Димкины акварели. Повесть

– Че здесь происходит, а?

– Эх, Света! Мальчику в школу идти, а ты ни о чем не думаешь! На завод не ходишь, за сад не заплатила, а ведь там он хоть ест, да спит, как нормальный ребенок! Совести у тебя нет, эх, бесстыжая, была бы Клава жива…

Тетя Маша не выдержала, заплакала.

Дядя Паша, похоже, быстро сообразил, в чем дело.

– Ты, бабка, мокроту не разводи, давай, по порядку все раскладывай. Что там пацану надо? Ты не думай, раз я тут с этой… расслабляюсь, то и помочь не могу. Говори, сколько денег надо?

Дядя Паша застегнул ремень на брюках и запустил ладонь в карман. Тетя Маша от такого напора оторопела, зато Димка не растерялся, хоть и насупился за «эту».

– За сад за два месяца заплатить, ранец купить, тетради, книжки, альбом толстый, форму…

– Стоп! Я тебе счетная машина что ли? – дядя Паша сел, одним махом расчистил место на столе, положил кучу денег. – Сколько за сад надо?

Тетя Маша уже пришла в себя, и пока Светка не очухалась, взяла инициативу в свои руки, удивляясь, как у мужика после пьянки еще деньги в кармане остались.

Первого сентября Димка Соколов с новеньким ранцем, в белой финке, в черных поскрипывающих туфлях шел за руку с матерью в школу. Все случилось, как он и мечтал: и мать в розовой кофточке, и сам он – красавец еще тот, и альбом для рисования в ранце, и краски с карандашами в придачу.

– Мам, меня не коротко подстригли, смотри, вон пацан идет – грива, как у лошади.

– Да нормально, Дим, главное – аккуратно!

Димка согласился. Тетя Маша тоже говорила, что главное – это, чтоб все аккуратно было.

Первоклассники в отличие от школьников старших классов искренне радовались переменам в своей жизни. В глазах малышей светилось счастье. Они, как молочные котята, сбились вокруг своей учительницы, ловя каждое ее слово, чтобы не дай бог не упустить чего важного. Учительница Людмила Владимировна построила всех по парам в один строй и, наказав родителям прийти через два часа, повела детей в класс. Димка ничем не выделялся среди других мальчишек и чувствовал себя совершенно счастливым. В паре с ним оказалась девчонка. Он хотел встать с тем гривастым пацаном, но Людмила Владимировна по одной ей известной причине поставила его с Тонькой. Она так и сказала, взявши Димку за руку:

– Тоня! А тебя как зовут?

Руку Димка отнял, но представился:

– Дмитрий я!

– А мое полное имя – Антонина Сергеевна Гаврилова.

– Тогда мое – Дмитрий Васильевич Соколов!

Тонька хмыкнула, и начала нести девчачий бред. Кто у нее мама, где они живут с ней, как оказалось, тоже вдвоем, с какими картинками ей мать тетради купила и все в таком духе. Димке не то, чтобы было не интересно, он боялся за болтовней пропустить что-нибудь важное, что скажет учительница, а потому одернул одноклассницу:

– Не болтай!

Они вошли в класс и расселись по местам. Димка с Тонькой попали в серединку, чему Димка остался очень доволен: не любил он особо выделяться среди всех, как та девчонка, например. И банты у нее с полголовы, и плюхнулась на первую парту, и ранец у нее – не ранец, и туфли – не туфли. Все такое фильдеперсовое! Димка такое слово слышал от тети Маши. Понравилось оно ему очень.

А Тонька оказалась еще той хохотушкой! Сама кругленькая, как колобок, так еще волосы пострижены кружочком, и глазки бусинками – ну прям вся сейчас возьмет и покатится! Она и катилась, только со смеху. Учительница ей уже не одно замечание сделала. Димка хоть и переживал за такое внимание – все ж на одной парте сидят! – а с Тонькой ему понравилось. А вот из пацанов ни один ему как друг не глянулся. «Ладно, – решил Димка, – подружимся еще, куда торопиться?»

Школьные заботы втянули мальчика с головой. Все ему нравилось! И стихи учить, и цифры складывать, и даже пол в классе мыть. Очень старался Димка! Уроки делал вовремя, рубашку свою белую сам стирал. Гладить вот не мог, раз чуть не сжег! Пятно на спине получилось большое, хорошо, хоть в самом низу – в брюки заправил, и все, не видно.

Мать иногда помогала, но чаще Димка бегал к тете Маше. То в сад зайдет, а то и домой к ней. И тетради свои с пятерками ей показывал, и дневник. Но больше всего гордился Димка своим альбомом для рисования. Какие у него картины получались – лучше всех!

– Вот, теть Маш, смотрите, это я бабочку нарисовал. Сначала кляксу красками делаешь, потом складываешь листок пополам, разворачиваешь, и получается бабочка! Я ей тут усики пририсовал, узоры всякие… – хвалился Димка.

Тетя Маша внимательно слушала, разглядывала все с интересом да поглядывала на Димку с гордостью. Умный мальчик, старательный! Эх, кабы мать помогала, а то… уже и тетрадки закончились, учительница стала замечания в дневнике писать, мол, домашние задания не делает, а на чем ему делать? Тетя Маша покупала ему тетрадки, но разве запасешься всего на ее зарплату?.. Да и куртку уже надо, холодно, а Димка все в пиджачке ходит, мерзнет, а виду не показывает.

Как-то раз дождь на улице, ветер студеный, Димка пришел в сад после обеда, когда дети спать укладывались. Дрожит, руки подмышки засунул, волосы мокрые, по лицу капли скатываются.

– Димка! – тетя Маша ахнула, завела его в свой закуток, раздела, укутала одеялом.

Димка сидит, скукожился, как воробышек, молчит. Вода в ранец налилась, книжки намокли, тетради…

– Господи, – тетя Маша смахнула слезу, вытащила все, разложила, чтобы подсохло. Обняла Димку. – Ну что ты? А? Не расстраивайся, Димушка, все высохнет, а я вот зарплату получу, пойдем тебе куртку купим, а?

Димка вздохнул. Прижался к своей тете Маше.

– Обидел кто? – догадалась она.

Димка молчит, словно в рот воды набрал. Как расскажешь, что обзываются в классе, что мать его пьяньчужкой называют. А все Витка Большакова! Мать ее в родительском комитете заправляет, вот и пришли они к ним домой, жилищные условия проверять… Димка не пускал, да мать его сама высунулась, стала права качать. Лохматая, в грязном халате… Димка готов был сквозь землю провалится от стыда, а ей спьяну море по колено.

Дядя Паша в рейс уехал, так она других привела. Устроили гульбу. С дядей Пашей они хоть и пили, но он держал ее в строгости, и убираться заставлял, и на работу гнал, а как уедет, так она с катушек и срывается. Он дальнобойщик. Грузы разные возит в другие города. Машина у него огромная такая. Димка в кабинке не раз сидел. Дядя Паша даже порулить разрешал. Сказал, когда Димка вырастет, он его научит машину водить. Теперь Димка мечтал о самосвале. Управлять такой машиной – это еще как уметь надо! Дядя Паша сказал еще, что там с головой подходить надо, с умом. Потому учиться надо обязательно.

Димка не возражал, он учился. И всегда бы на пятерки учился, если бы… Вот и альбом закончился, где теперь рисовать? Краски ему Тонька давала. Повезло с подругой! Ей мать все, что надо покупала и Димке давать разрешала. Ручку подарила новую. Не то, что эта Витка с ее мамашей. После уроков шепчутся с учительницей, на него смотрят. Будто он не понимает, о чем они. А Витка смеется над ним. И рубашка у него грязная, и туфли каши просят. А сама завидует, что у него картины красивее получаются, и многое у него лучше получается, просто не всегда есть бумага или фломастеры. Ей вон отец все из-за границы привозит: и банты, и платья. «Ну да ладно, – думал Димка, – вон у Тоньки тоже банты есть красивые, но она же нормальная. Не кривляется. Ходит, как все люди».

Кое-как проучился Димка полгода. Уже во второй четверти оценки его резко съехали к тройкам и двойкам. Кто-то из учителей ругал лентяя и грязнулю, позоря на весь класс, кто-то только сочувственно смотрел. В итоге стал Димка троечником. Обидно ему было. Старался он, как мог, и уроки делать, и вещи свои в чистоте держать. А как уроки сделаешь, если писать не на чем, если книжки надо дополнительные покупать, каких в библиотеке нет? А вещи… Куртку ему тятя Маша купила. Хорошую куртку, китайскую, с нашивками. Только большую немного.

– Ничего, на вырост, Дима, мальчики твоего возраста быстро растут. А эта куртка тебе еще на следующий год впору будет!

Димка не возражал. На вырост, так на вырост!

А как обрадовался Димка, когда под новый год дядя Паша приехал. Поскандалили они тогда с матерью, правда, но потом и еды всякой накупили, Димке ботинки взяли, тетради тоже. Тетя Маша больше всех радовалась:

– Вот и хорошо! После каникул в школу, как человек пойдешь. Ты еще ему про книжки скажи, пусть денег даст, сами купим, – заговорщически шепнула Димке.

Он согласился, попросил. Дядя Паша без слов выдал несколько крупных купюр, сказал, если не хватит, чтоб сказал, еще даст.

В каникулы Димка в школу не ходил, и на всякие мероприятия классные тоже. Деньги он заранее не сдал, чего идти позориться. Всем подарки раздадут, а ему шиш. Только за Тонькой скучал. Уж больно весело с ней. Он приходил к ее дому, ждал, может случайно выйдет, а он удивится, скажет: «Тонька! А я иду мимо, вижу ты…» Но Тоньки не было. Потом Димка узнал, что проболела она все каникулы ангиной, а он так и не решился к ней в дверь постучать.

Зато как они встретились после каникул! Прошептались все уроки. Людмила Владимировна Димке сразу неуд за поведение влепила. Да это ерунда, не получал он что ли неуды раньше? А Тонька его в гости позвала. Она тоже на праздники никуда не ходила, вот ее мама и решила им праздник устроить дома.

Димка тщательно разобрал свой гардероб, размышляя, чтобы такое поновее, да покрасивши надеть. Хорошо, мать трезвая была. Как радовался Димка этому! Она и причесанная, и платочек у нее красивый – паутинка называется, ажурный такой, это ей от бабушки осталось. Не пропила еще. Дядя Паша ей сапоги купил на каблуке, помаду новую. Димка любовался на мать и все мечтал, что уедут они с ней отсюда, из этого общежития, которое в районе иначе как Бичегорском не называли. Но дядя Паша не звал их с собой, а спросить его Димка не мог, боялся, что скажет дядя Паша: «Не могу я вас забрать, у меня дома нет». Лучше надеяться, чем узнать, что мечтам не суждено сбыться.

– Дим, а ты школьные брюки надень, я их вот отутюжу, и рубашку эту, – мать вытащила из горки вещей голубую рубашку.

– У нее рукава короткие…

– Ну и что? Джемпер сверху наденешь, холодно же, и рукава не видно будет, только воротник, а Дим?

Димка неопределенно пожал плечами.

– Давай, только брюки погладь хорошо, чтобы стрелочки!