За поворотом судьбы

– Не знаю, дед. Разберёмся.

Кирстен удовлетворённо вздохнул и открыл портал в крепость. Он выполнил поручение друга и командира. Но самое главное: все сведения о знахарках оказались правдивыми и это было приятно вдвойне. Кирстену они обе сразу понравились. Особенно девчонка. Живая, непосредственная, наивная и очень серьёзная.

***

Со следующего дня знахаркам объявили новое правило: ужинать в замке за столом графа. Вроде бы ничего особенного в этом требовании не было, так как и управляющий, и экономка, и командир стражи, и маги сидели за столом хозяина, как узнали женщины от Давины. Да и сама Давина тоже была там на месте.

Поэтому Делия и Валентина спокойно пошли на первый свой ужин в замок. Однако, неприятности начались буквально со входа. Им ясно дали понять, что не рады таким гостям.

Во-первых, их не встретил никто из слуг. И это неправильно. В домах аристократов всегда есть слуга, встречающий гостей в холле, чтобы доложить о них и проводить к хозяину. А проходить самостоятельно в чужом доме дальше порога, не принято и в этом мире. Делия и Валя нерешительно остановились в холле. Но, следующая за ними Давина, видимо считалась своей, так как она, не останавливаясь, прошла через холл и позвала их за собой. Так они и вошли в гостиную, служившую одновременно столовой.

Буквально следом за ними в столовую из других дверей вошёл и граф, который увидев их с ходу произнёс:

– Господа, представляю вам наших гостей: Делия и Валентинида – знахарки из Выселок. Следуют в замок герцога, но на некоторое время задержатся у нас.

И всё. Ни слова о том, что Валя – иномирянка. Из этого она сделала вывод, что ей и самой стоит воздержаться и не раскрывать всем подряд свою тайну.

Их места оказались недалеко от хозяина замка. Рядом с ним по одну руку сидел Кирстен, по другую – Изабелла, его любовница. Рядом с ней сидел неизвестный Валентине мужчина, а потом собственно Делия и Валя. Давина и лейтенант стражи оказались на противоположной стороне.

За столом были ещё люди, но, честно говоря, они Валю не интересовали. Невольно её взгляд постоянно обращался к паре граф и Изабелла, хотя она старалась делать это максимально незаметно. Пара вела себя привычно: чувствовалось, что сидят так они далеко не в первый раз. Граф привычным жестом склонялся к женщине, спрашивая о чём-то, женщина привычно прикасалась к его руке. Но если граф был спокоен, то женщина явно нервничала и постоянно бросала взгляды в сторону Вали. Валя старательно делала вид, что не замечает их.

Мужчина, сидевший рядом с Делией, тут же склонился к ней и представился магом земли, погодником. Валя из рассказов Делии знала, что такие маги обычно заняты в сельском хозяйстве. В поместьях своих нанимателей они следят за погодой и урожайностью. Делия оживилась и завела с ним какой-то разговор. А Валя уткнулась в свою тарелку.

С другой стороны, от неё сидела строгая дама, как оказалось, здешняя экономка. Но она не сделала ни малейшего шага к общению, кроме положенного представления. А Валя и не настаивала. Это для Ниды, девчонки из дальней деревни, все присутствующие здесь были недосягаемо божественны. А для Вали – женщины двадцать первого века просто – наёмные работники графа. А сам граф – подчинённый герцога. Вот того стоило опасаться, так как у герцога была абсолютная власть в этих землях. Так что Валя спокойно ужинала, не заморачиваясь нюансами взаимоотношений. Но понимала, что она подруге хозяина не понравилась от слова совсем. Уж это-то женщины чувствуют интуитивно.

Женщина графа чувствовала себя ущемлённой и постоянно стремилась подчеркнуть свою роль хозяйки, как будто на неё уже покушались. Она подзывала прислугу, чтобы дать какие-то мелкие указания. Обращаясь к мужчине, клала свою руку на его предплечье, демонстрируя всем их близость. Призывно улыбалась ему, разворачиваясь навстречу всем корпусом и демонстрируя глубину декольте.

Зато теперь Вале стала понятна затея со слугами: они просто получили приказ – игнорировать гостей. Потому что в таких домах за всеми слугами распределены определённые обязанности. В чём Валя дополнительно убедилась, наблюдая, как эта временная хозяйка раздаёт указания.

Вале стало смешно. Но она старательно смотрела в тарелку, чтобы не выдать свою ненормальную веселость. К своим тридцати пяти нынешним годам она прекрасно понимала, что мужчину нельзя удержать ни хозяйственностью, ни детьми, ни долгом, ни даже улётным сексом. Он найдёт повод и возможность уйти, если женщина его больше не интересует и раздражает.

Да секс важен и держит людей рядом довольно долго, но, когда им насыщаешься, хочется ещё и поговорить, или помолчать рядом. Хочется поделиться радостью или, наоборот, горем и почувствовать искреннюю поддержку. А это делают только с дорогим твоему сердцу, интересным тебе человеком. Любимым. Валя ясно видела, что любимым для графа человеком Изабелла не была. Валя согласна была с пронзительными строками Асадова: «Как много тех, с кем можно лечь в постель/ Как мало тех, с кем хочется проснуться». Но она не хотела усугублять ситуацию, не хотела вмешиваться в личные взаимоотношения графа, поэтому старательно не обращала внимания на его взгляды и делала вид, что совсем их не замечает. А тот на это сердился и открыто выражал недоумение. Как это: на него не обращают внимания!

***

Прошло ещё два-три дня. Они были заняты изучением библиотеки и работой в лазарете. Больных и раненых было не так и много: в мире магии лечение и выздоровление происходили удивительно быстро. С разрешения Делии и Давины Валя сама осматривала и лечила новых пациентов. Она убедилась, что Нида, в теле которой она оказалась, была знающей знахаркой, несмотря на молодость. Постепенно Валя привыкала к своему двойному сознанию. Но дело складывалось таким образом, что сознание иномирянки побеждало. И она быстро превращалась из наивной девочки Ниды, сельской травницы и знахарки, в язвительную девицу непонятного происхождения с острым умом и не менее острым язычком, который она, однако, благоразумно сдерживала.

Даже внешний облик Ниды претерпел изменения. Появился взрослый серьёзный взгляд, ушла юношеская пухлость щёк, тело как будто вытянулось и постройнело, прибавив при этом в верхних и нижних округлостях. «Может, тут кормят по-особенному?» – задумчиво спросила себя Валя, рассматривая своё отражение в зеркале ванной комнаты.

С Делией у них установились тёплые, родственные отношения. Но не такие, как были у знахарки с Нидой: раньше знахарка её опекала, пестовала, относилась, как к ребёнку. Сейчас она принимала её, как равную, опекала, но без фанатизма. Однако, любила по-прежнему. Правда любовь эта была приправлена каким-то чувством вины. И Валя это ясно чувствовала.

Они каждый вечер сидели в гостиной, завершая день, прижавшись друг к другу и делясь впечатлениями дня и воспоминаниями. Делия рассказывала о юных годах Ниды, её ученических успехах и неудачах. Что-то Валя помнила, что-то узнавала заново. Сама она рассказывала о Земле, о родителях, о работе. Им и помолчать вместе было неплохо.

Но всё закончилось, когда на пятый день пребывания в замке Делии пришёл вестник с просьбой поторопиться к герцогу. А Вале разрешение на перемещение в этом мире ещё не пришло. Им пришлось расстаться. Но они договорились, что Делия будет ждать Валентину у герцога. Граф выдал старшей знахарке портал, и утром она ушла прямым переходом в замок герцога.

Валя с этого момента подобралась, насторожилась и как бы отгородилась ото всех. Прошло ещё слишком мало времени, чтобы она начала принимать мир своим и доверять людям этого мира.

Комфортней всего она чувствовала себя теперь рядом с Давиной, поэтому все дни проводила в лазарете. На ужины тоже перестала ходить, отговариваясь каждый раз занятостью и усталостью. Давина её поддерживала, и они спокойно жили во флигеле, почти не встречаясь с обитателями замка.

Валя по-прежнему выходила ранним утром в сад, но теперь не ходила к тренировочной площадке, опасаясь ненароком вновь столкнуться с графом, а нашла себе укромную скамейку и погружалась в себя надолго. Но о чём бы она ни начинала думать, каждый раз её мысли возвращались к графу. И, в конце концов, она обнаруживала, что опять думает о его глазах, руках, его надёжных объятьях. Это становилось наваждением. Это не нравилось Валентине, и она уже с нетерпением ждала разрешения на выезд. Однако, вместе с тем, она пользовалась малейшей возможностью нечаянно встретить его или, хотя бы увидеть издалека. С трудом Валя призналась себе, что мужчина запал ей в душу. И, несмотря на то, что на площадку она больше не ходила, Валентина всё равно умудрялась увидеть графа в разных местах крепости хотя бы издали.

– Знаешь, Нида, а я сегодня видела графа, – сказала однажды Давина. – Он интересовался твоим здоровьем.

– Надеюсь, ты ответила, что всё хорошо? – постаралась не выказать своего интереса Валя.

– Ответила, – улыбнулась Давина, – но меня спросили, почему мы в таком случае не ходим на ужины.

– А ты?

– Сказала, что заняты и устаём. – пожала плечами пухленькая лекарка.

– Всё правильно. Спасибо, Давина, я просто никого не знаю и мне неудобно, – пояснила Валентина. – Хотя, ты можешь ходить, если хочешь. Я же вижу, что Лейту без тебя скучно. А сюда ему приходить неудобно.

– Лейт – лейтенант стражи. Взрослый человек. Ему полезно воздержание, – подняла вверх указательный палец лекарка и рассмеялась. – А мне с тобой интересно. Да и твоя старшая подруга просила присмотреть за тобой.

Женщины занялись подготовкой корпии для ран. Этого материала никогда много не бывает. В бою ни знахарки, ни целителя рядом не бывает. А вот такие пакеты скорой помощи должны быть у каждого бойца, и разговор сам собой затих. Но мысли не покидали голову Валентины.

Получалось, что этот возврат памяти только испортил Ниде жизнь. Она оказалась никем: ни девочкой Нидой, потерянной неизвестными родителями, ни знахаркой Нидой, воспитанной Делией, и не Валентиной, попавшей сюда из другого мира. Все её воспоминания перемешались, пытались найти своё место, боролись между собой за важность для своей хозяйки, и Валентине-Ниде было трудно найти баланс между ними и принять уже себя, как есть: ни ту, ни другую, а совершенно новую душу – общую душу Вали и Ниды

И когда до Вали дошла эта ситуация полностью, ей стало неимоверно жалко себя. Кто она? Есть ли у неё будущее в этом мире? Что ей сделать, чтобы уже примириться с обстоятельствами и начать жить?

***

Георг не мог понять своего состояния. Всё, что раньше его успокаивало, теперь раздражало. Особенно Изабелла. А ведь она уже почти два года была его постоянной любовницей. Женщина привыкла к своему положению. И в замке к ней относились уже, как к хозяйке. Георг и сам не заметил, как начал доверять ей управление хозяйством. Но сейчас она его просто бесила. Недалёкая глупая девица! Одни тряпки на уме. И ведь раньше ему было абсолютно плевать, есть ли в её голове какие-то мысли. Зато сейчас их отсутствие просто раздражает. Эти её ласки приторные! Боги, как она ему надоела! И ведь не выгонишь просто так, без повода. И она понимает это, пользуется.

Зорги забери! Как он мог в это вляпаться?! А всё началось в тот день, когда Валентинида появилась в крепости. Он тогда пришёл вечером к Изабелле и не смог остаться у неё. Ему даже стало почему-то неприятно смотреть на свою любовницу. Неприятно и брезгливо прикасаться к ней. И Георг вынужден был уйти от неё. Вначале он подумал, что просто устал. Но, когда ситуация повторилась раз, другой, третий… Стало не до шуток. Ему уже не нужна была Изабелла. На её месте он видел совсем другую женщину: эту пигалицу, что появилась в крепости так внезапно и ярко.

Это из-за неё он каждый вечер простаивает в кустах, как мальчишка, ловя в окне её силуэт. Это её взгляд он ловит при встречах, а она свой настырно отводит. Это её хочется обнять, укрыть от опасностей, беречь и никуда не отпускать. А она рвётся уехать! Рр-рр!

Георга стали раздражать постоянные вызовы в Дортос. У него и в замке полно дел. А где их хвалёные маги?! Почему на поиски какого-то отпрыска богатеньких родителей вызывают его – боевого мага, разведчика! Где, в конце концов, эти выпускники знаменитой Дортосской академии магии?! Где?!

Георг раздражённо пнул ногой, вставший на дороге стул, и тот отлетел в угол кабинета.

Раздражали хозяйственные неурядицы в замке. Как он мог не замечать всеобщей расхлябанности?! Никто ничего не выполняет с первого раза! Р-р-р-р!!!

А ещё его раздражало, что эта девчонка-иномирянка ни о чём его не просила. Пигалица! Что она о себе думает?! Держится, как герцогиня. Ни слова просьбы или хотя бы пожелания. Ведь ей наверняка что-нибудь нужно. Она же женщина! Так нет! Засела в этом флигеле и никуда ни ногой. Особенно после отъезда старшей. А он, Георг, рад был бы оказать ей какую-нибудь услугу! Он соскучился, в конце концов!

ЧТО?! Он рад оказать услугу?! Женщине?! Он соскучился?! Пустошь знает, что с ним творится! Но в эти серо-зелёные глаза хочется смотреть долго. Ещё лучше – всегда.

Граф вздохнул и взял следующее письмо. Он просматривал почту в кабинете и так неожиданно отвлёкся на свои эмоции. Неправильно! Взятый со стола конверт имел печать департамента безопасности. «Так. Ну что же. Сейчас и узнаем планы этой девицы. Я своё предложение ей вчера сделал: остаться в крепости, обучаться магии, работать в лазарете. Просил хорошо подумать. Любой девушке должно быть понятно, что её просят остаться и обещают покровительство. Вот ответ и послушаем».

Воспоминание о вчерашней случайной встрече обожгло кровь. Она быстрее побежала по венам. В паху стало тесно. А он всего лишь вспомнил её запах, её тонкий стан, который ему удалось на мгновение обнять, поддерживая девушку. Вспомнил, как она вскинула глаза на его предложение и прикусила губу, но не ответила согласием, обещав подумать.

И сейчас Георг почему-то опасался встречи. Вернее, опасался услышать не тот ответ… Граф взял конверт и, сжав его в кулаке, направился во флигель. Конечно, она была там и что-то увлечённо читала в гостиной.

– Добрый день, тесса Валентинида.

Валя подняла голову и непонимающе уставилась на него: что за обвиняющий тон? Она была настолько занята изучением энциклопедии по расам этого мира, что не слышала, как вошёл мужчина.