Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

– И в этом файле…

– Не знаю, чего там. Не читал, – усмехнулся Флегмачек, глядя ему в глаза.

– Тогда откуда вы все это знаете? С чего взяли, что курсант Ганн – бывший «черный»?

– Так мы же не на балерин учимся, а на полицейских, – курсант был доволен собой. – Нам предстоит не только за пиратами гоняться и засады устраивать, но и преступления раскрывать. Улики там, осмотр места происшествия, допросы свидетелей, сопоставление фактов и вообще… дедукция с интуицией. Вот я интуицию и подключил.

Он широко улыбался, демонстрируя ровные гладкие зубы коренного уроженца Вангеи. Он был уверен в себе и горд, и Гурий внезапно почувствовал злость и досаду. Проблема не в том, что Флегмачек был прав в своих догадках – проблема заключалась в том, что он отказывал другим в праве защищать свою правоту. Такие люди, как этот Флегмачек, видят мир с одной точки зрения – со своей, деля людей на тех, кто согласен с ним и тех, кого надо считать врагами только за то, что они осмелились думать иначе. Пираты – враги, курсант Шоррен Ганн – бывший пират. Значит, он тоже враг. Без вариантов. Без права на помилование. Такого не в полицию, такого в карательный отряд – подавлять восстание каких-нибудь гуманоидов.

– Что ж, – процедил Гурий, заставив себя сохранять деловой тон, – могу сказать, что ваша интуиция… хорошо развита.

– Э, я еще и не то могу! – поспешил похвастаться парень. – Если не верите – испытайте! У нас через два месяца заканчивается очередной семестр, потом полгода обязательной стажировки, еще одна сессия – и я буду вполне готов к работе!

Он буквально напрашивался в стажеры, и Гурий не мог отказать себе в удовольствии покачать головой:

– Сожалею, но я уже присмотрел себе кое-кого…Не с вашего потока.

– Ну и что? – почувствовав слабину – или решив, что почувствовал, – Флегмачек наглел на глазах. – Возьмите двоих. Так иногда делают, если выпуск большой.

– Мы поговорим об этом позже, – отмахнулся Гурий и повернулся к урианину, – куратор Фху-кшш, мне необходимо восстановить последний день Шоренна Ганна по минутам. Не могли бы вы мне помочь? Какие занятия у них были в тот день?

– Обыч-шные. Снач-шала строевая подготовка, потом три часа лекций и письменных занятий, затем – стрельбы, которые не состоялись по прич-шине драки, – зашелестел урианин. – После того, как раненые были обработаны в медчасти, весь поток был отправлен на дополнительную полосу препятствий, откуда их перекинули на внеплановый субботник, г-хде они занимались до веч-шера. Веч-шером же все желающ-шие отправились в увольнительное…

– Спасибо, – Гурий мысленно сделал пометки и приготовился к тому, что сегодня ему придется много говорить и еще больше – слушать и запоминать.

Карла пребывала в состоянии блаженной эйфории. Сбывалась мечта всей ее жизни – девушка летела на встречу к любимому человеку! Накануне она не выдержала и позвонила маме, с которой вот уже несколько лет жила отдельно, встречаясь только по праздникам и по особым приглашениям. Родители не играли в ее жизни существенной роли – они произвели на свет, согласно программе размножения, троих детей и практически сразу потеряли к ним интерес. Карла с сестрами жила то в интернате, то в пансионате, возвращаясь домой на каникулы. Только первые полтора года жизни девушка прожила у отца и матери, да еще полгода после окончания колледжа, до поступления на курсы бухгалтеров. Тогда она переселилась в общежитие, поставив условие, что после окончания учебы ей нужен отдельный жилой модуль. Родители были рады предоставить ей такие условия – в отличие от старшей сестры, Карла не предъявляла особых претензий к району, в котором будет располагаться квартира, к этажу, метражу и прочим показателям. Ухватилась за первый попавшийся вариант, поцеловала родителей в щечку и забыла о них надолго.

И вот только перед отлетом решила созвониться с матерью, набрав ее номер из таксофлайера.

– Привет, мам! Ты дома?

– Пока да, но собираюсь на встречу. Говори скорее, что тебе надо? Что-то случилось? Ты попала в неприятности?

– Нет, мам. Просто… просто через полгода сдай мой модуль кому-нибудь, хорошо?

– А что такое?

– Я улетаю.

– Понятно, – мать помолчала. Судя по картинке видеофона, она использовала паузу для того, чтобы наложить макияж. – Счастливого пути и будь осторожна.

– Но мама, ты даже не спросила, куда и к кому я лечу? – возмутилась девушка. Она уже так настроилась на сенсацию, что просто недоумевала, как можно быть настолько бесчувственной.

– Не все ли равно? Ты совершеннолетняя, я уже не отвечаю за тебя перед государством, наоборот, именно ты теперь сама в ответе за себя… Надеюсь, ты помнишь, что добровольно включилась в программу размножения? Твоя старшая сестра уже произвела на свет третьего ребенка, между прочим!

Государство заботилось о гражданах, каждые двадцать лет перестраивая программу размножения – сколько детей должна произвести каждая здоровая полноценная женщина. В этой двадцатилетке каждой замужней женщине вменялось в обязанность забеременеть дважды, а незамужней – единожды. За каждого младенца сверх плана выплачивалась премия.

– Отлично, вот пусть она за нас с сестрой и отдувается! – усмехнулась Карла.

– Как ты можешь так говорить? – в голосе матери, однако, не было ни досады, ни каких-либо других чувств. – Дира твоя сестра…

Ага, сестра. С которой они встречались регулярно только в последние три года. До этого девочки чаще видели друг друга на фотографиях и по видео, чем воочию – в их интернатах каникулы почти не совпадали.

– Я знаю, мама. Но ты так и не спросила, куда я лечу и зачем?

– Куда ты летишь и зачем? – послушно повторила мать, глядя не на экран видеофона, а на зеркало рядом с ним и одновременно подкрашивая губы.

– Я лечу на Вангею, чтобы выйти замуж!

Мать застыла с разинутым ртом. Карла усмехнулась. Да уж, новость получилась сногсшибательной.

– Ты… серьезно? – глаза матери и дочери встретились впервые с начала разговора.

Девушка кивнула:

– Более, чем!

На несколько секунд повисло молчание.

– Знаешь, на твоем месте я бы десять раз подумала, прежде чем соглашаться на такое, – наконец, выдала мама.

– На что – «такое»?

– Улетать. Что, если возникнут проблемы?

– Проблемы возникнут у тех, кто задумает мне помешать! – огрызнулась Карла.

– Послушай, дочка…

– Нет. Я все решила!

Мать вздохнула.

– Не скажешь хотя бы, кто он?

– Звездный Рыцарь Гурий Хват! – продекламировала ее дочь.

– Гурий Хват… Гурий Хват, – забормотала мать, снова принимаясь за макияж. – Где-то я слышала это имя.

– Читала, скорее всего. Он – герой нового романа Бриллиантины Перламутровой!

– Да? Точно! И ты хочешь сказать, что собираешься замуж за книжного персонажа? Ловко придумано. Донора уже нашла?

– Какого донора?

– Спермы, разумеется. Или как ты собираешься решать вопрос с детьми? Тебе придется выплатить государству неустойку за отказ участия в программе размножения!

– На Вангее эта программа не действует. У них свои законы. И там я могу делать, что хочу! – Карла уже проштудировала все, что касалось планеты, на которой обитал герой ее романа. Несмотря на то, что обе планеты – Вангея и ее родная Ка-Песса – входили в состав Великой Звездной Империи, но обе когда-то были столицами независимых государств, завоеванных империей полтысячи лет назад, и потому сохранили кое-какие отличительные особенности. Например, на Ка-Пессе действовала программа размножения, не отмененная с тех веков, когда человечество только-только стало завоевывать Галактику. Разве что она претерпела существенные изменения. Соответствующие законодательству империи.