Бесценная ведьма

– Пойдём, я куплю тебе на ужин пирожков. Мне хорошо оставили чаевых, могу проспонсировать.

– Заработаю, верну,– буркнул оборотень.

– Не заморачивайся. Могли и ваши волки львов победить, тогда бы ты мне хлеб купил…– беспечно отмахнулась девушка.

Иден остался у открытых дверей булочной, дабы не вызывать ругань пекарей из-за неплатёжеспособности. Его кормилица встала в очередь. За ней пристроился хулиганского вида молодой толстяк. Стал прижиматься.

Она сделала замечание, ещё не предполагая подвоха:

– Если Вы прижмётесь ко мне в очереди поближе, то не станете ближе к прилавку.

Зато оборотень раскусил сексуальный подтекст в действиях переростка. Кинулся к наглецу, поднял и вышвырнул из пекарни. Все поражённо охнули и застыли. Голди положила монеты на прилавок, выбрав понравившиеся изделия из теста и довольная вышла из магазинчика. Волк шёл за ней.

– Не знала, что оборотни такие сильные,– призналась она, отдавая часть пирожков новому знакомому.

У калитки её дома недовольная мать подбоченилась и вопрошала, кивая на Идена:

– Из какой подворотни вылез этот бандит?

– Этот волк Иден меня от хулигана спас, между прочим,– встала на защиту провожающего старшая дочь.

Мамаша заунывным голосом, подражая молитвенному напеву жреца, воззвала:

– Готова ли ты, Голди, взять в мужья оборотня Идена? Любить, беречь и жить с ним в горе и бедности, в пьянстве и загулах, пока смерть не разлучит вас?

– Ну, мам…– скривилась девушка.

Бродяга понимающе ухмылялся, приподнимая правый край губ.

Ялна продолжала допекать:

– Посмотри на него внимательнее, мужчина с загадочной улыбкой – сам себе на уме! С кожей, словно панцирь черепахи, непробиваемый для жалости, любящий лишь себя.

Джекки подала голос с грядки с клубникой, уплетая ягоды:

– Голди, не боишься, что тебя слопает волк?

Оборотень рассмеялся. Поднял руки кверху и заверил:

– Ухожу, ухожу.

Он потопал поношенными ботфортами по коричневой брусчатке.

– Где-то подзастряли твои сёстры с рогаликами и бубликами…– сокрушалась родительница,– А ты чего пирожков-то у конкурентов набрала? Своих мало?

– Сличаю их качество и наше,– выкрутилась старшая дочь,– Мам, я на кухню за чаем.

Голди сидит у распахнутого окна своей спальни и перекусывала.

Ярко-золотое солнце протянуло толстые лучи сквозь синие облака по небу и окрасило волны неба в позолоту с белой пеной у берега.

Перед девушкой из кустов разросшегося киви вынырнул Иден и одним прыжком оказался под её окном. Закат пламенел за его плечом.

Поинтересовался:

– С чем у тебя бутерброд?

– С икрой,– счастливо жмурясь, поведала она,– Чувствую: жизнь удалась. Попрошу маму в этом году ещё больше кабачков посадить и икры наделать.

И сунула голодному волку тарелку с несколькими. Тот схомячил подношение за минуту.

Удивлялся:

– Рацион у тебя дюже калорийный.

– Какой?

– Сытный. То булочки, то пирожки, то батон вон с икрой.

– И не говори. Подойдёшь к зеркалу: «Ой, худеть надо!» Подойдёшь к столу: «Чего бы пожевать?» Вывод: во всём виноваты ноги!

– Не, не худей, аппетитная такая…во всех местах.

– А, хочешь, пойдём купаться в звёздах?

– Это как?

– Увидишь.

– Не боишься, что я пристану?

– Ты же меня защитил, волк…

– А как приняты ухаживания у людей? Из твоего класса…

– У нас всё по-простому, без расшаркиваний. Любим – обнимаем. Не любим, тут уж не обессудь: и лесом пошлём и в зуб дать можем.

– Предельно просто…Не надо этикеты разучивать…

– Сбегаю, руки помою, прихвачу полотенце, и сбежим к небольшому коралловому атоллу.

Оборотень бежал рядом с красавицей и чувствовал себя вновь молодым. Они приблизились к некоему светящемуся месту моря сразу у берега. Казалось, пена здесь светилась голубыми всполохами малюсеньких звёздочек.

– Это рачки,– раскрыла тайну Голди.

Иден заворожено выдохнул:

– Просто филиал космоса в море…