Академия адептов, колдунов и магов. Испытание для адептов

– Разоряете! Без ножа режете! Пятьдесят!

– Смеешься?

– Ладно… сорок пять. Но вы просто ставите камень на моей могиле!!!

Судя по лицу герцога – камень был бы дешевле. Даже из дорогого оркристского мрамора.

– Думаешь, девчонка вам хоть крошку от пирога отломит?

– Ваша светлость, сорок! Но это мое последнее слово.

– Если бы и правда последнее…

– Хоть вы и герцог…

Попытка отчима изобразить благородное негодование, вызвала только смешок:

– Вот именно. Герцог. И могу натравить на вас несколько проверок. Что там на самом деле с имуществом вашей падчерицы, Шинор?

Куда и возмущение делось…

– Вы этого не сделаете, ваша светлость.

– Не сделаю, Шинор. Но я надеюсь, мы договорились?

– Тридцать процентов…

Герцог начал демонстративно подниматься из кресла.

– Ну, хоть двадцать! – Голос отчима Анны-Лизы стал просящим. Молящим даже.

Жить хотелось… Да, бывает и так. Вроде бы ты богат, но до определенных пределов.

Женишься на вдове в надежде прирастить капитал – а она, оказывается, вовсе и не богата. Деньгами распоряжается падчерица. Будет распоряжаться.

С другой стороны, когда ей еще двадцать лет исполнится…

С третьей…

А что отвечать герцогу, который приходит и просит руки падчерицы для своего сына?

И не ответишь отказом. Он тебе так жизнь попортит, что проще самому будет повеситься. И как только узнал? Вроде бы жили тихо-скромно, падчерица в академии, еще год точно есть, чтобы что-то придумать…

– Десять процентов. И это мое последнее слово, Аркен.

Шинор опустил плечи. Десять процентов приданого не решали его проблем. Но… это всяко лучше, чем ничего.

– Хорошо. Вы мне не оставляете выхода, ваша светлость.

– Не оставляю, – кивнул Аргайл. – Извольте вызвать падчерицу домой, мне надо с ней поговорить.

– Завтра же вызову, – согласился Шинор. – Не извольте сомневаться, ваша светлость.

– Завтра после обеда я буду у вас. И хочу поговорить с леди Эресаль.

– Конечно, ваша светлость.

Подобающее число поклонов, расшаркиваний, уверений во взаимной симпатии.

И совсем незаметная искорка злорадства в глазах Аркена. Меня ты подмял. Теперь попробуй договориться с этой мелкой гадиной!

Что должен сделать ректор академии? Отметить назначение? Закатить гулянку для друзей?

Если бы! Он обязан принять дела. И вот это – реальный кошмар.

Акты, ведомости, отчеты, сводки, схемы, планы, программы…

Пятнадцать минут потребовалось Рональду, чтобы дойти до отчаяния.

Через три часа он задумался о самоубийстве.

К концу рабочего дня он выставил всех из кабинета, уронил голову в ладони и глухо застонал.

Заплакал бы, да вот беда – даже на слезы сил не осталось.

Он сам. Сам на это согласился.

Рональд немного подумал, а потом достал из-за голенища сапога небольшую флягу и от души отхлебнул. Благородный коньяк упал в желудок, как вода.

Зачем, зачем он только согласился?! Ради матери… Но сил же нет!

Рональд огляделся, потом тихо-тихо, на цыпочках, подкрался к входной двери – и повернул ключ в замке. А потом еще и засов задвинул. Хороший, металлический… Что б предыдущему ректору им пользоваться, глядишь, и не пришлось бы Рональду так мучиться.

Вовремя. В дверь постучали – и Рональд шарахнулся от нее как черт от ладана.

Хватит!!! Сегодня он больше не выдержит… А как выйти из кабинета? Телепортом? Нет его… И потайного выхода тоже нет. Значит, через окно.

Рональд решительно распахнул створки и выглянул наружу.

Смеркалось. Напротив окна стояло, приветственно помахивая ветвями, высокое дерево. Грех не воспользоваться случаем. Так оно удачно стояло…

Или все-таки… Рональд на цыпочках подкрался к двери. Прислушался.

– …Был там!

– А чего не открывает? Или он там не один был?

– Один, точно!