Практическая психология

• «Жизнь – это сплошной обман»,

• «Жизнь – однообразна и скучна»,

• «Меня в этой жизни ничего не волнует»;

• «Я уже нахлебался досыта из жизненной чаши»;

• «Мне каждый день, как подарок».

Проанализируйте эти высказывания с точки зрения содержания в них парадигмы жизни. Прочитайте эти высказывания клиентов психолога. Определите содержание норм практической этики, которыми они владеют.

«Я не могу слушать ни про какую душу. Это все выдумки и бред, нормальный человек ест, пьет и прочее без всякой души, у него тело живет, а не он». «Мне все равно, как меня назовут, я не обидчивый». «Не люблю, когда в душу лезут и еще злорадствуют». «По уши сидим в дерьме, а еще что-то про душу рассуждаем. Работать надо».

«Что обсуждать, кому нужны эти беседы, людям жрать скоро нечего будет».

Глава 3. Практическая психология как отрасль психологической науки

– Чтобы Баба-яга стала доброй надо сказать волшебные слова.

    (Мнение четырёхлетнего мальчика)

– Когда мне говорят, что я плохая, я думаю, что это говорят не мне, что я настоящая им не видна, они не знают, что я – очень хорошая.

    (Из несостоявшегося разговора)

§ 1. Понятие о психологической информации и способах ее получения

Что такое информация о человеке? Это могут быть конкретные знания о конкретном человеке, это могут быть и знания о его близких, о социальной и экономической обстановке, его окружающей, это могут быть знания, характеризующие его как биологическое существо и т. п. Все эти знания позволяют судить о поле, возрасте, способах мышления человека, его чувствах и желаниях, о его возможностях действовать в окружающем мире. О человеке говорят и предметы, созданные и используемые им.

Есть очень интересная точка зрения на происхождение человеческой истории, высказанная академиком Б. Ф. Поршневым. Она основана на понимании материальных потребностей человека, его нужды в конкретных предметах или свойствах этих предметов: остром ноже, длинном копье, емком сосуде и т. п.

Б. Ф. Поршнев утверждает и убедительно показывает, что норма поведения каждого человека в первобытном обществе состояла в том, что он раздаривал результаты своего труда. Другими словами, производя больше, чем было нужно для восстановления сил, затраченных на производство, человек стремился угостить и одарить других. Как отмечал Б. Ф. Поршнев, «на заре истории лишь препоны родового, племенного, этнокультурного характера останавливали в локальных рамках «расточительство» и тем самым не допускали разорения данной первобытной общины или группы людей»[4 - Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974. с. 405.].

«Отдать» – это норма отношений в первобытном обществе, это форма воздействия на другого человека с помощью добытого из природной среды продукта, средства обеспечения жизненных благ.

Этот продукт – пища, орудие, одежда – выполнял роль регулятора человеческих отношений, так как он нес в себе особый род влияния человека на человека, в котором проявляется индивидуальность каждого из них. Это могло выглядеть как такой монолог:

– У меня есть острый камень. У тебя нет. Мне его не надо, возьми его себе. А может быть, такой:

– Возьми орех.

– Беру. Хороший орех. А ты возьми мой банан.

Здесь предметы выполняют свою суггестивную функцию, то есть регулирующую отношения людей с помощью известных им функций предметов. И острый камень, и орех, и банан не просто попали в поле восприятия человека, а они создали соответствующее отношение, которое может быть передано через этот предмет другому человеку. В первом монологе – это отношение заинтересованности-незаинтересованности в предмете, во втором диалоге – это отношения взаимной приязни, проявляемые через обмен продуктами.

Человек может сам проявить отношение к предмету, увидеть в нем и потребности других людей в качествах предмета – в его вкусе или остроте, как в наших примерах, но это возможно, по мнению Б. Ф. Поршнева, только потому, что раньше это отношение было проявлено к предмету и его свойствам другими людьми. Те же качества острого камня или вкусного ореха определили его отношение с другим человеком, только позже оно становится его индивидуальным отношением, которое будет применяться как воздействие на другого человека.

Это известный закон развития высших психических функций, сформулированный Л. С. Выготским, который говорит о том, что каждая психическая функция была раньше разделена между людьми, а затем стала способом самоорганизации одного человека.

Как писал Б. Ф. Поршнев, организм человека стал производить действия, не диктуемые его собственной сенсорной сферой. Человек стал ориентироваться на значение производимых им предметов, на то значение, которое включало в себя человеческие отношения, регулировало их, создавало их.

Чтобы был установлен предел стремлению первобытного человека отдавать и дарить произведенное им, общество создало специальные нормы для регуляции пределов дарения. Это привело к тому, что появилось множество человеческих общностей, обособленных друг от друга по разным, даже случайным, признакам. Общие нормы регуляции процесса отдавания произведенных благ объединяли их и одновременно ограничивали от других общностей. Эти общие нормы и фиксировались в едином для общности людей языке, который выполнял главную функцию – воздействие на другого человека.

Недаром многие лингвисты предполагают, что глаголы древнее, чем существительные, при этом глаголы были сначала побудительными, повелительными, воздействующими непосредственно на действие человека. Повелительную функцию выполняет глагол во всех временах: начали! начинайте! начинать! начнем! отглагольным существительным – начало!

Из изложенной выше гипотезы академика Б. Ф. Поршнева можно выделить следующие особенности информации о человеке: она создана другими людьми и передана человеку через предмет или слово; цель передачи этой информации – воздействие, изменение действий человека; эта информация объединяет человека с одними людьми и одновременно разъединяет с другими.

Итак, важнейшее свойство информации об индивидуальности человека – она создана другими, передается ему и после усвоения становится основой саморегуляции.

Однако психологическая информация принимается человеком от других людей через воздействие их на него. Это воздействие имеет разную силу: от минимальной – только слегка меняющей рисунок действий, до максимальной – разрушающей необратимо действия человека.

Видимо, в процессе истории человеческого общества для регуляции силы воздействия людей друг на друга появились специальные механизмы. Можно согласиться с Б. Ф. Поршневым, что важнейшим приобретением человечества стало молчание как реакция на воздействие или бездействие. Молчание, бездействие Б. Ф. Поршнев справедливо называет «воротами к мышлению», это первый шаг в становлении внутреннего мира человека.

Защитные механизмы личности, которые сегодня подробно описаны психологами, тоже можно рассматривать как барьеры на пути воздействия одного человека на другого. Проекция, регрессия, вытеснение, замещающая деятельность, сублимация и другие защитные механизмы личности выполняют роль фильтров в получении информации о себе от другого человека. В этом проявляется диалектический закон единства и борьбы противоположностей: есть воздействие человека на человека, есть и противодействие человека человеку, возникшее и существующее в этом воздействии.

Таким образом, есть возможность описать важнейшее, на наш взгляд, свойство психологической информации – она динамична, каждый ее статистический элемент требует соотнесения с более широким контекстом – прошлым, будущим, настоящим сообщаемой информации. Недаром, характеризуя какого-то человека, обязательно вводится момент временной отнесенности: как часто? всегда ли он такой, каким представляется сегодня? каким он был раньше? что с ним будет?

Это не случайно, так как содержательно психологическая информация предполагает воздействие, а оно должно быть, как любое действие, спланировано, в нем обязательно есть, говоря словами И. И. Бернштейна, «модель потребного будущего».

Кроме контекста, информация о человеке во многом будет зависеть от текста его реального поведения, то есть тех проявлений его индивидуальных особенностей, которые существуют в настоящее время и доступны для наблюдения другому человеку: это речь, предметы, окружающие человека, это его тело, мимика и пантомима, конкретное пространственное расположение с другим человеком.

Воздействующий человек вносит в этот текст свое понимание, свой подтекст, который будет определять его представление о целях и перспективах воздействия на другого человека. Так воздействующий человек осуществляет отбор содержания в тексте. Конкретным примером этого может быть реакция взрослого человека на грязную одежду ребенка. «Неряха, опять измазался!», «Что с тобой произошло?» или «Расскажи, что с тобой было?» или «Давай помогу почистить платье». Это разное избирательное реагирование воздействующего человека на текст – грязную одежду ребенка.

Таким образом, информация о себе, которую получит ребенок через реакцию взрослого, определяет не только характер воздействия взрослого, но и контекст и подтекст этого воздействия, который он сможет создать своей реакцией на слова взрослого.

Исследователи мифов (М. И. Стеблин-Каменский) отмечают, что в лексике мифов последними по времени появления в тексте оказались слова, которые сегодня лингвисты называют средствами субъективной ментальности. Это те языковые средства, которыми люди непосредственно выражают свое отношение в модальностях: нравится – не нравится, весело – грустно и т. п.

Этот факт, по нашему мнению, позволяет говорить о постепенном расширении содержания психологической информации, которая, кроме действий и предметов, стала включать чувства, оценки человека. Действия человека для краткости их описания могут быть описаны в модальности: «я могу». Это может быть модальность как взаимодействующего человека, так и реагирующего на воздействие: «я хочу». Обе эти модальности – «я хочу» и «я могу» – отражают динамические моменты воздействия людей друг на друга, так как они включают не только текст, но и подтекст, и контекст этого воздействия.

Относительно статичные, фиксированные во времени моменты воздействия человека на человека можно описать с помощью модальностей: «я думаю», которая всегда предметна, ориентирована на свойства или свойство предметов мира человека. Другая модальность – «я чувствую» – отражает отношение человека.

Введенные нами модальности – «я могу», «я хочу», «я думаю», «я чувствую» – позволяют описать и систематизировать информацию, которую получает и использует воздействующий на другого человека человек. В то же время, согласно закону Л. С. Выготского о происхождении высших психических функций, в этих же модальностях она может быть описана и реагирующим на воздействие человеком.

Это допущение – введение модальностей в описание содержания психологической информации – позволяет сделать работы по развитию психики человека А. Н. Леонтьева, Л. С. Выготского и др.

Ссылкой на эти работы, особенно на работы Б. Ф. Поршнева, нам хотелось показать, что человек получает информацию о себе от другого человека через воздействие этого другого на себя. В этом воздействии рождается то, что будет позже составлять представлена человека о себе, его образ «Я», его мотивы, ценности способы мышления, восприятия и т. п. – то, что традиционно называют знанием о внутреннем мире человека или психологическим знанием. Нам казалось важным подчеркнуть, что это знание динамично. В силу этого возникает важнейший вопрос о критериях истинности этого знания, о его достоверности.

Ответ на этот вопрос непосредственно связан со способами получения психологического знания, тоге знания, которое определяет воздействие одного человека на другого. Анализ способов получения знаний о другом человеке показывает, что на сегодняшний день можно выделить четыре относительно независимых реальности жизни, в которых представлено это знание.

Во-первых, это конкретные знания о людях, которые человек получил в процессе своей жизни. Он проверил их на истинность и достоверность событиями своей индивидуальной судьбы, другого критерия нет. Человек применяет эти знания в воздействии на других людей, на конкретного человека и таким образом делает их доступными для окружающих. Эти знания можно назвать житейскими, а основанное на них воздействие на человека – житейской психологией. В этом смысле каждый из нас обладает таким знанием, проверенным на достоверность личными переживаниями. Эти знания, такие, как любовь, носят своего рода эталонный характер, ограничивая или расширяя рамки возможного воздействия на другого человека.

Во-вторых, это обобщенные знания о людях, которые человек получил в относительно замкнутой группе людей – семье, производственном коллективе, школьном классе и т. п. Это знание проверено на истинность, достоверность жизнью этой группы, входит в систему ее ценностей как регулятор отношений между членами этой группы и всей группы с другими общностями людей.

К отдельному человеку эти знания применяются через систему группового воздействия, в свою очередь, он сам использует их как материал для саморегуляции, при взаимодействии в группе и с другими общностями людей.

Материал такого рода знания широко представлен в вариантах речевых стереотипов и стереотипах воздействия, существующих в группах. В известном смысле сюда относятся ритуалы, обряды, традиции и также пословицы и поговорки, содержащие знания о других людях.

Эти знания можно назвать обыденными, а основанное на них воздействие на другого человека – обыденной психологией, которая позволяет предвидеть последствия поведения человека в относительно замкнутой группе людей.