связки, трабекулы желчных протоков и т. д., а в сердце – мышечная ткань, связки, клапаны, сосуды и другие образования, явно отличающиеся друг от друга морфологически.