Страдают в ямах пропадом колёса,
Дороги ждут асфальта и катков.
На личном фронте колосится просо
Поверх любых усталых матерков.
Когда уже завянут хризантемы,
И сгинут пчёлы медоносно вдаль?
Поёт в кустах рояль извечной темы,
И тусклой рыбкой светится педаль.
Резвятся вдрызг ретивые хотелки,
Стучат трамваи – слышу а-я-яй.
А в колесе – секунды – словно белки,
Попробуй жизни этой попеняй,
Когда дороги вкупе с дураками,
Когда тюрьме вольготится с сумой.
С утра беда распарена носками,
Но рвётся сердце в колокольный бой.
Фрагментарное
1
Барашки чешут море без прибоя.
Оно лежит равниной голубой.
А мне под солнцем ничего не стоит
Принять загар, навеянный тобой.
Поесть арбуз – он тоже ярко-алый
И освежает сладко на чуть-чуть.
На переезде поезд запоздалый
Спешит в далёко быстро прошмыгнуть.
А я стою в любовном перегреве,
А жизнь идёт ползком или бегом.
И надо мной лишь чаячии снеги,
Летящие до вечности мельком.
2
В глазунью тычет утренняя вилка,
Кивает ветка ветрено в окно.
А мысли лезут в буднюю бутылку
Со сжатым горлом как бы заодно.
Застрянет гласный – вызволю согласный,
И хорошо, с надеждой не впервой
Топить за то, что ничего не ясно
На уходящей в сон передовой,
Где баламутят стройные ромашки,
Пуская да и нет в один полёт,
Чтоб мне надеть смирение рубашки
На то, что из спины сутулой прёт.
Ничего не пишешь нового
1
Оправдана заботой бытовуха,
Не ждёшь ажура, преданной руки.
Присядет город звуками на ухо,
А у тебя ни голоса, ни слуха,
И облака подобием руин
Домов и замков, прочих силуэтов,
За вредность – солнце пройденных пустынь.
Не нужно ни вопросов, ни ответов
От этого пылающего лета,
Но ты остынь,
Дождём прибейся к травам или смыслам,
Где от росы поклон в изгибах шей.
Где время карамысленно повисло,
Ни рака, ни горы, тем паче свиста,
Но городить из пустоты mon cher
Не прекращаешь, скрадывая волны
И спойлеры бессонниц кочевых,
Где белый шум и что-то там про полно,
Всего за чередою не упомнишь,
Живёшь под дых.
2
Ничего не пишешь нового,
Не находишь в сути главного,
И от этого фигового
Не дождёшься слова плавного.
Всё заплатками, порывами
До подкожного влезания,
До обрыдлого ретивого,
До воздушного лобзания,
Где убитое в размерностях
До хореев, ямбов, дактилей.
И чего теперь о верности,
О любви, словах и шпателях.
Эти ямы, щели, рытвины,
На предмет необретённости,
Оттого живёшь молитвами
И скрепляешь где-то тонкости,
Где-то складывая пазловость,
Подгоняя день до вечера,
До луны свеченья малого
В колыбели человечности.
Бродят мысли мелко и уныло