Развода не будет! Дядя моего бывшего

Пальцы горели, источая вонь. Взгляд метался по спальне. Трусы упали ровно перед дверью, за которой вода. Отмыть руки, только не в своей ванной комнате.

Она выскочила в коридор, позабыв про обувь, шлёпала босыми ногами, направляясь в комнату для гостей. Та оказалась закрытой. Задетая напольная ваза с цветами рухнула на бок, расплескивая воду, но не разбилась. Лепестки алых роз, плавали на воде, как пятна крови.

Вскинутая вверх голова кружилась, Аделина замерла в попытке сфокусировать взгляд на люстре.

Валентина Петровна вышла на звук. Растерзанный вид Адель накладывался на звонок Давида. Почему он так настаивал проследить за женой?

– Что случилось?

Адель держала ладони вверх.

– Мне надо отмыть руки…

Валентина отошла от двери, перекрыв руками коридор. Недоумение в серых глазах. Желание защитить от любой беды

– Заходи ко мне. Дети уснули. Устали с дороги. Не шуми.

Аделине не оставалось ничего другого, как шагнуть в комнату тётушки.

Валентина повторила:

– Что случилось?

– Сначала руки! – Она с ожесточением тёрла ладони губкой, нюхала, кривилась и снова подставляла под жидкое мыло.

– Остановись!– Валентина закрыла кран.– Ещё чуть и хлынет кровь.

Адель стряхивала воду с тонких пальцев на пол.

– Возьми полотенце!– старушка сунула снохе оранжевый махровый рушник.

– Только потом отправь его в стирку!

Она кивнула, вглядываясь в брезгливо сморщенное лицо.

– Как только расскажешь мне, что случилось.

Адель повернулась боком, показывая глазами на карман.

– Возьми смартфон. Поймёшь всё сама.

Валентина потемнела лицом, прочтя последнее смс. Она говорила, чтобы не стояла в комнате тишина, а сама пыталась понять, что происходит? В измену Давида не верила.

– Он набирал меня минуту назад, спрашивал, почему не отвечаешь на звонки.

Адель отвечала по той же причине. Главное не молчать. Она ещё не решила говорить ли о взорвавшей душу находке.

– Не успела. Стояла под душем.

Старушка кивнула.

– Я так ему и сказала. Просил присмотреть за тобой, словно чувствовал.

Адель растянула губы в улыбке, а хотелось выругаться.

– А может, знает кот, чью сметану съел?

Валентина перекрестилась. Если сноха пытается улыбнуться, то можно немного успокоиться.

– Нашла кота. Пять десятков уже, а ты всё ревнуешь его, как молодого.

– Кому как не мне знать его силу? – пухлые губы дрожали.– Пол офиса на него облизывается. Хорош собой и богат. Кто даст ему его возраст?

– А куда убрать седину с головы? Ты его сметана!– она в сердцах махнула рукой. – Даже слышать ничего не хочу!

– Тогда давай вместе посмотрим на то, что лежит на почте.

Адель, наконец, зашла в присланные фотографии и замерла, открыв рот…

Глава 4

На фоне их с Давидом спальни позировала Лера в тех самых трусах и без них. Ей очень нравилась лежать на животе и спине на огромной кровати с разобранной постелью и раскиданной одеждой.

Измятые синие простыни со следами белой… спермы? Подушки скинуты на пол. Давид не любит, когда что-то мешает. Но его самого не было в комнате. Или он сам делал снимки.

– Это подстава! – старушка отодвинула руку Адель, не желая смотреть на экран.

Адель усмехнулась. Если её считают мазохистской, то напрасно. Она хотела бы всё развидеть, но…

– Трусы лежат в моей спальне перед дверью в ванную комнату. Поэтому я выскочила в коридор.

Валентина Петровна махала руками.

– Мне плевать, что там валяется! Нет ни одного доказательства, что снимки делал Давид! Даже ноги или его палец не попали в кадр. Одежду разбросать мог кто угодно!

– Сейчас в комнате идеальная чистота, а трусы находились под подушкой Давида.

Валентина рассмеялась.

– Ты сама-то веришь в сентиментальность мужа? Он оставил эту дрянь, чтоб нюхать?

Адель неуверенно пожала плечами.

– Почему нет?

Старушка выкатывала неоспоримые аргументы.

– Настолько беден, что трахал прилипчивую мразь в собственном доме с кучей ушей и глаз?