Катастрофа в подарок

Наташа осторожно шла вслед за директором, с трудом переставляя ноги. Туфли внезапно стали слишком тесными, а каблуки – сверхвысокими. Она гипнотизировала взглядом, сервированный на двоих стол, к которому вела работница заведения, отсчитывая шаги, моля Бога, чтобы ничего не случилось до того, как упадёт попой на мягкий стул.

Столик напротив занимала недавно вышедшая из лимузина пара. Жанна, свободно откинувшись на спинку кресла, скучала, упершись тоскующим взглядом в висящую над столиком Иванова картину неизвестного импрессиониста. Льва соблазняла мысль усадить учительницу напротив бывшей подруги и посмотреть, сможет ли та противостоять презрительным взглядам; если да, то намерения из лёгких могут перейти в серьёзные. Но он решил пожалеть девушку, явно не знакомую с повадками змей в блестящих нарядах, обитающих в столь изысканном серпентарии.

Наталья, почти добравшись до места, облегчённо выдохнула и отпустила руку директора. Она выдержала это! Ещё пара шагов – и вот он, заветный стул.

Но разве фортуна была когда-либо на её стороне?

Глава 4

Каблук чёрной туфли, обутой на левую ногу, зацепился за невидимую трещину. Сидорова, покачнувшись, прижалась бедром к спине спутника Жанны, выдвинувшего стул слишком далеко в проход между столиками. Бедняжка, пытаясь удержать равновесие, взмахнула руками. Чёрная сумка, висящая на сгибе локтя, ушла вперёд и с силой вложенных в неё предметов ударила украшенную модной стрижкой голову.

Блондин резко обернулся; бокал с вином в его руке наклонился, бордовая жидкость дорогого напитка выплеснулась наружу. Густые капли, словно мячик для пинг-понга, отскочили от стола и успешно «приворсились» на рукав бежевого костюма щёголя. Раскрашивая одежду обалдевшего от неожиданности мужчины весёлыми пурпурными горошинами.

Сердце Наташи стремительно ухнуло вниз, но прежде чем успела открыть рот в желании попросить прощения, за неё это сделал Лев:

– Троша, приношу извинения. У госпожи Сидоровой сегодня проблема с вестибуляцией. Я возмещу затраты на химчистку или отплачу стоимость костюма.

Блондин упёрся взглядом в длинные ноги виновницы переполоха, затем поднял голову и улыбнулся:

– Не стоит, Иванов, пустяки, – он пытался рассмотреть «чудо», испортившее костюм от «Армани». – Меня всегда забавляют твои подруги.

Жанна что-то злобно прошипела, но блондин не обратил на это внимания. Он встал из-за стола, галантно поклонился Наталье, поцеловал тыльную сторону её ладони и представился:

– Трофим Песков. Безумно рад нашему неожиданному знакомству.

Девушка, обрадовавшись, что всё разрешилось наилучшим и мирным образом, торопливо ответила:

– Наталья Гамлетовна, – но тут же поправилась: – Сидорова… Наташа…

Блондин приподнял брови и, вперив пристальный ярко-синий взгляд в карие глаза учительницы биологии, добавил, оценив оговорку:

– Вы достойны того, чтобы мучить вопросом «быть иль не быть».

Послышался звук нарочито громко отодвигаемого стула. Жанна бросила салфетку на стол и направилась в сторону двери, пробурчав на ходу:

– Я припудрю носик.

Льву тоже не нравился устроенный Песковым спектакль, но так было с раннего детства: с игр в песочнице элитного детского сада, где каждый из них норовил ухватить за косичку самую красивую девочку. Вечное соперничество сначала избалованных девичьим вниманием мальчиков, а теперь двух завидных женихов.

Он встал между Сидоровой и Трофимом, отстранив официанта, придвинул брюнетке стул и уселся напротив. Лев понимал, что ставит себя под обстрел томных взглядов «Мисс Очарование Новосибирска 2010-го года», но был уверен, что выводит Наташу из зоны обзора её спутника. Это несколько успокаивало. Она – его добыча, а он не привык делиться игрушками, не наигравшись всласть.

Иванов несколько минут наблюдал, как Наталья растерянным взглядом бродит по страничкам меню, прежде чем сделал заказ за двоих.

Биологичка чувствовала спиной пристальный взор блондина. Жар лица возрастал. Она понимала, что приближается к цвету любимого овоща Гамлета. Необходимо было срочно ополоснуть лицо и успокоиться. Сидорова мечтала хоть на минутку избавиться и от внимания Льва, не сводившего с неё зелёных глаз, таинственно улыбающегося, но не произнёсшего за последние пять минут ни слова.

Если бы только она могла знать, какие мысли роятся в ладно скроенной голове молодого директора школы…

Его забавляло, что происходило сейчас с учительницей, привыкшей к неравным боям и неординарным ситуациям. Красавица уверенно чувствовала себя в зоопарке под названием школа, но совершенно не знала, что делать с понравившимся мужчиной, а в том, что он нравится, Лев не сомневался. Иначе Наташа не согласилась бы на свидание в первый же день знакомства.

Этим поступком он рушил годами выработанные правила, которым прежде неукоснительно следовал: не спать там, где работаешь, не заводить интрижек с коллегами и не связываться с девственницами. Почему он решил, что симпатичная, но слишком зажатая девушка двадцати шести лет ни разу не провела ночь с мужчиной в одной постели? Да это было видно невооружённым взглядом! И никакое коротюсенькое платье, явно купленное не один год назад, не сможет убедить его в обратном. По нервным улыбкам, по жестам, по походке и по стыдливому румянцу, залившему лицо под его взглядом. В ней не было вызова женщины, знающей себе цену. В больших коричневых глазах сплошная наивность. Она желала видеть в нём принца, совершенно не понимая, что перед ней пресыщенный женским вниманием циник. Охотник за новым и необычным, ценитель изюминки, а этого в учительнице биологии было с избытком.

Наталья, смущённо озираясь, поднялась из-за стола.

– Мне нужно в дамскую комнату.

Лев встал следом.

– Тебя проводить?

Она отрицательно качнула головой и сконфуженно ответила:

– Нет, не нужно. Просто скажи, как пройти.

– От выхода налево и прямо по коридору.

– Спасибо, – круглые щёчки стали пунцовыми.

Иванов сел на место, но, заметив, что и Трофим поднимается из-за стола, напрягся. Он решил, что стоит выйти подышать свежим воздухом и не позволить этому ловеласу перекинуться с учительницей хоть словом.

Наташа несколько раз сполоснула лицо ледяной водой, подумав, что поступила правильно, не воспользовавшись тоналкой: позор кремом всё равно не скрыть, а макияж пришлось бы наносить заново. Она протёрла лицо салфеткой, одёрнула норовящее подняться вверх тесное платье и наклонилась поправить чулок…

То, что произошло дальше, повергло Наталью в глубокий ступор. Она услышала треск разрываемой ткани, и в тот же миг телу в области ниже поясницы стало легко и свободно. Настолько свободно, что, даже не снимая и не поворачивая платье, смогла осознать глубину трагического разрыва. Чуть выше поясницы…

Сидорова попятилась назад, пока не упёрлась спиной в крайнюю отдельную кабинку, по-идиотски улыбаясь при этом двум девушкам, только что зашедшим в сверкающее чистотой зеркал и кафеля помещение. Она надавила попой, одетой в стринги, на золотистую ручку и скрылась в спасительной глубине. Наташа дрожащими пальцами закрыла замок.

Если отныне кто-нибудь скажет в её присутствии: что ни делается – всё к лучшему, она вцепится зубами в неунывающего оптимиста. Два вопроса, почти как в книге заумного писателя, мучили воспалённый мозг учительницы биологии. Что делать? И как быть?

Что делать в ресторане в порванном платье? И как быть Нине, которую она намеревалась вызвать на помощь, если её не впустит швейцар?

После десятиминутного обдумывания и пятиминутного подёргивания ручки двери, жаждущей добраться до унитаза посетительницы, Наташа приняла единственное разумное решение: обратиться за помощью к тому, кто втянул её во всё происходящее. К тому же они с Ивановым вроде бы нашли общий язык, их взгляды во многом совпадали. Он даже ни разу не напомнил о нелепом подарке.

Учительница с тоской смотрела в потолок, мысленно спрашивая Бога: «За что?» – и подозревая, что до Всевышнего, возможно, дошли жалобы Нади на грубое отношение к Пусику. Нельзя обижать братьев меньших…

Она уже не благодарила шутницу-судьбу за встречу с самым обалденным на свете рыжиком, понимая, что за всё в жизни нужно платить, но недоумевая: кому на небесах понадобилось её платье?

Сидорова рявкнула на неугомонную дёргальщицу, что эта кабинка не единственная в туалете, и сидеть на первом унитазе – не означает быть во всём лидером. Затем отыскала в сумочке, набитой разными «нужными» предметами, смартфон, надавила на последний вызов и прочистила горло, прежде чем ответить разом на вопросы Льва: куда пропала и что случилось.

– Что бы ты сделал, если бы у девушки, которую пригласил на свидание, лопнуло платье?

Директор мгновенно ответил:

– Я бы долго смеялся!

Увы, но в этом вопросе их взгляды оказались диаметрально противоположными. Наташа вздохнула, прежде чем обречённо промямлить:

– Можешь начинать!

В этот раз голос Иванова выдавал искреннее недоумение: