Чердачная история

Чердачная история
Галина Грановская

Многие люди любят всё новое. Часто покупают новую одежду и меняют старые и, случается, хорошие вещи на другие. А куда же исчезают вещи старые? Старинные часы, вышедшие из моды диваны, шкафы, комоды и чемоданы? Прекрасные наряды и добрые игрушки? Возможно, в доме есть большой чердак, который может приютить их до поры до времени…

Галина Грановская

Чердачная история

На чердаке большого старого дома было всегда сумрачно. Лишь в ясную погоду сквозь пыльное окошко пробивались по утрам солнечные лучи, освещая старинные стулья, комоды, сундучки, картины, ящики с книгами… Вещи были хорошие, поэтому когда ими переставали пользоваться, их не выбрасывали, а отправляли на чердак.

Внизу, в комнатах, некоторые из них никогда и не встречались, но здесь все перезнакомились и часто тихо беседовали, вспоминая давние дни. Всегда молчали лишь старинные часы с остановившимися стрелками, хотя вот им-то как раз и было что порассказать. Они были привезены из Швейцарии и больше ста лет украшали главную гостиную дома.

Напротив молчаливых часов стоял диван, укрытый серым парусиновым чехлом. На нём лежал кожаный чемодан с множеством наклеек. За диваном пряталось ещё несколько чемоданов. Самый маленький был приоткрыт и из него выглядывал медвежонок Топка.

Некоторые обитатели чердака помнили те времена, когда дочь хозяина была маленькой, а старый хозяин был ещё совсем не старым и жизнь в доме била ключом. Тогда и большой диван был новым и модным. Вместе с часами и блестящим роялем он занимал почётное место в большой гостиной. О, этот диван знал множество историй о людях, которые жили в доме и о тех, кто приходил сюда в гости. Сколько разговоров он слышал, сколько тайн было ему известно! Но он умел держать язык за зубами и никогда не выдавал чужих секретов.

А вот чемодан c наклейками любил поболтать.

Большую часть жизни он провёл в путешествиях, о которых часто рассказывал обитателям чердака. Чемоданчик, в котором сидел медвежонок, с замиранием сердца слушал истории старшего брата. Ещё бы, тот объездил полмира! Его потёртые бока были оклеены бумажками, и ещё можно было прочесть названия стран и городов, в которых побывал старый путешественник, гостиниц, где он останавливался.

– Лучше всего ездить поездом, – объяснял друзьям чемодан. – Когда летишь самолётом или едешь в автобусе, там такая теснота, ни вздохнуть, ни охнуть! Все сумки, саквояжи, чемоданы и даже старые мешки заталкивают в одно багажное отделение. А вот когда едешь поездом, это совсем другое дело. Лучше всего, когда тебя кладут не под лавку, а на багажную полку. Сверху всё хорошо видно и слышно. Столько нового узнаёшь! И рядом может оказаться хорошенькая сумка или солидный чемодан, c которымможно всю дорогу беседовать. В приятном обществе время летит незаметно.

Последний раз я ездил в Англию. Там уважают настоящих путешественников. Даже толстенные саквояжи, увидев мои наклейки, уступали дорогу. И гостиницы там хорошие. Чемоданы развозят на тележках, в комнатах кладут на специальный столик, для чемоданов есть и специальное место в шкафу… Это вам не Африка, где мне, ох как досталось! Я рассказывал вам о своём путешествии в Африку?

Конечно, чемодан прекрасно помнил, что рассказывал, и не раз, но хотел удостовериться, что эта история не надоела слушателям.

– Рассказывал, но ничто не мешает нам послушать об этом ещё раз, – скрипуче отзывался комод или один из стульев.

Почти все обитатели чердака, никогда не покидали дома, а потому с удовольствием слушали рассказы путешественника снова и снова.

– Вначале мы – я, хозяйская палатка и ружьё в брезентовом чехле, – летели в самолёте. Они всё рассуждали об охоте, но я в разговоре не участвовал. Я не знал, что такое охота, а чего я не знаю, о том не говорю. Они же просто нарадоваться не могли тому, что едут на эту самую охоту. Слушая их я уже, было, подумал, что это будет приятное путешествие, но как же я ошибался! После нескольких часов лету в прохладе, нас довольно грубо вытащили из самолёта и бросили в кузов большой машины. Оказалось, что на самолёте мы проехали только часть пути, а дальше нужно ехать на автомобиле. Дорога была ужасная. Надо сказать, что у меня хотя и грубая, но довольно чувствительная кожа, и я не переношу жары. Там же стояла самая настоящая африканская жара, а от тряски у меня разболелись бока. Ящик с консервами толкал меня своим грубым ребром на каждом ухабе. К счастью, на одном из крутых поворотов его отбросило в сторону, иначе к концу пути он исцарапал бы мне весь бок. Я вздохнул с облегчением и вскоре задремал, а когда очнулся, обнаружил, что меня потеряли!

Я лежал на боку один-одинёшенек посреди пустыни. По мне бегали ящерицы и какие-то пауки, а солнце пекло так, что кожа, казалось, вот-вот лопнет. Хорошо что наступила ночь и стало прохладнее.

Я был в отчаянии. От того, что меня потеряли. От того, что все хозяйские документы лежали в моём кармане, а хозяин был уже где-то далеко. Как он будет возвращаться домой без меня и документов? Ни в один самолёт никого не посадят без паспорта. Даже нам, чемоданам, привязывают к ручке специальные талоны, такие чемоданные паспорта. И потом, мы столько лет вместе, нас связывала крепкая дружба, неужели он не вернётся за мной? Подул ветер, стал заметать следы машины. Вскоре и я был уже наполовину занесён песком. Ну, что ж, судьбу, как и хозяина, не выбирают, грустно думал я. Надо смириться. Возможно, через много лет меня найдут какие-нибудь другие путешественники…

Но хозяин был не из тех, кто оставляет друзей посреди пустыни. Следующим утром он вернулся за мной.

– Да, – согласился диван, – наш хозяин замечательный. Нам повезло, что мы провели с ним бок о бок наши лучшие годы. Бывало, после обеда он устраивал свою спину поудобнее на моей спинке и читал газеты или книги. А по вечерам к нему приходили гости. Он любил гостей. И его все любили. В доме бывали разные люди. Одни читали вслух свои стихи. Другие играли на рояле. Жив ли он, мой старый друг? Иногда кто-то из гостей красиво пел. Как же назывались эти песни?

– Романсы, – подсказал шкаф. – А хором пели другие песни, народные. И ещё часто что-то обсуждали, спорили…

– И пили чай, – вступил в разговор круглый столик. – Это была настоящая жизнь!

– Да, – согласился диван. – Собиралось иногда до двадцати человек и каждый гость норовил посидеть на мне. Говорили, что я самый удобный и красивый диван в доме.

– А я вмещал огромное количество книг, – проскрипел шкаф. – И старинных и новых. В каждой из них какая-нибудь история. Или сказка. Или научная статья. Книги о животных переполняли рисунки, а в справочниках было много формул и таблиц. Но самые важные книги, скажу я вам, это энциклопедии. В них собраны все знания мира. И я хранил все эти книги. Часто те, кто интересовался моими сокровищами, хоть на минутку, но задерживался около меня, перелистывая страницы. Часть книг всё ещё хранится во мне, вот только никто не приходит, чтобы взять их и почитать, хотя в них столько полезного!

– Похоже, людей уже ничего не интересует, – крякнул сундук. – Я храню много одежды. И она тоже никому больше не нужна.

– Да, – отозвалось зеркало в резной раме, – когда-то много раз за день я отражало удивительно красивые наряды и хозяйки и приходящих к ней в гости женщин. Все они до сих пор в моей зеркальной памяти…

Диван в ответ только вздохнул. Что тут говорить – жизнь прошла. Что впереди – неизвестно. И другие обитатели чердака думали о том же.

– Скорее всего, – сказала старая коробка с ёлочными игрушками, – в один прекрасный день нас просто выбросят на помойку, как поступили с ёлкой, бусы и украшения c которой теперь лежат во мне. Если только не изрубят и не сожгут в кухонной печи…

– Глупая! – крикнул белый столик с пластмассовой крышкой, который последним прибыл на чердак и стоял у самой двери, в отдалении от других. – В кухне давно нет никакой печи! Там стоят газовые и электрические плиты с духовками и грилями. Из-за одной такой модной красавицы меня и сослали сюда, отдали ей моё рабочее место. Хотя я вполне мог бы ещё поcлужить. На меня можно поставить, например, микроволновку. А в моём верхнем ящике прекрасно могли бы храниться ножи, вилки и ложки. Я еще новый и крепкий! И мой верх покрыт самым прочным пластиком!

– А мы дубовые и сделаны на века, – с достоинством произнёс пузатый комод. – Мы все служили не одному поколению людей. И, может быть, ещё послужим.

– Вы отстали от жизни, – сказал белый столик. – Не хотите понять, что никто из вас уже никогда никому не пригодится.

– Хозяин ещё вспомнит о нас, – сказал сундук с резной крышкой. – Если вы говорите о старом хозяине, то он уже умер, – перебил его столик. – И хозяйка уже очень стара и почти не выходит из дому. Я слышал, как она говорила, что после её смерти дом перейдет к её внучке. Только вот что я вам скажу, внучка эта сюда никогда и не приезжает. Так что вряд ли она захочет жить в этом доме. Скорее всего, дом продадут, а вас отдадут каким-нибудь беднякам. В лучшем случае.

Все замерли, сражённые новостью, которую сообщил им белый кухонный столик. Старый хозяин умер! Вот почему теперь так тихо в доме и много лет уже никто не поднимается на чердак.

Но вот в одно ясное утро, – а оно, несомненно, было ясным, потому что несколько солнечных лучей прорезали пыльный сумрак, – на лестнице, ведущей на чердак, послышались голоса и через мгновение дверь распахнулась. Щёлкнул старый выключатель и пространство в центре залил тусклый свет электрической лампочки. У входа стояли двое.

– Какой огромный чердак! – воскликнул звонкий голос. – Я никогда здесь не бывала.

Вещи затаились. Кто эта незнакомка? Зачем забралась сюда, что ей нужно в их сонном царстве? Прошла к зеркалу, провела пальцем по пыльному стеклу. Потом повернулась к сундуку, открыла его… Cундук недовольно заскрипел – зачем попусту беспокоить дорогие старинные наряды?

– Твоя мать не любила этот дом, – послышался голос старой хозяйки. – Считала его слишком большим и неуютным. Она редко здесь бывала. И тебя редко привозила.

– Мне жаль, бабушка.

– О чём жалеть? Что было, то прошло. Теперь это твой дом. Ты уже взрослая, можешь сама сюда приезжать, хотя бы на каникулы…

– Нет, я не буду сюда приезжать на каникулы, – отозвалась внучка.

– Напрасно, – вздохнула старая хозяйка. – Этот дом, хотя и старый, но удобный.

– Я вижу. И потому не на каникулы буду сюда приезжать, а буду в нём жить!

– Твоя мать всегда хотела жить только городе.

– Ты сама говорила, что я больше похожа не на неё, а на деда, коллекционера и путешественника, – засмеялась девушка. – Ох, сколько здесь разных разностей! Чего только нет!

– Да, – согласилась хозяйка. – Много всего накопилось.

– Какой чудесный диван!

– Очень старый. Не садись, на нём много пыли.

– Ничего страшного, – девушка отогнула угол чехла, уселась и погладила круглый подлокотник. – Наверное, этот диван хранит много секретов.

Разумеется, я много чего знаю, польщено скрипнул в ответ диван. Например, я помню твою бабушку молодой и красивой. Помню, как она сидела на том же месте, где сейчас сидишь ты…

Но его никто не услышал.