Азъ есмь Софья. Крылья Руси

– Вот и давай прикинем, что сделать, чтобы не отдавать. А то уже кружат… стервятники.

Две головы, светлая и темная, склонились над листом бумаги. Пока он был белым и чистым. Потом покроется пометками, схемами, кружочками и загогулинами, которые будут понятны только троим – Алексею, Ивану и Софье. Даже если Иван не принимал участия в сегодняшнем разговоре – так и что с того? Все равно он все узнает. Глядишь, еще и советом поможет.

Алексей покосился на сестру. М-да. Надо и сыну внушить, и внукам завещать передать. Коли хочешь долго и успешно править – не плоди вокруг себя дураков. И умных людей не бойся. Главное, чтобы преданными были…

Где только таких взять?

* * *

Чем дольше двигалось посольство по Руси, тем больше изумлялись принц и кардинал.

Варвары? Да, безусловно! Но дороги! Города, в которых почти нет нищих и через которые можно проезжать, не зажимая нос! Более того, города, в которых строго запрещено выливать нечистоты на улицу и не раздаются то и дело крики: «Поберегись!!!»

За такое могли и плетей всыпать.

Кардинал поверил бы, что для них это все устроили специально, чтобы произвести впечатление, но с каждым днем его уверенность таяла, словно ложка меда в горячем вине. Столько – не устроишь.

А чистоплотность? А лекари?

Когда один из слуг кардинала, неловко споткнувшись на мостовой, рассадил себе ногу так, что кровь хлестала, как из зарезанной свиньи, кто оказал ему помощь?

Вмиг нашли лекаря, который – вот ведь ужас! – перед тем как приступить к работе, тщательно вымыл руки грубым мылом, а потом так же тщательно промыл рану. И только потом наложил какую-то мазь и забинтовал. Дал скатку бинтов, залитую воском, и строго-настрого приказал перед каждой перевязкой мыть руки и протирать их крепким вином.

Зачем?

Кардинал попытался расспросить толмача – и получил вежливый ответ: «Государево распоряжение».

Да и сам толмач… Кардинал уже понял, что часть их сопровождающих – государевы воспитанники, но как ни пытался их разговорить, как ни расспрашивал про Дьяково – все было бесполезно.

По изворотливости его собеседники могли дать фору всему ордену иезуитов. Очень вежливо, очень корректно, очень безразлично они отвечали на любые вопросы так, что он не мог сложить целостную картину. В крайнем случае – притворялись, что не поняли вопроса или их призывают дела, а допрашивать и давить кардинал опасался.

Странное это место – Русь.

Принцу тоже пришлось нелегко. Вначале. Потом он сошелся с боярином, который, как и сам принц, обожал охоту. И тут боярин обронил, что после охоты очень душевно в баньку сходить…

А вот про баню Евгений только что слышал. Бывать не доводилось. Боярин только головой покачал – и пообещал гостю невиданные впечатления. В первом же городе, где они остановятся.

* * *

Для принца Евгения наступило время потрясений. Вы были в настоящей русской бане? А вот принц решился попробовать. Сначала было жарко, дурно, странно с непривычки, но потом…

Это ощущение, когда проходятся по телу веником! Когда выходишь из парной и бросаешься в холодную воду, когда делаешь глоток ледяного кваса и расслабленно возлежишь на лавке…

Сначала – странно. Но потом, на следующее утро!

Евгений чувствовал себя так хорошо, как уже давно не приходилось, наверное, с начала путешествия. И укоризненный взгляд кардинала, мол, непотребство творишь, чадо, уже не слишком его трогал. Непотребство?

Грех сладок, а человек падок! Определенно, русские знали толк в удовольствиях. Евгений подумал, что эта баня, наверное, по подобию тех самых знаменитых римских терм. Может, и римляне дураками не были?

В своем замке он обязательно устроит нечто подобное. Выпишет мастеров с Руси – и пусть работают. А как хорошо это расслабляет после охоты! Псовой, да с соколами! Ах, какое чудесное чувство!

Правда, был и минус. Или плюс?

После бани погибли жестокой смертью все платяные звери, проживающие на принце. Что блохи, что вши не перенесли тягот парной. Или снадобья, которым обильно натирались мужчины? Принц, правда, не подозревал зачем, но и не протестовал, а боярин объяснять не стал, опасаясь вызвать дипломатический скандал. И вообще, блохастый принц на Руси – это почти подрыв авторитета царствующего дома. Хватит и блохастого кардинала. Там-то все ясно: не православный – значит, сам дурак. И со вшами. Вот.

Когда зарядили дожди, посольство было уже в Москве. Им отвели подворье и попросили подождать. Как только государь сможет, так сразу и примет.

Пришлось ждать.

* * *

– Ты уверена в своем брате?

Михаил нервничал, иначе в жизни не задал бы Марфе такого вопроса. Женщина только улыбнулась.

– Любимый, мой брат никогда нас не подведет.

– И все же… Папа Римский может многое.

– Мы же схизматики, что для нас тот Папа Римский.

– Мария…

Женщина пожала плечами. Мужа она любила и ценила, Михайла тоже платил взаимностью, но иногда…

Понятное дело, что в политике друзей не бывает, но кто более выгоден русскому царю? Его шурин или какой-то там Папа, хоть бы и Римский? Да и отдавать Венгрию не хотелось.

Венгры сейчас принесли вассальную присягу Михайле, но сам по себе польский государь не удержит эту страну. Только с поддержкой русского царя. А посольство туда отправлено. И от Леопольда – тоже. Понятно же, о чем говорить станут…

Михайла нервничал. Уже усилены были караулы во дворце, тщательно проверялась вся еда – мало ли! Не застрелят, так отравят! Нервозности немало способствовали и грозные письма от Папы Римского. Впрямую в них угроз, конечно, не было, но подтекст прослеживался четко. Михайле надлежало вернуть Венгрию законному владельцу и послать войска в поддержку Леопольда. Тот собрался идти воевать турок, вот и…

Ни первого, ни второго полякам решительно не хотелось, да и не нужно было. И венгры самим пригодятся, тем более они народ благодарный и благородный, и помолвка уже заключена, так что они с Ракоци, почитай, родственники, и вообще – сдались ему те турки? Раз сунулись, получили на орехи, второй подумают.

Вопрос стоял – как сделать так, чтобы и ничего не делать, и ничего за это не было? По совету жены и с разрешения шурина Михайла сослался на русского царя, с коим у него союзный договор, и теперь сидел как на иголках. Неприятно зависеть от чужого решения, зато так безопаснее. Марфа только посмеивалась про себя. Пусть и католик, но что-то Михайла мало доверялся святости Папы Римского, справедливо подозревая, что для того свой кошелек ближе к телу, чем чужая жизнь.

А что? Папе ведь уже отпустили все грехи. Вообще все. Значит, твори что пожелаешь, ничто тебя не остановит, кроме твоей совести. Много ли ее у власть имущих?

Разумеется, к власти приходят только самые честные! И самые порядочные!

Марфа усмехнулась своим мыслям, обняла мужа и постаралась успокоить его самым старым из известных женщинам способов. На какое-то время помогло.

Далее – оставалось ждать письма от Софьи.

* * *

– Сначала примем принца, потом кардинала.

Тем более что второй просил о частной аудиенции. В составе посольства их примут обоих, а вот частным образом…