Оценить:
 Рейтинг: 2.6

Шепот Черных песков

<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Бехистунская надпись – это ключ ко многим тайнам! – сказал он вдохновенно. – В те далекие времена каждый, кто проходил мимо этой скалы, знал все те страны, о которых на ней написано.

– Куда они шли?

– В Вавилон! И обратно, в Экбатаны[6 - Экбатаны – современный город Хамадан в Иране, бывшая столица древней Мидии.], и дальше на восток. Скорее всего, Маргуш находился где-то на окраинах империи Дария Великого. В тексте надписей есть подсказка! – Роулингсон подхватил очередной лист бумаги, испещренный его подчерком, и торжественно произнес: – Послушайте этот отрывок: «Говорит Дарий-царь: страна Маргуш стала мятежной. Одного человека по имени Фрада, маргуаша, они сделали начальником. После этого я послал к персу по имени Дадаршиш, моему рабу, сатрапу в Бактрах, и сказал ему так: “Иди, разбей войско, которое не называет себя моим”. Затем Дадаршиш отправился с войском и дал бой маргуашам. Ахурамазда оказал мне помощь. Милостью Ахурамазды моё войско наголову разбило мятежное войско. В 23-й день месяца ассиядия [декабрь 521 г. до н. э.] ими был дан бой». – Исследователь многозначительно поднял указательный палец и, чеканя каждое слово, сказал: – Он послал разбираться с мятежным Маргушем войско из Бактры. Не означает ли это, что Маргуш находится где-то рядом?

– Возможно. И где это может быть?

Сэр Генри развернул карту, на которой была нанесена империя Дария Великого. Пробежав взглядом по ее восточным территориям, он ткнул пальцем в северо-восточную часть и воскликнул:

– Маргуш может находиться на территории современного Туркестана, где-то здесь.

– Но… насколько я помню, здесь пески, пустыня.

– Совершенно верно. Посмотрите сюда, – Роулинсон подошел к висящей на стене географической карте.

Его помощник приставил к носу пенсне и прочитал:

– Хм… Черные пески… Нет, дорогой Генри, думаю, вы ошибаетесь. Недаром эти пески назвали черными. Вряд ли там могли жить люди.

– Как сказать, – возразил Роулингсон, – в Сахаре же живут бедуины… Для людей главное – это вода. В пустынях есть оазисы. Есть реки. Те же Бактры частично располагались в пустыне, но занимали часть долины Окса[7 - Окс – древнегреческое название Амударьи.]. Это большая река, а сколько там небольших! – Роулинсон вернулся за свой стол. – Знаете, дорогой друг, в истории еще столько белых пятен! Мы с вами лишь увидели в тумане времен очертания неизвестного нам города, страны. Чтобы она стала более реальной, осязаемой, предстоит немало труда исследователям, археологам, лингвистам. Невозможно объять все сразу. Оставим поиск страны Маргуш нашим потомкам! И займемся подготовкой материала для доклада в Азиатском обществе. Пока важно доказать, что надписи на древнеперсидском, начертанные на Бехистунской скале, расшифрованы и расшифрованы верно! Поверьте, после того, как мир узнает о том, что там написано, многие умы обратятся к Востоку, но лишь немногим – самым талантливым и увлеченным! – удастся найти то, что пока сокрыто от нас временем. Не каждый может отыскать путеводную нить, которая приведет в мир давно ушедший, заметенный песками, забытый людьми. Мда… ну а, если доберется, то ждут его удивительные открытия! Уж поверьте, дорогой друг! Стоит только начать и тогда… мертвые воскреснут! Да, да, поверьте мне – старые стены заговорят!

Сэр Генри погрузился в свои думы. Фантазия унесла его мысли в давние времена, в далекие страны, о которых мог мечтать только великий авантюрист. Но каждый исследователь посвящает свою жизнь чему-то одному – тому, что он считает для себя наиболее важным. Все остальное остается в мечтах. Зато мечты великих людей передаются от одного поколения другому, рассеиваются в мировом эфире, как семена, поднятые ветром. Только не простым ветром, а ветром времени.

* * *

Прислушайтесь. Слышите звон? Нет?.. Это звенит время! Не каждому дано слышать его. Разве что на просторе, у которого нет горизонта, там, где редкие барханы переливаются волнами песка, а горячий колышущийся воздух создает миражи…

1972 год, Туркменистан, Мерв

ГАЗ-69, ласково называемый в народе «газик», битый час бороздил пески Каракумов в поисках следов призрачной страны, которой один из археологов Южно-Туркменистанской археологической экспедиции бредил еще со студенческой скамьи.

– Пески здесь, Виктор! – без оптимизма восклицал Ораз – антрополог из Ашхабада, – отфыркиваясь, как конь, от пыли, которая серой вуалью покрыла его черные волосы. – Кто здесь жить будет? Посмотри, сколько ездим, ни одного человека не встретили. Да что человека?! Даже верблюды сюда не заходят! Все, разворачивайся, поехали назад, а то и дорогу не найдем…

– Подожди, Ораз! – упрямый археолог лет сорока с такой же запыленной шевелюрой, упрямо давил на газ и вглядывался в однотипный пейзаж, настойчиво ища в нем признаки археологических объектов.

– Ты куда?.. На бархан лезть? Машину загубим, назад пешком придется идти…

Виктор лихо объехал бархан, верхушка которого торчала, как кокетливый чубчик подростка, и газик, поднимая за собой песчаный шлейф, помчался к показавшемуся на горизонте возвышению, напоминающему сглаженный холм. Песок толстым слоем плотно закрывал нечто широкое, огромное, поросшее редкими кустами саксаула. Сердце археолога екнуло.

– Она… это она… – облизывая сухие губы, прошептал он.

Ораз мельком взглянул на друга. Бредит! Доконала жара! Он вытащил фляжку с водой.

– Виктор[8 - Виктор Иванович Сарианиди – родился 23 сентября 1929 года. Профессор археологии, доктор исторических наук, почетный академик Туркменской академии наук, бессменный руководитель Маргианской археологической экспедиции с 1972 года.], выпей воды, там еще канистра есть, пей, нам хватит.

Но охваченный азартом археолог, казалось, ничего не слышал. Скачущие, как и машина, слова друга сплетались с рокотом мотора и улетали назад, в кузов, и, поднырнув под трепещущий брезентовый полог, выскальзывали наружу, где растворялись в песках. Но другие голоса – тихие и настойчивые – шептали со всех сторон, объединяясь в один порыв звука, который стрелой летел к загадочному холму, словно указывая путь. «Маргуш-ш-ш, – пела стрела, – Маргуш-ш-ш…»

Резко нажав на тормоз, Виктор остановил машину. Ораз едва не приложился к лобовому стеклу. Вода из открытой фляжки выплеснулась в лицо.

– Да… – не сдержавшись, он выругался, но Виктор уже выскочил из машины и, как мальчишка, помчался к холму.

Ораз вылез вслед за другом и, сощурившись, смотрел на холм. Солнце слепило глаза. В тишине слышалось шуршание песка под ногами, хруст сломанных стебельков сухих трав. Сердце в груди вдруг замерло, застыло в предчувствии чего-то важного.

– Неужели нашли?..

Словно услышав, Виктор на бегу оглянулся и крикнул:

– Нашли, Ораз, нашли! Это город! Древний город! Я уверен – он относится к тому самому Маргушу!

– Думаешь, он?..

Ораз уже бежал, догоняя друга и вглядываясь под ноги, ища взглядом что-то, что подтвердило бы: «Да! Здесь был город четыре тысячи лет тому назад! Здесь!»

– Он! Это он! – в отличие от друга Виктор не сомневался. – Здесь древнее русло Мургаба! Здесь, на его берегах, был город! После того как река ушла на запад, Маргуш замело песками. Сколько лет! Сколько тонн песка перерыто, и вот, вот то, что мы искали!

Заметив торчавший из песка черепок, Ораз остановился и присел. Его грудь вздымалась от частого дыхания, но пальцы с привычной осторожностью расчищали песок вокруг острого скола. Черепок оказался частью небольшого тонкостенного сосуда. Изогнутая поверхность была гладкой, без следов краски, но даже этот фрагмент говорил о том, что сосуд был сделан мастером. Ораз поднял черепок, повертел его и задумчиво произнес:

– Неужели он знал, что это именно здесь?.. Пески же…

Но вдруг вспомнились слова одного пастуха, который прогонял свое стадо мимо их раскопок в этот сезон. «Вчера песок, сегодня песок, а завтра бархан уйдет. Так всегда было. Захочет земля и отдаст, что взяла».

– Отдаст… значит, время пришло!

* * *

Виктор залез на холм и, глубоко вдохнув всей грудью горячий воздух, закрыл глаза. Где-то шуршал песок, поднимаемый ветром, в небе пронзительно свистела хищная птица. Но вдруг эти звуки утихли, и ватная тишина окружила археолога со всех сторон. Капля за каплей, ручеек за ручейком прорвался голос реки, словно вернувшейся назад, в старое русло, некогда широкое, разделенное на множество рукавов, которые обтекали холм, создавая вокруг него зеленый оазис. Ручейки собрались в струи, те, переговариваясь все громче, слились в единый поток, и вот уже полноводная река мчит мутные воды в пустыню, границы которой раздвинулись, обнажив плодородные земли.

С Гонур-депе[9 - Гонур-депе – городище, раскопки которого доказали, что это был древний город. С туркменского Гонур-депе переводится как «Серый холм»], как облупившаяся краска, слой за слоем сползла вековая толща спрессованного песка, и выросли среди барханов белые стены города-храма, возведенного талантливыми людьми, пришедшими в этот благословенный оазис с запада, спасаясь от засухи.

* * *

Орел, паря в безграничном небе пустыни, завис над холмом. В его хищных желтых глазах отразился человек, одиноко стоявший на вершине. Высокий и стройный, с пышной шевелюрой он, словно воскресший жрец, спустя тысячелетия вновь воздел руки к небу и зашептал. Но с губ человека двадцатого столетия новой эры слетали не давно забытые имена небесных покровителей, а одно-единственное слово: «Маргуш…»

Маргуш. Город-призрак. Город-легенда. Город-храм. Спустя века над ним вновь взойдет солнце. По его улицам вновь понесется ветер. В его очагах вновь возгорится огонь! И зазвучат голоса людей – тех людей, которые жили в некогда плодородной земле старой дельты Мургаба более четырех тысяч лет тому назад…

Глава 1. Ведомые богами

2300–2200 года до н. э.

Пустыня Каракум, оазис реки Мургаб

На рассвете, перед тем, как солнце вот-вот покажет свою макушку и горизонт вспыхнет костром, тотчас погасив все краски на небе, становится необычайно тихо. Замолкают птицы, не блеют овцы, не стрекочет саранча. Только ветер с шумом вылетает из-за холмов и устремляется в долину, где между тонкими лентами рек зеленеют поля, и в этот ранний час вверх медленно поднимаются струйки дыма от костров под очагами.

Старый Персаух, держа в поводу белого верблюда, стоял в стороне от дороги и, прищурив глаза, смотрел на просыпающийся поселок, из которого он только что увел свое племя. Солнце осветило вождя слева, и от всей фигуры на дорогу упала длинная узкая тень от человека и массивная от верблюда. Облачка пыли, взбитой отарой овец, мускулистыми ногами коней, часто семенившими ослами, да людьми, погоняющими их, поднялись над тенями, и те посерели. Но даже в тени вождя – горбоносого, с курчавыми волосами до плеч и длинной, но редкой бородой – сквозила гордость. С каким достоинством, высоко задрав подбородок, он держал голову! Как и его верблюд! Тот смотрел в долину, презрительно выпятив нижнюю губу и опустив веки с длинными ресницами почти до смыкания, а его шея, прикрытая густым покровом длинной белой шерсти, торчала колесом – гордец да и только! И два горба – крепкие от запасов жира – возвышались над спиной, как вершины Многогорья[10 - Многогорье – горный массив Копетдаг.] над хребтом, который предстояло перевалить.

Вчерашний разговор с вождями других племен, кочующих вместе, все еще злил Персауха. Волны гнева пробегали в его голове и с уст слетали слова проклятий. «Они мне не указ! Я сам – вождь! Я сам волен выбирать дорогу! – кипел Персаух. – Чего здесь сидеть? – недоумевал он. – Ждать, когда хозяева этой долины соберутся и силой выдворят со своих лугов наши стада? А то и отберут! Сказано же прямо: “Уходите! Вас много, на всех не хватит ни воды, ни земли!” Чего ждать?»

Да, ждать было нечего, а только идти вдаль, в неизвестность. Люди устали кочевать. С того дня, как Персаух вслед за другими племенами поднял свое, они в который раз встретили приход весны в нескончаемой дороге. Уже родилось новое поколение, не знающее ни родины, ни оседлой жизни. Но иначе было никак. Знойные ветра, ниспосланные на землю всемогущим Энлилем[11 - Энлиль – божество шумерско-аккадской мифологии, бог воздуха, насылает мор, засуху, засоление почв.], до болот высушили реку, орошающую прибрежные луга, где пасся скот, земля подернулась солью. Первые годы Персаух еще надеялся, что в очередную весну вновь наполнится река, зальет поля, напоит всходы ячменя. Но воды становилось все меньше, а ветра все горячее. С запада и юга на восток пошли люди, оставляя родные места, ставшие гибельными. «Беда повсюду! – понял тогда Персаух. – Надо уходить!»

<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11