Перебои, переливы

Нет, не скучаю – просто всё одно
За что прольётся кровь невинной «Лыхны».

В тяжёлых мыслях или лёгких снах

В тяжёлых мыслях или в лёгких снах
Отыщется, заденет за живое
Затасканная в памяти весна,
Как вестница родного непокоя.
По-родственному вывернешь карман
Потёртых неприкаянных монеток,
И сердце отыграет в барабан,
А драбадан мотивов недопетых
В глухую протяжённость умыкнёт
Доверие к слепому полоумью,
Откроет время выверенный счёт,
Отчитывая тягу к вольнодумью,
Где чувства ждут развязанности рук
И прочего умолчанного жара,
Там впалой грудью примет лист на грудь
Словесный бред любовного пожара,
Где ни один из пройденных миров
Не озарится прошлым покаяньем,
Что этот мир, придуманный, не нов,
Он – свет и мгла, тщета и подаянье.

Время жить без тумана прошлого

Время жить без тумана прошлого
и без будущего в глазах —
глянь – нектар из цветного крошева
пьёт пчелиная егоза,
день поджарен светилом августа,
и со всех голубых сторон
звуки, запахи, блик стеклярусный
у прохлады фонтанных зон,
где урвёшь беззаботной радости —
продышаться от маеты,
разглядеть в небесах загадочных
бело-облачные мечты во вселенных
лазурно-омутных, где моря вдохновенно ждут…

на волне из далёкой комнаты
выдвигаю стихов редут
к тем местам бесконечных вольностей,
бесконечно бескрайних душ,
иронично сплетая колкости,
огибая белиберду
из вороньих сомнений точечных,
чтоб по засухе бытия
хлынул дождик из божьей вотчины
откровением от тебя.

Maybe, my love, всё пишется for you

Maybe, my love, всё пишется for you —
Какая скука грусти какобычной!
На иностранном что-то говорю,
А перевод банален и расплывчат,

Когда ещё по августу всплакнуть?
Уходит лето в серебристой рани,
Пью чай с лимоном – может, на чуть-чуть
Теплом согрею дали расстояний.

Возьму стихи – для прозы акварель —
И оживлю под вечер монотонность,
Где забликует бытовая мель,
Когда нахлынут творческие волны

На берег твой – изысканно писать
Не к месту о душевном, право слово.
Кто не дождался – не умеет ждать,
Чтобы начать когда-нибудь ab ovo.

Будь неладен убитый город

Будь неладен убитый город – смогом, зноем и суетой,
где пылюка, незримый ворог, мягко стелется на постой,
где обочины терпят жажду на растресканной в прах земле,
здесь, ступающей не однажды, довелось побывать и мне,
в этом пекле, толпе драконьей, с направлением кто куда,
где трамваев идейных кони перестукивают года.
Сизарей говорливый клёкот, оседающий на еду,
как прохлада небес далёких, как провинции вольный дух —
вдруг накличет запойный ливень – ливень рваный всея потерь,
чтобы стать хоть такой нирваной в затрапезной судьбе твоей,
прогремит громогласным кличем по заезженным площадям,
небо молниеносных спичей разразится дождливым «трям!»,
чтобы здравствовать в лете жгучем
в этом городе серых стен,
где не хочешь, так жизнь научит
быть песчинкой отснятых сцен.

Здесь сегодня лазурь затушёвана утренним смогом

Здесь сегодня лазурь затушёвана утренним смогом,
Птичьи зёрна, чернея, тревожат пастельность полей,
Чуть касаются ветры пространства, в жару испитого,
Голубиные реки впадают в моря городских площадей.