Месть и прощение. Фантастический роман

Чародейка встала у ограждения, распростерла руки над морской гладью и заговорила на древнем языке, призывая стихию воды:

– Би уриал хуч, би зорилгор тууниг нээлтэй гунд!Еролгат ангал дайснуд!

Под днищем пиратского парусника, готового вцепиться абордажными крючьями в купеческое судно, начал расти водяной вал. Когда волна подняла его выше корабельных мачт, Нэлика выкрикнула:

– Зок! – и отпустила силу воды.

Огромная волна с ревом обрушилась, утянув за собой в пучину корабль вместе с командой. Разгневанное море долго не могло успокоиться, подкидывая суда в клокочущем котле. Вцепившись в снасти, люди вопили от ужаса, многих выкинуло за борт. Взбесившаяся стихия не коснулась только «Повелителя морей», закрытого магическим щитом Нэлики. На захваченном купеческом судне вако в панике смотрели на воронку, затянувшую корабль их предводителя. Воспользовавшись сумятицей среди врагов, матросы на торговом корабле перешли в ожесточенное наступление. Павшие духом пираты, спасаясь от топориков и палашей озверевших защитников корабля, бросались в красные от крови волны почти не сопротивляясь.

Капитан второго двухмачтового судна заметил, откуда исходила угроза, и веер в его руке замелькал со скоростью крыльев бабочки. Кобаи, что собрались вокруг него, начали окружать корабль Дуонга, мачту которого украшал флаг со вставшим на задние лапы желто-полосатым тигром на красном поле. Жажда наживы и страх перед ожидавшим на берегу хозяином заставили вако кинуться волчьей стаей на «Повелителя морей».

Высокий пират в маске раскрутил над головой привязанный к тросу абордажный крюк и бросил его на палубу. Крюк заскользил по доскам, но пират дернул его и тот прочно вцепился в ограждение. Больше десятка крюков полетело вслед за первым. Несколько моряков кинулись с абордажными топорами к тросам, но стрелы лучников пронзили их. Не обращая внимания на тучи стрел и дротиков, пираты с силой натянули канаты, и корабли со скрежетом столкнулись. В борта «Повелителя» вцепились абордажные кусари-каги – четыре крюка, связанные короткой цепью с крепким шестом. Трехмачтовый парусник и пиратское судно соединились намертво. Завывая, как злобные духи подземного мира, цепляясь за канаты, проносясь по шестам кусари-каги как по широкой дороге, пираты ринулись на обреченный корабль. Палуба «Повелителя» быстро заполнилась сражающимися.

С трудом сдерживая жуткий нечеловеческий крик, рвущийся из груди, Нэлика с ужасом смотрела на разверзшийся перед ней ад. Отовсюду доносился звон мечей, топот ног по залитому кровью скользкому полу. Мелькали перекошенные гневом лица. Никто не обращал внимания на хрипы и стоны умирающих людей. Когда к ведущей на корму лестнице покатилась чья-то отрубленная голова с широко распахнутыми, изумленными глазами, она не смогла сдержаться. Всех, кто был на корабле, накрыл вселяющий необоримый ужас вой, взлетевший до леденящего душу визга. Люди, обезумев, заметались по палубе, роняя оружие и зажимая уши ладонями. Корму окутали клубы тьмы, рассекаемые лишь ослепительными росчерками молний. Из разорванного подпространства выползло громадное, поросшее длинной черной шерстью чудовище. Это была паучиха высотой футов восемь. Четыре пары мохнатых суставчатых лап поднимались над головогрудью зверя еще фута на два. Большое паучье брюхо скрывалось во тьме. Посередине головогруди с огромными жвалами светились четыре больших красных глаза. С верхней челюсти свисал костяной коготь, с которого капал болотного цвета яд. Возле огромной щели рта шевелились две пары рук с когтистыми пальцами. Защитники корабля и пираты в страхе бросились к бортам, прыгая в спасительное море. Ослабевшие от ран люди тонули, многие из последних сил добирались до кобаи и цеплялись за их борта, те, кто был посильнее, плыли к берегу.

Нэлику окружала оглушающая тишина. Не было ни лязга мечей, ни стонов и хрипов умирающих. Даже воздух застыл в оцепенении. Сознание туманила необоримая слабость. Она медленно спустилась по лестнице и побрела по палубе, ступая в подсыхающие лужицы крови, начинающие буреть. Она брела, отыскивая людей, но корабль опустел. Не было ни мертвых, ни живых. Чувствуя, что от удушливого запаха смерти вот-вот свалится на грязную палубу, она из последних сил дошла до своей прежней каморки, заперла дверь и, забравшись в подвесную койку, провалилась в черную бездну обморока.

* * *

Она очнулась на кровати в каюте предводителя каравана, заботливо укрытая меховым одеялом. Дуонг сидел напротив на рундуке и внимательно смотрел на нее одним правым глазом – левый был закрыт вздувшимся на лице огромным лиловым синяком. Морщась от боли, он баюкал перевязанную руку. Заметив, что она очнулась, бохаец присел возле нее на лежанку, заботливо поправив одеяло, спросил:

– Как ты?

– Ничего не могу вспомнить. Перед глазами только теплый вечер, когда мы любовались закатом, и все… – пожаловалась Нэлика.

– Схватка была жестокой. Наше спасение можно объяснить только чудом. Сначала взбунтовалось море и утянуло в пучину двухмачтовый парусник пиратов. Но вако не сдались и кинулись на «Победителя морей». Я получил удар по голове, отлетел к мачте и увидел огромного пирата, замахнувшегося на меня тесаком. Я успел откатиться и прикрылся рукой. Меня спас ужасный вой, что разнесся над кораблем. Он был настолько невыносимым, что все ослабли и выронили оружие. Со стороны кормы повалил черный дым, из которого вылезла паучиха Атакая. Чудовище было точно таким, каким его изображают в храмах.

– Как же тебе удалось выжить?

– Нас всех спасло море. Паучиха боится духов воды.

– А как уцелела я?

– Пиратские суда исчезли, как только Атакая появилась на палубе. Уцелевшие моряки с торговых кораблей выловили всех, кто еще держался на плаву. Мы посмели забраться на борт «Победителя», лишь когда рассеялся дым. Но на корабле тебя не нашли. Наступила ночь, однако я не терял надежды и отдал команду зажечь фонари и обыскать судно. Капитан сказал, что только безумный мог остаться в том месте, куда пришла поужинать паучиха. Я не стал его слушать и наорал на матросов. Сказал, если они будут ползать как беременные каракатицы и не заглянут в каждый угол, то любой спрятавшийся пират перережет нас сонных. Я видел, что после пережитого ужаса лишь мой гнев удерживал людей на ногах, но велел выполнять команду, так как не мог смириться с твоей потерей. С зажженными фонарями моряки обшарили весь трюм «Повелителя морей». Мы нашли тебя совсем рядом, когда взломали дверь пассажирской каюты, – закончил он.

– Спасибо, Дуонг! – Нэлика взяла его ладонь и благодарно сжала пальцы. – За это путешествие ты стал для меня самым близким человеком, – добавила она, смахнув невольно набежавшую слезу.

– Ты побоялась оставаться в моей каюте, перебралась к себе и догадалась запереться изнутри, это и спасло тебя. Бедная моя девочка, ты так испугалась, что твой разум не выдержал ужасов битвы и стер все из памяти. Такое бывает, – он осторожно убрал растрепавшиеся волосы с ее лица.

– Бывает… – задумчиво промолвила она. – Ты говорил про паучиху Атакаю. Кто это?

– Зверь из подземного мира, поедающий людей после смерти. На корабле все считают, что духи предков открыли подземные врата и послали ее к нам на помощь, – пояснил бохаец.

– Как хорошо, что я не увидела этот ужас, – облизнув пересохшие губы, прошептала Нэлика. – Можно я немного посплю?

– Спи. Тебе надо набираться сил, – Дуонг поправил укрывавшее ее одеяло, встал с кровати и вышел из каюты.

Нэлика уткнулась в подушку. Она утаила от него, что в ее ушах до сих пор стоял жуткий крик, вырвавшийся вчера из ее груди. Что было дальше, она и правда не помнила. От мысли, что она могла превратиться в зверя тьмы и съесть трупы на палубе, тошнота подступала к горлу, мутился рассудок, сердце сдавливало так, что становилось трудно дышать и хотелось кричать от ужаса.

Она торопливо поднялась с кровати и отыскала свою сумку. Порывшись в ней, нашла зеркало и испуганно уставилась на свое отражение. Глаза были обычного зеленого цвета. Отбросив зеркало, снова упала на постель.

«Мир смертных жесток и беспощаден, и боги у них такие же. Я не могла принять в себя чужую сущность. Не могла! Это темная сторона моего дара защитила меня и открыла проход чудовищу с изнанки», – решила Нэлика, успокаивая себя.

Глава 3. Бохай Столица

Ускользнувшие от пиратов два судна каравана спустя сутки легли в дрейф и приготовились ждать. Уже на следующий день на рассвете они увидели парусники под красным флагом со вставшим на задние лапы желто-полосатым тигром.

Караван Дуонга, потрепанный штормами, переживший битву с пиратами, но сохранивший все корабли, вошел в родные воды залива в день осеннего равноденствия. Первые заморозки уже украсили разноцветными лоскутами заросшие лесом сопки, обрывающиеся скалами в море. Осенние волны ярились, бились о каменные уступы, отступали от берега с шапкой пены. Над мачтами корабля, надрывно крича, носились чайки. Ухватившись за снасти, Нэлика ждала, когда судно станет у причала в тихой бухте, отгороженной от залива длинным молом. Там, где многоводная река впадала в море, поднималась в небо островерхая вершина похожей на пирамиду горы. Дуонг называл эту реку Сучан.

На правом берегу по склонам распадков спускался террасами к морю город. Высокая крепостная стена лентой обвивала богатые усадьбы аристократов и кварталы чиновников, купцов, ремесленников. С внешней стороны стены раскинулись предместья с огородами и садами. Громадный порт с полосами причалов заполняли сотни больших и малых кораблей под разноцветными флагами. Босоногие грузчики, сгибаясь под тяжестью нош, сновали между судами и вереницей приземистых строений на пристани.

Уединение Нэлики нарушил Дуонг. Бохаец переоделся в фиолетовый бархатный халат, застегнутый у горла и на правом боку на серебряные пуговицы. На груди был вышит красный квадрат с золотым тигром. Похожие на крылья жесткие оплечья, шапочка с конусообразным верхом, шелковой фиолетовой окантовкой и павлиньими перьями дополняли наряд. На груди ожерелье из крупных голубых сапфиров, такие же камни сверкали на перстне и кожаном поясе.

– Какой ты царственный! – промолвила Нэлика, разглядывая его.

– Я потомок первого сына кэду[2 - Кэду – король.] Цзожуна.

– Ты принц?

– Сейчас правит другая династия. Мой наследственный титул – князь. У нас еще будет время поговорить обо всем, а сейчас мне нужно идти. Эту ночь ты проведешь в каюте одна, под охраной телохранителей.

* * *

Дуонг вернулся рано утром, когда Нэлика еще спала. Он привез ей наряд: тунику с длинными узкими рукавами из зелено-голубого шелка, расшитую цветами лотоса, поверх которой надевался бархатный халат более темного цвета, затканный бабочками, с очень широкими конусообразными рукавами, накладным воротником и поясом. От красок для лица и парика рыжеволосая волшебница отказалась. Закрутив волосы в пучок, она закрепила их серебряной шпилькой и, чтобы не привлекать к себе внимания, покрыла голову изящным тонким покрывалом.

На пристани их поджидало обитое коричневым шелком широкое кресло под балдахином, прикрепленное к длинным бамбуковым жердям, у концов которых попарно стояли носильщики. Нэлика удрученно разглядывала странный вид транспорта. Ей никогда еще не доводилось ездить на людях.

– А повозок, запряженных лошадьми, у вас нет? – шепотом спросила она.

– Все знатные бохайцы передвигаются по городу так. Если ты откажешься сесть в паланкин, этим людям вечером нечем будет кормить семью. Такая у них работа, – улыбнувшись, ответил он.

Заметив, что на пристани на них уже начали оглядываться, она забралась на сиденье. Дуонг устроился рядом.

Они миновали предместья и вошли в верхний город через укрепленные двумя сторожевыми башнями ворота. Нэлика с любопытством разглядывала столицу. Город был наполнен красками. На площадках возле каменных лестниц стояли раскрашенные керамические скульптуры-обереги черепах, фениксов. Разноцветные черепичные крыши домов с загнутыми краями были украшены скульптурами рогатых драконов. Паланкины словно лодки рассекали толпу одетых в яркую одежду мужчин и женщин, расшитую цветами, бабочками, фигурками животных и рыб. Город был многолюдным, но тихим. Человеческий говор, шарканье по брусчатке обуви из бамбука гармонично сплетались с шумом морского прибоя. Осень уже коснулась деревьев в садах за кирпичными оградами и раскрасила листву в багряно-красные и золотые цвета. В воздухе кружил горьковато-печальный запах опадающей листвы и хризантем.

Носильщики поднялись до середины горы и остановились передохнуть на выложенной камнем полукруглой площадке. Дуонг протянул руку Нэлике, помогая выбраться из паланкина.

– Отсюда открывается прекрасный вид на Золотую долину, – сказал он, подводя ее к невысокому кирпичному парапету.

– Какие удивительные горы! Эти четырехугольные пирамиды словно построены человеком, – воскликнула она, указывая на сопки, похожие друг на друга.

– Они и в самом деле рукотворные. Только те, кто их построил, жили очень давно. Гора, что стоит в устье реки, называется Да-Най-шань. Говорят, в ней находится жилище светлых Сэвэки, вход людям туда запрещен. Та, что стоит выше по течению реки, называется Эр-Най-шань, в ней построен храм Лунной Богини. Когда-нибудь мы с тобой посетим его. У подножья этой пирамиды есть большая каменная кумирня в честь Бога Небесных стихий. Поклониться этому святому месту приезжают отовсюду. Рядом с храмом бьет источник, который может исцелить любую болезнь.

– С радостью посещу это удивительное место, только давай отправимся туда на лошадях, – согласилась с улыбкой Нэлика.

– Во дворце у меня прекрасная конюшня, выберешь любого скакуна, – пообещал князь.

Путешествия по городу длилось полдня. Нэлику удивило множество храмов и кумирен в честь разных богов. Но больше всего ее поразили два храма, стоявших друг против друга на высоких платформах. Первый был построен из белого камня. Гладкие колонны окружали квадратное здание, поддерживая двухъярусную, с загнутыми углами крышу, покрытую блестевшей на солнце белоснежной полированной черепицей. С четырех сторон к нему вели многочисленные ступени высокого крыльца, облицованные белой мраморной плиткой. Второй храм отличался от первого только черным цветом. Дуонг заметил ее интерес и шепнул на ухо: