4 – Бухта надежды. Свой выбор

4 – Бухта надежды. Свой выбор
Галина Андреевна Громова

Новый мир. Без центрального отопления, водопровода и банковской системы, без платы за коммунальные услуги, как и без самих благ цивилизации. Новый мир, новая эра… без цивилизации, жалкие осколки которой лишь чудом уцелели в прокатившейся по планете буре, когда мертвые восстали и пошли собирать свою кровавую жатву. Новый мир. Где каждый день – бесконечно долог, где каждый день как последний. Когда нужно выбирать, кто ты – хозяин нового мира или корм для очередного мутанта. Выжившим в бойне планетарного масштаба людям приходится решать важные задачи, которые в прошлой жизни казались незначительными и элементарными. К тому же частенько оказывается, что тот, кого ты считал своим другом, без зазрения совести вонзит кинжал тебе в спину, а вот бывший враг вполне способен превозмочь свою ненависть и помочь, рискуя жизнью. Все смешалось, как фигуры с упавшей шахматной доски. Но рано или поздно игра вновь возобновится. Содержит нецензурную брань.

Галина Громова

4 – Бухта надежды. Свой выбор

Пролог

Прокатившаяся снежным комом по миру катастрофа с каждым днем собирала все больше и больше жертв.

Миновали первые, полные незнания и опасных, порой смертельных, ошибок, стоивших самого главного – жизни. Прошло осознание того, что все не будет как прежде. Человек постепенно научился принимать новый мир, и не только принимать, но и всячески пытается вновь изменить его под себя, рискуя завязнуть в междоусобицах, сродни феодальным войнам средневековья. Обломки цивилизации, которую пытаются спасти выжившие, хоть уже и не склеишь воедино, но сохранить все же следовало бы. Как минимум чтобы в то самое средневековье не вернуться.

В то же время совсем новые люди поднимаются к вершинам власти. Не важно каким образом – с помощью своего авторитета или силы оружия. Но как человечество неоднократно доказывало, главное не получить власть, главное – ее удержать.

Работорговля или просто торговля жизненно важными товарами – каждый выбирал свой путь.

9 АПРЕЛЯ 17.00. г.Джанкой, Крым. Сергей Якименко

– Ну и что дальше будем делать?

Серега Якименко подошел к окну, за которым бесновалась толпа мертвяков, и глянул на унылый и дико однотипный пейзаж, не блещущий своим разнообразием, открывавшийся за ним.

Вот как так можно было вляпаться? Нет, понятно, что благими намерениями устлана дорога в ад, но должна же быть хоть какая-то вселенская справедливость? Ну хоть намек на нее! Вот так и подписывайся спасать незнакомых девиц! Впору было начинать орать, что все проблемы из-за баб, но, если разобраться, то это утверждение не соответствовало никакой действительности. Ни Степанову, ни сестру Ивана Марченко они даже в глаза еще не видели, как умудрились устроить перестрелку, поиграть в догонялки с возмутившимися по этому поводу работорговцами и застрять без автотранспорта посреди незнакомого города.

«Новая деревня»[1 - «Новая деревня» – «Джанкой» от ca?i k?y – «новая деревня» на степном диалекте крымскотатарского языка], расположенная в северной части Крымского полуострова, хоть и считалась городом, но своей застройкой больше соответствовала своему названию – большую часть городка занимал частный сектор, состоящий из невысоких одноэтажных домов с приусадебными участками. А если уж и попадались какие высотки (в основном пятиэтажки советской застройки), то они пребывали в жутко запущенном виде, наводя еще большее уныние своей однотипной формой и серой кое-где отваливающейся облицовкой. Или, если провести аналогии с выражением «Красота в глазах смотрящего», это воспринималось в мрачных красках из-за плохого настроения самих наблюдателей, которые замечали только недостатки, оставляя без внимания достоинства городка?

Скорее всего, нет.

Все и в самом деле было печально и уныло, а тут еще и серое небо не радовало тяжелой свинцовой тучей, медленно ползущей низко-низко над головой, что казалось, еще секунда и оттуда посыплется белая крошка. Да вот плюсовая температура воздуха не позволила бы в это время года припорошить грязные улицы белым снегом. Тут зимой-то снег редко когда бывает, хотя и чаще, чем на южном берегу, поэтому и говорить о снеге в апреле было бы крайне глупо. Скорее дождь опять ливанет со всей силы… Так не к стати.

И как тут пребывать в приподнятом настроении?

Это надо же умудриться застрять в незнакомом городе, без транспорта и с перспективой промокнуть до нитки.

Вот и наложилось все один к одному: унылый серый опустевший городок и неблагоприятная ситуация… Ведь, если быть полностью объективными, летом здесь все должно утопать в зелени, пока крымское жаркое солнце не подсушит листву, и та не станет сохнуть посреди лета.

Хотя до лета еще дожить надо. Может, кому-то это и покажется сущим пустяком – протянуть три месяца, но в изменившемся мире реалии стали таковы, что не стоило загадывать даже далее чем на один день. Потому как абсолютно бесполезное занятие.

После того, как Иван поделился своими наблюдениями касательно пробитого бака и невозможности передвигаться дальше на железном коне, прошло почти шесть часов, если наручные часы не врали. Не верить им не было оснований – пока они еще ни разу не подводили. Пришлось на остатках топлива тянуть до более-менее безопасного места, лишенного в зоне обозрения каких-либо признаков мертвечины, там уже останавливаться и после визуального осмотра убедиться, что усе… таки приехали.

Сергей поднялся с земли, отряхнул руки и коленки и многозначительно скривился, пока Иван караулил окрестности, старательно крутя головой вправо-влево и внимательно все осматривая, чтобы ни одна тварь – живая или неживая не подобралась незамеченной в самый неподходящий момент. Пока никого не было в зоне прямой видимости, но ведь все могло измениться в один миг. Все же в городе были мертвые, в этом парни убедились, когда проезжали пыльные городские улицы, и в достаточном количестве, чтобы доставить неприятности потерявшим транспорт приятелям. Подскочивший от погони адреналин уже сошел на нет, и возможность логически мыслить вернулась в буйну голову Ивана Марченко.

– Ну что там? – не поворачивая головы поинтересовался он.

Сергей потер пробивавшуюся на подбородке щетину, столь нелюбимую молодым парнем, и категорично покачал головой.

– Хана.

– Твою ж….

– Да угомонись! Смысл теперь-то воздух сотрясать? – раздосадовано проворчал бывший дезертир.

Серега с тоской посмотрел на затягивающееся плотными тучами небо и едва-едва поборол себя, чтобы не выругаться самым грязным образом. Конечно, можно было наехать на Ивана, высказать все, что Серега о нем думает, обвинить во всех смертных грехах и, наконец, в хлам разругаться с вероятностью устроить мордобой прямо посреди этой самой улицы, по которой ветер то и дело гонял брошенные целлофановые пакеты. Только смысл? От этого в баке дырка сама не залатается и неприятности тоже не закончатся, а вот новые проблемы добавятся.

Марченко на резкую реплику напарника не обиделся. Да и смысл было обижаться? Серега все верно сказал. Поэтому «виновник торжества» только коротко бросил:

– Надо другую тачку искать.

– Жалко… – Серега словно верного коня слегка похлопал внедорожник по заднему стеклу, изрядно покрытому толстым слоем дорожной пыли, отчего тот изменил окраску из черного в темно-серый. Но мыть его смысла не было, ибо, как говорится, грязный танк в бою незаметен. А уж учитывая состояние дорог в стране, регулярно пребывающих в одном из трех состояний: грязь, грязь замерзла, грязь засохла, то все это мытье, которое без привычных автомоек превращалось в сущее наказание, было до одного места. Самого что ни на есть интимного. – Хорошая была машинка.

– Это да. Но теперь это груда ненужного металлолома. Так что проводим инвентаризацию имущества, нагружаемся как два ишака и уперед! К прекрасному светлому будущему, ежели таковое у нас предвидится.

– Очень оптимистично с твоей стороны, – заметил Серега. – С таким настроением проще уже накрываться простыней и ползти в сторону ближайшего кладбища.

– Да! – махнул рукой Иван и, опустив оружие, вернулся на свое место за рулем автомобиля.

Серега, недолго думая, тоже последовал его примеру – нечего маячить посреди пока еще пустой улицы как памятник Тимирязеву, а то, глядишь, улица может стать и не такой пустой – мало ли что там приспичит мертвякам в их гнилых головах.

Инвентаризация полезностей проходила быстро и заняла всего двадцать минут, большая часть которых была потрачена на словесные баталии между мужчинами. В итоге выяснилось, что в распоряжении парней в общей сложности по пистолету: Макаров у Ивана и трофейный Форт17 у Сереги с двумя запасными магазинами, один АКС-У калибра пять-сорок пять, находившийся в распоряжении Ивана с дополнительным магазином, АКС со стандартным тридцатизарядным магазином, который Серега «прихватизировал» из своей части, когда делал оттуда ноги, его обожаемый помповик с различными приблудами на планках Форт 500 с запасными патронами, и АКМ калибра семь-шестьдесят два, что подогнали вояки-вэвэшники. Последний был вообще не пришей кобыле хвост, так как патронов к нему было немного: один заряженный магазин и около сотни россыпью – карабин Симонова, которым Иван собирался расплатиться с проводником, вместе с полутора цинками патронов остался в машине у Степана. А патроны семь-шестедесят два не помешали бы, да и к АКМу подошли бы.

Ко всему этому не шибко широкому разнообразию прилагалось три дополнительных рожка патронов к АКМу, один из которых был практически опустошен Серегой при перестрелке. И было бы все печально, если бы не подкинутые внутряковским лейтенантом патроны к автоматам россыпью, заботливо хранившиеся в целлофановом пакетике.

– Это просто умилительно, – съязвил Иван, глядя на увесистый кулек с патронами к АКМу. – Прямо подарочек под елку. Только вот мой «укорот» можно сказать «сирый-босый» остается. Два рожка всего…

– Ниче… Нормально. Лучше уж так, чем с голыми руками оказаться в такой большой Жо. Что там еще?

– Вот! – с гордостью продемонстрировал Иван две гранаты.

– Пойдет. Давай сюда. Кстати, как мы все будем это тащить? По карманам распихаем, али как? – задал вполне здравый вопрос, ибо ни рюкзаков, ни каких-либо вещь-мешков, позволяющих с удобством переносить грузы, у парней не было.

– Нет, блин, в зубах понесем. – Почесал затылок Марченко, пытаясь найти ответ на этот вопрос. – Нам бы хоть сидр какой-нить… Чтобы в нем бутылку с водой тащить.

Серега прихватил рацию, прикрепив ее на свою разгрузку, дозарядил расстрелянный магазин, заглянул в безразмерный бардачок в поисках какой-нибудь полезности, случайно завалявшейся там. Как ребенок обрадовавшись найденному налобному фонарику и перочинному ножу, тут же засунул их в один из карманов, абсолютно не реагируя на завистливый взгляд Ивана.

– Чего? – кивнул Сергей, перекидывая ремень от помповика через грудь, чтобы тот не мешал нести автомат.

– Ничего….

– Кто первый встал, того и тапки.

– От жук!

– А проводник-то наш на СКС побрился. – Заметил Серега, намекая на местного парня, с которым познакомились при весьма забавной ситуации. Проезжая ночью по одной из улиц Джанкоя, их попутчик Лёха-МЧС-ник, услышав выстрел и женский вскрик, решил, что кого-то убивают, ну и как истинный рыцарь ломанулся спасать безневинную жертву, коей оказалась местная жительница – Дильназ. При этом за душегуба-убивца Лёха и сопровождавший его Серега приняли мужа той самой Дильназ – Федора, и едва его не отправили к предкам. Только чудо спасло парня, который в последствии согласился провести неудавшихся спасателей на территорию рынка рабов за небольшое вознаграждение в виде карабина и патронов к нему. Но из-за неприятности, что случилась с Иваном Марченко, и последующим бегством с преследованием и перестрелками, все дружно забыли про тот самый карабин. Да и не до него было тогда.

– Ну что я могу сказать? Не повезло ему. Хотя, карабин-то остался у парней. Может, они и расплатятся.

– Не исключено.