Бухта Надежды. Первый шторм

– И как? Соплепускания и душестрадания уже закончились или еще не начинались?

– Даже и не знаю, были ли они. Просто как-то все навалилось. Мертвяки эти, сосед умерший с дочерьми… Не было толком времени, чтобы подумать.

– Ну, вот и продолжай в том же ключе. Меньше думай. Тем более, сейчас работы более чем достаточно. А вообще вот что я тебе скажу – перекрестись и скажи спасибо судьбе, что отвела от тебя эту тетку. Вот почему она ушла?

– Да как-то говорить особо и не хочется. – Скривил правый уголок рта Степан, действительно, не желая вспоминать свою семейную жизнь, тем более, обсуждать ее с малознакомым человеком.

– Это тебе сейчас не хочется – стресс, усталость. – Продолжил негаданный попутчик, глянув на заднее сиденье и убедившись, что с племяшом все нормально. Тот мирно спал со щенком в обнимку, тихо посапывая. – А потом попрет тоска, к горлу подступит, сожмет в тиски и будешь терзаться. Так что лучше сейчас все разложить по полочкам, чем потом, когда никого рядом не будет. Так чего ушла-то? Бил-пил-изменял?

– Да нет. – Пожал плечами водитель и нехотя добавил. – Не изменял. – А потом его как прорвало… – Я и сам толком не очень все понял. Говорила, что ей внимания моего не хватало, и денег было мало, все время повторяла, что надоело на съемной квартире жить, хотя квартира была более чем хорошей, практически в самом центре…

– А-а-а… – Кивая, протянул Константин, словно своими собственными глазами увидел все то, о чем сказал Степан. – Ну, понятно. Все как всегда и как у всех. Вечные песни про «не уделял внимания». Поверь – тебе свечку нужно поставить в храм за то, что Бог отвел от тебя негодную бабу.

– Почему негодную? – даже слегка обиделся на такие слова парень. – Катя красивая….

– Да разве ж это показатель годности к семейной жизни? – искренне удивился Константин, поправив съехавшие очки. – Понимаешь, Степа, если мужик изначально не задаст рамки своей бабе, жена она ему или просто… как вы, молодежь, говорите – встречаетесь, и не будет контролировать пересечение этих рамок, то считай – каюк браку! Женщины они что? Они же живут инстинктами и эмоциями. Мужики же – более рациональные существа.

– А разве мы не все в первую очередь люди? – попытался возразить Степа.

– Все, но с разными функциями. Ну, чтобы было понятнее – птицы. Вот пингвины не летаю, зато плавают, а орлы хоть и не плавают, но отлично летают и ловят дичь. Вот так и люди. Два вида – эм и жо. И очень часто ни эм, ни жо не понимают друг друга и возложенных на них функций.

– Чет вы так все закрутили, Константин Аркадьевич… – почесал затылок Степан.

– Это не я такой, это жизнь такая…

– Ну а какая, по-вашему, должна быть жена? В вашем понимании?

– В моем?

– Ага.

– В первую очередь – надежная.

– Как автомат Калашникова? – усмехнулся Степа.

– Почти. Не зря же говорят, что жена – это тыл. А если тыл ненадежен, то зачем такой тыл? Мы ж, мужики, на передовой. Ну, большинство из нас. А женщины… они для чего нам нужны? Чтобы обеспечить нам уют и тепло домашнего очага, как бы это патетично не звучало.

– Вы так сказали, а у меня картинка перед глазами – пришел пахарь с поля, а женка перед ним кринку молока и краюху хлеба ставит…

– Ну, примерно так. – Согласно закивал разбитой головой нежданный попутчик. – Но борщ с пампушками я люблю больше. На лактозу у меня аллергия.

– Ну, хорошо. А во вторую очередь? После борща с пампушками?

Степана даже немного завлек разговор с этим человеком. Ему просто было интересно услышать, как он смотрит на жизнь… Увидеть ее, так сказать, его глазами.

– Домовитость. – Ответил на вопрос Константин, после небольшой паузы.

– Это как?

– Это когда дом, семья, дети для женщины на первом месте.

– А как же самореализация там? Учеба? Работа?

– Главная ее работа – дети. И их воспитание. – Безапелляционно ответил попутчик.

– А не слишком ли это… Ну не знаю… Прямо как в дореволюционные времена, как при царе Горохе.

– А что до революции? – Кивнул Константин, и тут же продолжил развивать свою мысль. – Были крепкие семьи, со множеством детишек. А сейчас? Женщина одного родит и ждет, что ее должны поставить на бронзовый пьедестал и лавровый венок на чело водрузить. Как же! Она же ребенка родила! Непосильное дело сделала. И ладно бы все этим закончилось. Так с этим обычно все начинается… Ребенок занимает место на пьедестале рядом с мамой, а муж и отец, если это, конечно, один и тот же человек, что не всегда совпадает, начинает пахать как Папа Карло.

– Но ведь женщинам, действительно, тяжело с детьми. Они устают, а еще и постирай-погладь, еды приготовь… – попытался защитить несправедливо обиженных, как ему показалось, женщин парень, вспоминая, как жаловались на тяжелый быт те немногие подружки его жены, которые родили детишек.

– Степа, ты говоришь, как любая тетка. Тебе бы пересмотреть некоторые жизненные позиции.

– Ну, какой есть. – Немного обиделся Рогов.

– Хм. – Константин не сильно обратил внимание на обиду Степы. – Ну, каждый сам себе злобный буратино. Так вот… По поводу готовки-уборки. Что сейчас доступно из того, чего не было у наших бабушек-прабабушек?

– Что?

– Блага цивилизации. Ну, там стиральные машинки, центральное отопление, водопровод и прочая ерунда, которую мы, привыкшие к комфорту, не замечаем. Раньше-то как было? Чтобы еды приготовить – печь нужно растопить, воды наносить, тогда и готовь уже. А сейчас? В худшем случае пельменей сварил – и ужин готов. Про уборку вообще молчу. Сколько квадратура в средней двушке? Метров пятьдесят от силы? Ну вот. Сколько времени пройтись с пылесосом по двум комнатам, а потом шваброй помахать? А если пылесос моющий? Все делим на два. Стирает стиральная машинка, остается только закинуть все в барабан, нажать пару кнопок, подождать и развесить на балконе.

– Ну да. Это правда. – Степан вдруг вспомнил, как Катя постоянно жаловалась на усталость, хотя с техникой в доме все было более чем нормально.

– Так что при правильном планировании времени домашние хлопоты много сил не отнимут. Бывает, конечно, что дети беспокойные попадаются, но такова уж бабская доля. Для того они и существуют в природе, чтобы потомство выносить, выкормить и в свет выпустить, пока мужики в это время «папонта» добывают, чтобы всю эту ораву прокормить.

– Ну, так что? Женщинам учиться не нужно?

– Нужно, конечно. Ей же еще уроки с детьми делать, разговаривать с ними. Да и с мужем тоже чтобы было о чем поговорить. Это только резиновая баба для одного дела годится.

– А как с работой?

– Тут уже сложнее. Если нет материальных проблем, то женщина может на какой-нибудь социальной должности поработать… Для души. Если это, конечно, никак не скажется на ее домашних обязанностях.

– Так что? Киндер-Кюхе-Кирхе? – вспомнил правило «Трех К», популярное в Германии сороковых годов.

– А почему бы и нет? Крепкие семьи, счастливые дети, здоровая нация. Что в этом плохого? А теперь что? Ты знаешь, что разводятся восемьдесят процентов пар. При этом из этого числа около восьмидесяти процентов разводов инициируется женщинами. У них любовь новая или все те же «пил-бил-изменял», или «ниудилялвнимания», а то, что дети без отца остаются, им по барабану.

– Но ведь никто же не запрещает отцу встречаться с детьми, участвовать в их жизни? – возразил на такое заявление Степан.

– А как ты себе это представляешь? Как можно воспитывать ребенка, видя его, в лучшем случае, два-три часа в неделю? И это в идеале, так сказать.

– Кхм…действительно, сложновато. – Подтвердил Степан, вспоминая, как перед каждой его встречей с отцом, маменька закатывала демонстративную истерику на тему «умираю прямо здесь и сейчас, а ты, неблагодарный, оставляешь меня одну». В общем, сценарий оставался тем же, только причины мгновенной смерти каждый раз менялись – маменька очень любила смотреть передачи про здоровье, нахватывалась там умных слов и названий страшных болячек, а потом уже этим аппелировала. Она сама по себе была хорошим человеком, добрым и сына любила, но когда разговор касался Степиного отца, мать будто менялась – ее даже протряхивало от злости. – Особенно, если отношения с бывшей женой не очень. – Добавил Степан.

– О! Ты начинаешь понимать все тонкости взаимоотношения полов.

– Да уж.

– В общем, нужно спокойнее к женщинам относиться, не зацикливаться на них. Мы им нужны больше, чем они нам, поверь. И с этой установкой жить намно-о-ого проще.