Мой личный ад

Борис, скривившись, махнул рукой.

– Как собак нерезаных по России.

– Но не нашей крови! – Насупленные брови, взгляд исподлобья. Почему всё чаще задаётся этим вопросом? Белая зависть к многодетному другу?

– Ада не наша. Своих народишь.

Павел скривился. Не верил ни одной сучке в мире. Все продажные твари, а хорошие давно замужем. Он пробурчал:

– Не везёт мне с бабами. На стороне клепать нет смысла. Не хочу.

Борис постучал по плечу редкого гостя, снизу вверх заглядывая в лицо.

– Какие твои годы? Всё будет. Рос тощим пацаном, а в здоровяка вымахал. Злой, фартовый. Породу переводить нельзя. Если бы я в тюрьме яйца не заморозил, кучу бы наклепал… Ну, помянем! – он залпом замахнул полстакана.

Павел поддержал. И заторопился прочь из тесной квартирки, где каждый сантиметр напоминал о бездарно просранной юности.

***

Он с трудом разомкнул веки, не понимая, где находится. Номер отеля, запах несвежей еды. Взгляд в центр комнаты лучшего номера, что отыскался в гостинице. На столе куча бутылок спиртного, тарелки.

– Бля-а-а-а…

В виски била кровь. В ушах плескались волны моря. Уткнулся лицом в подушку. В нос ударил аромат недорогих женских духов и железный запах крови…

Он напрягся. Какие женщины? С чего нажрался? Одинокий луч света пробился сквозь щель в толстых портьерах. Утро?! Нужно ехать за племяшкой, но если остальные ребята в таком же как он состоянии…

– Проснулись? Можно я открою шторы?

Раздалось громом с небес пение ангела.

Павел повернулся на голос. Белым пятном в правом углу комнаты стояла худенькая блондинка в растянутом свитере.

– Ты кто? – он сверлил незнакомку тяжёлым взглядом.

– Вы не помните? Меня вам прислали ваши друзья.

– Какие? – Паша массировал виски, вспоминая, что вчера было.

Заявился Тихоня с братками. Выпили за встречу. Вспомнили молодость. Ещё раз выпили, а потом всё как в тумане. Никаких баб не было.

– Тебя точно не помню!

– Вам подарили… – она замялась. Лицо стало пунцовым.

Паша смотрел на девицу злым взглядом. Только недомолвок ему сейчас не хватало. Выгнать из номера, чтоб не мычала? А если это подстава? Не хватало сесть за малолетку. Он процедил:

– Тебе восемнадцать хоть есть? Говори, не ломайся как целка!

– Её и подарили! – она выплюнула полным обиды голосом. – Мою девственность!

– Что? – он подскочил, позабыв о боли.

Что-то не сходится. Никогда не пользовался услугами девственниц.

– Так сколько тебе лет?

– Двадцать…

Он выдохнул. Одной проблемой меньше. Портьеры раздвинуты одним нервным жестом. Покрывало сброшено на пол.

Пятна крови алыми маками расцветали на светлой простыне.

– Твою мать! – Павел провалился в кресло.

Такой трюк однажды пытались проделать с другом. Он впился взглядом в худенькое лицо.

– Презерватив где?

– Вы им не пользовались…

Паша рычал, борясь с желанием вышвырнуть тварь за порог.

– Ты что блеешь, овца? Тебя не учили трахаться с презервативом?

Она вдруг заревела навзрыд, вытирая сопли со слезами рукавом джемпера.

– Простите меня! Я не знала. Вчера силой из дома забрали. Сказали, не сделаю, как говорят – убьют! Мама им много денег должна.

– А мамаша где?

– Умерла… – И вдруг упала на колени: – Пожалуйста, дайте телефон позвонить. У мамы был брат. Он всё заплатит.

Больше хитрых женщин Паша не любил женские слёзы. Он поискал взглядом пиджак.

– Возьми в кармане!

Она достала дрожащими пальцами. Новая порция слёз, со словами:

– Разряжен…

– Дай сюда!

В дверь постучали.

– Босс, вы проснулись? Когда выезжаем?

– Как раз вовремя. Заходи, Тёма!